– Приходила, значит. А я предупреждала. Сумела удержаться, не впустить ее – молодец.
– Вы поможете мне? – спросила Женя, позабыв поздороваться.
– Отчего не помочь. Если она опять сюда захаживать станет, кому лучше?
Женя облизнула пересохшие губы. Она чувствовала себя разбитой, слабой, больной и даже более старой, чем стоящая перед ней пенсионерка.
– Точно поможет? Она не вернется больше?
– Должно помочь.
Спустя несколько часов над дверью Жениной квартиры красовался загадочный знак. Она сделала все, как говорила соседка, и ей стало спокойнее.
– Кто это? – спросила Женя. – Откуда вы знаете, как ее отпугнуть?
– Кто? Человеческому пониманию неведомо. Видать, дом на таком месте стоит, где проход есть. Вот и повадилась она сюда. Раньше здесь деревня стояла, дед мой там родился. Все в деревне знали, что она приходит, как защититься – тоже знали. Меня дед и научил. Кто верит – спасаются. А нет, так и… – Старуха похлопала Женю по руке. – Не бойся. Если ночью звонки услышишь, не подходи к двери. Закутайся в одеяло, глаза закрой покрепче и спи дальше. Ночь, как черная волна, иной раз выбрасывает на берег дурное, опасное. Лучше ничего не замечай, дождись утра, так дед говорил. И следи, чтоб оберег всегда на месте был.
Женя страшилась наступления следующей ночи, но никто не навестил ее. Ночь проходила за ночью, неделя шла за неделей. Жуткая гостья больше не являлась; видимо, потеряла дорогу. Женя постепенно успокоилась, стала засыпать без лекарств и спала крепко.
Был у ночного визита и неожиданный побочный эффект. Перевернулось что-то в душе, страх вытравил обиду и горечь. Мужа своего бывшего Женя отпустила от себя – теперь уже окончательно. Он ушел из сердца и навсегда растворился в темноте.
Так что, пожалуй, все сложилось к лучшему.
Гостиница «У дороги»
– Ты не должен так со мной разговаривать, – беспомощно сказала Надежда, зная, что он не прекратит грубить, а будет только сильнее беситься.
Кто сказал, что сыновья по духу ближе, больше привязаны к матери, чем к отцу? Никогда у этого умника не было сыновей подросткового возраста, иначе молчал бы в тряпочку!
Будь у нее дочка, нашлось бы, о чем поговорить: прическа, косметика, одежда, отношения с мальчишками… Надежда покосилась на сына. А это же инопланетянин: ни одной общей темы, все суждения – матери наперекор, а еще манера цедить слова сквозь зубы и глаза закатывать так, что, кажется, обратно не выкатятся.
«Хотя, может, я и с дочерью не смогла бы общий язык найти».
– Хорошо, тогда буду молчать, – ожидаемо проговорил Саня и демонстративно отвернулся к окну.
«То есть или хамить, или молчать, третьего не надо», – хотела ответить Надежда, но не стала. Вдруг почувствовала, что устала. Нет, не говорить, пререкаться, спорить, доказывать, горячиться, оправдываться, а глобально. Жить устала. Вот так жить, в состоянии борьбы.
Она сунула руку под сиденье и вытащила спрятанную там сигаретную пачку и зажигалку. Приоткрыла окно, закурила.
– Ты куришь?!
В голосе сына прозвучало первозданное, искреннее удивление, совсем такое же, как когда он года в полтора впервые попал в зоопарк и увидел жирафа. Хоть какая-то живая реакция, подумалось Надежде, а вслух она сухо проговорила:
– Иногда. Когда особенно хорошо себя чувствую. Как сейчас, например.
Боковым зрением она видела, что Саня смотрит на нее. Надо же, удалось привлечь внимание.
– Заболела, что ли? – спросил он.
– Ты был абсолютно прав, не стоило нам ехать на машине. Следовало отправить тебя на автобусе.
На протяжении шести лет сын занимался греблей и каждый год ездил в июне в спортивный лагерь. Обычно он был недалеко от их города, но в этом году сборы проходили на озере Светлом, в восьми часах езды на автомобиле, а автобусом – еще дольше. Надежда решила, что сама отвезет Саню, тем более, на другом берегу огромного озера был санаторий. Можно провести там выходные, надо и отдыхать иногда.
Но, по правде сказать, дело было не в отдыхе и санаторно-курортных прелестях, а в желании провести время с сыном. Возможно, если они окажутся наедине друг с другом на несколько часов, то волей-неволей начнут говорить о чем-то, и это поможет наладить отношения.
Сын ворчал, ему хотелось ехать с остальными ребятами, но она настояла, за что и получила по полной программе. Общаться с матерью шестнадцатилетний Саня не желал, большую часть пути молчал, сунув наушники в уши, а когда наушники разрядились, принялся грубить, огрызаться и вздыхать с обреченным видом.
Ехать еще, как минимум, часа четыре, а оба уже на пределе.
– Я сразу понял: не нужен тебе никакой санаторий, – сказал Саня. – Отдохнуть где угодно можно. Просто повод нашла.
– Повод? Для чего? – Она выдула сизый дым в открытое окно.
– Меня контролировать.
Вот, значит, как. Она хотела пообщаться, попробовать подружиться, а он решил, что это способ влезть в его жизнь. Надежда коротко хохотнула.
– То, что ты пиво иногда пьешь, я и так знаю. И что покуриваешь. Не забывай, я стираю твою одежду. Если думаешь, достаточно жвачку пожевать, и никто запаха дыма не почует, то ошибаешься.
– Зачем тогда? – настороженно спросил сын.
– А с тобой побыть? Такой вариант не рассматриваешь?
Она повернулась и посмотрела на Саню. Похож на отца, только цвет глаз другой, линия рта – как у нее самой. Короткие волосы, нос красивой формы, большие глаза. Взрослый симпатичный парень; девушки, наверное, заглядываются. И когда только успел повзрослеть?
Саня не ответил, опять уставился в окно, но это уже не раздражало. Будто лампочка внутри перегорела. Сколько можно бодаться, доказывать что-то? Пусть все идет, как идет. Сила действия равна силе противодействия. Чем больше она старается все исправить, тем сильнее Саня сопротивляется.
Дальше ехали молча. Дороги этой Надежда не знала, она вообще крайне редко ездила на большие расстояния, передвигалась на машине только по городу и ближайшим пригородам, так что полностью доверилась навигатору. Механический мужской голос подсказывал, где свернуть, какой нужен съезд, и она послушно вертела руль.
Небо затянуло серыми мохнатыми тучами, похожими на комья пыли под кроватью. Стало стремительно темнеть, и Надежда обреченно подумала, что скоро хлынет дождь. Минут через десять полило так, будто кто-то наверху перевернул ведро с водой. Дождь полил сразу сильно, грохоча по крыше машины, а не расходясь постепенно, капля за каплей.
Надежда сбросила скорость: в двух шагах ничего не разглядеть. Машины ехали туда и обратно, некоторые водители не снижали скорости и решались на обгон, обливая встречные автомобили мутной дождевой водой. Куда спешат? Не доходит, что гонять в такую погоду опасно?
Машина еле ползла. Надежда почти не видела дороги, а потом, словно провидение решило, что неприятностей им недостаточно, отрубился навигатор, заявив в свое оправдание, что потеряна связь со спутником.
И все, привет. Рули, Надежда, куда хочешь.
Она выругалась сквозь зубы, предчувствуя, что Саня начнет язвить и заведет свою шарманку, мол, надо было ехать автобусом, как все нормальные люди, а теперь он очутился со своей сумасшедшей мамашей черт знает где. И без навигатора.
Но Саня удивил.
– Давай на Гугл-карте посмотрим, – спокойно сказал он и полез за телефоном.
«Ага, есть же всевидящий Гугл», – облегченно подумала Надежда, но радость была преждевременной.
– Телефон не ловит.
В следующий момент выяснилось: ее сотовый тоже бесполезен. Разве что время показывает: доходит три часа. Хорошо, дорога пока прямая, принимать решения о поворотах не нужно.
– Классика жанра, – вздохнула Надежда. – Мы на незнакомой дороге, а связи и интернета нет.
– На объездные не сворачивали, путь по проселкам не сокращали, так что ни в какую жуть из фильмов ужасов заехать не могли, – рассудительно ответил Саня. – На ближайшей заправке выйдем и спросим. Карту дорожную можно купить.
Надежда посмотрела на сына и улыбнулась.
– Сань, почему ты не всегда такой?
– Какой?
«На человека похожий».
– Мудрый и рассудительный.
Она протянула руку, потрепала его по волосам. Саня привычно попытался уклониться от прикосновения, но видно было, что ее слова ему по нраву.
Катастрофа случилась, когда они добрались до перекрестка. Во-первых, непонятно, куда сворачивать, сворачивать ли или ехать прямо. А во-вторых, в машине что-то застучало, и Надежде пришлось остановиться.
– Колесо, кажется, прокололи, – обреченно проговорила она.
– Запаска есть? – спросил Саня.
– Есть, но я менять не умею. И дождь еще.
Одно к одному. Надежде захотелось плакать, и она сделала глубокий вдох: это помогало прогнать подступающие слезы.
«Надо с трассы съехать. А то один из лихачей влетит в нас. Для полного счастья только этого не хватает», – подумала она.
– Смотри, там гостиница! – Саня глядел в окно.
Точно, на вывеске так и написано: «Гостиница «У дороги». Можно заехать на парковку, нанять кого-то, чтобы поменяли колесо; и карту, наверное, можно купить, и кофе выпить. Надежда почувствовала, что прямо-таки до дрожи хочет крепкий сладкий кофе со щепоткой корицы.
Немного воспрянув духом, она осторожно заехала на парковку. Дождь все так же отчаянно лил из прохудившихся небес. Зонта не было, и мать с сыном, натянув на головы ветровки, побежали по лужам к дверям гостиницы. Не особо помогло: и ноги промочили, и одежда моментально промокла.
Толкнув дверь, они попали в теплое, уютное помещение, где витали ароматы кофе, ванили, сдобы. Настроение у Надежды немного улучшилось. Румяная полная женщина в белом фартуке поверх синего платья приветливо улыбнулась посетителям.
– Льет-то как, а?
– Не то слово, – отозвалась Надежда. – У нас еще колесо лопнуло. Сможет кто-то заменить? Я заплачу. Запаска есть.
– Муж отлично в машинах разбирается, сделает. Покушайте, отдохните с дороги.