– Я знаю, что она жива. Я чувствую это, – заявила моя лучшая подруга.
Звук ее голоса вырвал меня из состояния оцепенения.
Ной заметно помрачнел, нежно обхватывая ее лицо ладонями.
– Детка, тебе нужно отпустить ее. Она мертва.
Прежде чем она успела ответить, портал закрылся, и Люцифер повернулся ко мне.
– О, привет. Я просто проверял, как поживают наши друзья.
В тот момент он был воплощением зла. Он знал, что я увижу эту сцену. Он хотел, чтобы я усвоила одну простую мысль: жизнь наверху продолжалась без меня.
Я посмотрела на него, не в силах сдержать слезы.
– Ты хотел меня сломать? Поздравляю, у тебя получилось. Пожалуйста, просто оставь моих друзей в покое.
Люцифер закатил глаза.
– Не будь такой жалкой. Ты не сломлена, а просто чуть более сговорчива. – Он одарил меня очаровательной улыбкой, и я представила, как откусываю ему нос.
Я не сомневалась, что он ждал извинений. Что ж, мы не всегда получаем то, чего хотим. Я молча скрестила руки на груди и смерила его презрительным взглядом.
Он закрыл глаза, и на дальней стене снова вспыхнуло изображение.
Моя мать нарезала лук на кухне Линкольна.
– Мама! – слезно воскликнула я, но она не обернулась. Ее рука двигалась механически, как у запрограммированного робота.
Но где Линкольн?
Люцифер махнул рукой, и мамин нож соскользнул, оставив глубокую рану на ее пальце.
Она тихо выругалась, прижимая кровоточащую руку к груди.
– Ах ты ублюдок! – взревела я, вываливаясь из инвалидного кресла. Мое тело с глухим стуком ударилось о каменный пол, а грудную клетку пронзил новый приступ боли. Я перевернулась на бок, ожидая снова увидеть маму, но портал уже исчез.
– Ракша, ты можешь идти, – процедил Князь Тьмы.
Она осталась стоять на месте, поэтому он повторил приказ. В итоге моей сиделке пришлось выйти из кабинета.
Я лежала на полу, думая о том, есть ли на свете ощущение хуже беспомощности. Я не могла подняться, не могла унять боль в своей груди, не могла узнать, в порядке ли моя мама.
Люцифер медленно шел ко мне, пока его начищенные туфли не оказались прямо на моих волосах, разметавшихся по полу.
Он молча уставился на меня сверху вниз.
Я солгала, когда сказала, что он меня сломал. Еще несколько минут назад во мне едва теплилась надежда и желание бороться за свою свободу, но теперь где-то внутри меня действительно произошел надлом.
– Я прошу прощения, что свалила тебя на землю. Этого больше не повторится, – уступила я.
Он опустился на корточки, придвигаясь ближе ко мне.
– Оставь этот запал для ангелов, охраняющих небесные врата. Если ты когда-нибудь снова используешь против меня магию света – я убью всю твою семью, – в его голосе было столько ненависти, что по моей коже пробежали мурашки.
Он не шутил. Я чувствовала это душой и сердцем.
– Обещаю, – всхлипнула я.
Люцифер кивнул и отступил назад, позволяя мне сесть. Должно быть, я выглядела совсем жалко: растрепанная, грязная, ослабшая от лекарств.
– Ты – моя собственность, – сказал он, глядя мне прямо в глаза. – Ты будешь делать то, что я скажу и когда я скажу. Если ты нарушишь хотя бы одно правило – я тебя накажу.
Я прикусила губу, отчаянно желая услышать голос Сэры. Еще ни разу в жизни я не чувствовала себя такой одинокой.
Наконец я кивнула.
– Да, сэр. Теперь я это понимаю. Обещаю, я исправлюсь.
Он приподнял бровь, как будто я сказала какую-то чушь.
– Это не имеет значения, потому что мы заключили договор. На кону стоит твоя душа. Ты откроешь райские врата с помощью своего кинжала и будешь сражаться на моей стороне.
Желчь забурлила у меня в животе. Я совершила ужасную ошибку, согласившись на эту сделку. Я потеряла все.
Вытянув шею, я посмотрела на пустую стену, где обычно появлялся портал.
– Да, я сделаю это, только… позволь мне увидеть Линкольна. Всего один раз.
Казалось, Люцифер задумался над моей просьбой.
Со стороны я была похожа на потрепанную жизнью наркоманку, и он решил пойти мне навстречу, чтобы в конце концов получить желаемое. И он не ошибся. Я была готова дать ему то, чего он хотел.
Я устала бороться.
– Больше никакой магии света, – предупредил он.
Я кивнула.
– Обещаю. Я просто хотела увидеть Линкольна. Его голубые глаза и темные волосы…
Люцифер встал, уставившись куда-то в пространство.
– Когда твой любовничек находится в своем трейлере, я не могу его видеть. Рафаил защищает свою академию от любопытных глаз. Но тебе повезло, потому что его там нет.
Трейлер? Разве Линкольн не должен быть в своей квартире вместе с моей мамой?
Я решила, что обдумаю это позже. В тот момент мне просто хотелось его увидеть.
На стене снова вспыхнул круг света, похожий на луч прожектора. Перед нами возникла темная парковка, и под уличным фонарем, прислонившись к кирпичной стене, сидела любовь всей моей жизни.
– Линкольн, – всхлипнула я, прекрасно осознавая, что он меня не слышит.
Он сгорбился, держа в руках пустую бутылку из-под алкоголя.
– Грей! – в ночи раздался голос Ноя.
Линкольн поднял глаза, когда другой селестиал появился в поле зрения.
– Ты должен это прекратить, дружище. – Ной наклонился, пытаясь поднять Линкольна на ноги.
В этот момент Линкольн уронил бутылку, и я увидела его руки со свежими шрамами на запястьях.
Из моего горла вырвался неразборчивый хрип.
– Нет! – закричала я, ударив кулаком по земле.
Люцифер молча смотрел на меня сверху вниз, будто я была цирковым животным, выполняющим какой-то забавный трюк.
– Я просто позволил ему забрать ее! – запинаясь пробормотал Линкольн. – Она была прямо передо мной и…
Ной крепко сжал его плечо.
– Мы все были там. Никто из нас не мог ей помочь. Она бы хотела, чтобы ты двигался дальше. Пойми, нельзя продолжать в том же духе.
Линкольн посмотрел на своего лучшего друга, и в его собственных глазах вспыхнула ярость.
– Я не могу жить дальше без нее. Она была моей семьей.
Была.
Взгляд Ноя затуманился.
– Я тоже твоя семья, брат, и я все еще здесь.
Изображение начало меркнуть, и меня охватила паника.
– Нет, пожалуйста! Еще несколько минут… – взмолилась я.
Но Люцифера не волновали ни мои крики, ни слезы, стекающие по щекам.
– Ракша! – крикнул он.
Ракша вбежала в кабинет и усадила меня обратно в инвалидное кресло, не обращая внимания на мои рыдания.
– Всю следующую неделю ты будешь давать ей лекарства, – приказал Люцифер. – А потом мы посмотрим, сможет ли она вести себя прилично.
Я не могла перестать рыдать. Мысль о том, что Линкольн пытался покончить с собой, разрывала мое сердце на тысячу кусочков, и каждый кусочек все еще был наполнен безумной любовью к нему.
Когда мы добрались до моей комнаты, Ракша закрыла дверь и опустилась на корточки перед моим креслом. Обхватив мое лицо обеими руками, она прижалась губами к моему уху.
– Когда-то я была на твоем месте. Чтобы выжить здесь, тебе нужно изображать плохую девочку. Князь Тьмы хочет окружить себя самыми злобными созданиями в мире. Он не верит в добро и свет, так что тебе придется обратиться к своей внутренней тьме. Только она поможет тебе выбраться отсюда живой.
Мне не нужно было повторять дважды. В тот момент мой свет окончательно угас, и я погрузилась в ярость и ненависть, которые кипели в моей душе.
Глава десятая
Следующие две недели тянулись очень медленно. Я была похожа на пустую, бездушную оболочку. Смирившись с вечной слабостью и оцепенением, я покорно приняла свою судьбу.
Через неделю после того, как я вернулась к приему лекарств, Князь Тьмы наконец-то позволил Ракше сделать перерыв. Я снова могла говорить с Сэрой, но теперь это не приносило мне ни радости, ни облегчения. Меня больше ничего не волновало. Я могла и дальше влачить свое жалкое существование или умереть безо всяких сожалений – мне было совершенно плевать на собственное будущее. Мы с Ракшей снова начали ходить к красной двери. Я обедала с демонами и людьми из Академии Нечестивых, а потом часами сидела в своей комнате, просто уставившись в стену.
Ракша была моим единственным спасением. Она приносила мне разные закуски или десерты и старалась навещать меня как можно чаще, чтобы я не проводила все время в одиночестве. Она рассказала мне об учебе в академии, о своей жене Элоди и их сыне. Я считала ее подругой. Они с Сэрой были моими единственными друзьями во всем мире.
Однажды, когда мы возвращались от красной двери, Ракша искоса посмотрела на меня, сжимая в руке письмо от Элоди.
– Мне кажется, что ты сильно изменилась за последние несколько недель, – заявила она.
Она не в первый раз заводила этот разговор.
Я находилась в сильной депрессии, поэтому не могла нормально объяснить свои чувства. Ничто не имело значения, все причиняло боль.
Тогда Ракша остановила меня прямо посреди длинного пустого коридора и подняла мой подбородок, заглядывая мне в глаза.
– Я попросила Элоди прислать что-нибудь для тебя. В конце концов, ты помогла нам. – Она открыла письмо, и мое сердце забилось быстрее.
Впервые за несколько недель я ощутила какие-то эмоции. Тревогу, волнение, трепет.
«Что там?» – спросила Сэра.
«Я пока не знаю».
Может, это было письмо от Шии или Линкольна. Я бы упала в обморок, если бы это было так.
– Конечно, это не письмо от твоих близких, потому что… ну, ты и сама знаешь. Но не спеши расстраиваться. – Ракша сунула мне в руку две маленькие фотографии. Когда я опустила взгляд – у меня перехватило дыхание.
Мой большой палец скользнул по фотографии Линкольна, одетого в форму Академии. Я и забыла, насколько он был красив. На фотографии он выглядел немного моложе, и все же это был мой Линкольн.
Взглянув на другую фотографию, я улыбнулась, чувствуя, как из моих глаз потекли слезы. Школьная фотография Шии. Непослушные каштановые кудри и дерзкая улыбка.