«Подслушивал?» – подумала Надежда.
Коля смущенным не выглядел. Более того, беззастенчиво глянул в вырез халата Надежды, так что смущение почувствовала она, плотнее запахнув его на груди.
– Кто-то кричал.
– Где?
В коридоре было тихо. Надежда поглядела на дверь соседнего номера. Та вдруг открылась, оттуда выглянул молодой человек.
– Что с вашей девушкой? – быстро спросила Надежда. – Я слышала, она…
В дверном проеме показалась блондинка. Расстроенной или заплаканной она не выглядела.
– В чем дело?
Повисла пауза. Надежда пробормотала, что ей почудилось, отступила назад и захлопнула за собой дверь. Они с Саней отошли к центру гостиной.
– Коля подслушивал! – шепотом сказала Надежда. – Кто-то точно кричал и плакал! Мы же слышали.
Саня посмотрел на мать, потом на дверь, потом снова на Надежду.
– Фигня какая-то, – выдал он. – И Коля этот – полный урод.
С этими словами сын скрылся в своей комнате. Надежде ничего не оставалось, как сделать то же самое. Она приняла успокоительное и улеглась в кровать.
Заснуть умудрилась быстро, лекарство подействовало, но среди ночи проснулась и поняла, что спать больше не хочется. В первый момент Надежда не могла сообразить, где она, потом воспоминания вернулись. В комнате было темно, но не настолько, чтобы ничего не видеть. Света фонаря, торчавшего возле входа в гостиницу, хватило, чтобы разглядеть сидящего в кресле человека. Саню, кого же еще.
– Сань, – позвала Надежда. – Ты чего там сидишь? Не спится?
Сын покачал головой и обнял себя руками за плечи.
– Замерз?
Зачем он пришел в ее комнату? Саня вздохнул, простонал сквозь зубы:
– Голова…
Надежда перепугалась окончательно.
– Погоди, сейчас. – Она встала с кровати, нашарила тапочки, потянулась к выключателю. – Сейчас посмотрим, может, температура. Лекарство…
– Мам, ты с кем разговариваешь? – раздалось из соседней комнаты. Надежда застыла с протянутой к ночнику рукой. Это Саня, никаких сомнений. Тогда кто же…
Она нажала на кнопку, желтоватый свет расплескался по комнате, не затронув темных углов. Человек, сидевший в кресле, смотрел на Надежду, и крик застрял у нее в глотке. Из расколотого черепа сочилась кровь, заливая лицо. Один глаз вывалился на щеку, второй заплыл от удара. Разбитые губы шевелились: человек силился что-то сказать.
Надежда метнулась к двери и, выскочив в коридор, едва не сбила с ног Саню. Он был полностью одет: то ли спал в одежде, то ли не ложился.
– Саня! Человек… – сбивчиво заговорила она, – умирает…
– Мам, ты чего? Что с тобой?
– В моей комнате… Сидит… – Договорить никак не удавалось.
Саня мягко отстранил ее и, подойдя к двери, заглянул в комнату.
– Там никого нет.
Она оторопела.
– Но был же!
Внезапно она поняла, что знает человека с разбитой головой. Это был спутник девушки-блондинки.
– Тебе приснилось.
Надежда потрясла головой: нет.
– Я знаю, что видела. Тот человек был в моей комнате. В этой гостинице что-то происходит.
Она завязала пояс халата и направилась к двери номера. Осторожно отперла замок, выглянула в коридор. Дверь соседнего номера была приоткрыта.
– Куда ты собралась?
Не отвечая, Надежда пошла к двери, чувствуя, как колотится сердце. В номере царил ад. Кровь была повсюду – на полу, на мебели и шторах. Кровавые разводы на зеркале, потеки на шкафу. Надежда прижала руки ко рту, ее едва не вырвало от густого, тяжелого металлического запаха, вызывающего ассоциации с бойней и мясными рядами на рынке.
– Мама, – тонким, жалобным голосом сказал Саня.
«Значит, он тоже видит, у меня не галлюцинации», – пронеслось в голове.
Она выскочила обратно в коридор и захлопнула за собой дверь. Саня стоял, свесив руки; глаза стеклянные, вид безумный. Испугался, конечно. Он ведь еще ребенок, психика неокрепшая, да и какая психика такое выдержит?
– Санечка, все нормально, слышишь? Мы справимся. – Она держала его за плечи. – Посмотри на меня!
Он поморгал, пытаясь сконцентрироваться, потом взгляд его прояснился.
– Сейчас пойдем к себе, возьмем самое необходимое. Здесь нельзя оставаться.
– Машина. Колесо…
– Никто ее не чинил, ты прав. Коля – опасный маньяк, никаких сомнений. Но мы уйдем пешком, вызовем полицию.
Говоря это, Надежда затащила сына в номер, заперла дверь.
– Мы здесь в безопасности, – продолжала она. – Ты одет, это хорошо. Вещи оставим. Сложи ключи, телефон в сумку, я пока оденусь.
Надежда забежала в спальню, схватила джинсы, натянула водолазку и свитер, поспешно обулась и выскочила обратно.
– Я знаю, где его видел, – сказал Саня, глядя на мать. Зрачки были огромные, как у наркомана, почти закрывали радужку, отчего глаза казались черными. Надежда взяла сына за руку, та была ледяная.
– Мы сейчас тихонько выберемся.
– Ты не понимаешь, – зашептал сын. – Говорю же, я вспомнил!
«Господи, о чем он!»
Женщина тянула его за собой, но мальчик прирос к полу.
– Есть игра, выживание. Борешься и убегаешь от… Неважно. Там есть персонаж Младенцеголовый, сумасшедший маньяк-убийца, и он…
– Понимаю, он тебе Колю напомнил, но давай об этом позже поговорим. – Надежда начала терять терпение. Жуткий Коля и его жена могут с минуты на минуту ворваться сюда, а он лопочет про игры!
– Там все на реальных событиях! – выкрикнул сын. – Младенцеголовый был в реальности! Я читал! Они с женой в девяностые держали гостиницу и убивали постояльцев. Лет восемь или больше. Никто подумать на них не мог, люди пропадали, не приезжали, куда ехали, и никто не знал, где их искать. Они убивали богатых, грабили, разбирали машины, перепродавали вещи, еще и мясо человечье ели!
«Саня ел бифштекс! – мелькнуло в голове. – Только бы не вспомнил! Но это же бред».
– Сын, ты сам сказал: в девяностые, – она старалась говорить спокойно. – Раз уже игру про того маньяка создали, значит, его поймали.
– Так и я о том! Они попались случайно, его застрелили при захвате, а жену взяли, но она повесилась в тюрьме.
– Вот видишь! Какое отношение старая история имеет к нам?
Они смотрели друг на друга.
– Ладно, хорошо…
– Ты не веришь! – перебил он. – Никогда не веришь тому, что я говорю, думаешь, я идиот, а ты одна умная!
– Саня, я не…
– Я всегда чувствую! Ты меня слушаешь вполуха. Конечно, у тебя важные проблемы, а я – ноль. Отец тоже чувствовал, знал, что не нужен тебе, потому и ушел, оставил нас. Даже не может общаться со мной, переехал за границу! Все из-за тебя!
– У него другая семья была параллельно с нашей. Девочки-близняшки, тринадцать лет исполнилось, – бесцветным голосом проговорила Надежда. – Никуда он не переехал, живет себе в области, работает.
Сане будто дали пощечину.
– Почему ты не сказала? – хрипло выдохнул он.
– Ты его так любил. Как бы жил с мыслью, что отец… – Она замялась. – Мне психолог объяснила: ты мог начать винить себя, что отца нет рядом; дети часто так делают. Я и решила: вини уж лучше меня.
– Но как же… я же…
Надежда не знала, что он хочет сказать. Возможно, станет теперь во лжи упрекать. Думать об этом некогда, нужно бежать, столько времени потеряли!
– Позже поговорим. Идем скорее.
Саня больше не сопротивлялся, и они покинули номер. В коридоре было тихо и сумрачно, горела одна лампочка у лестницы. Крадучись прошли мимо соседней двери; двигались бесшумно и почти добрались до лестницы, как дверь ближайшей комнаты открылась сама собой.
«Не смотри туда!» – хотела сказать Надежда и (вопреки собственному невысказанному совету) глянула в дверной проем.
Посреди коридора стоял Коля. В руке у него был длинный мясницкий нож, у ног лежали тела старика и старухи. Сидевшая возле них на полу Лора стаскивала с женщины драгоценности. Гребень зацепился за прядь окровавленных волос, и она резко дернула его, с корнем вырывая пряди.
– Надо затащить их в ванную, – скомандовал Коля. – Что ты копаешься?
Супруги-убийцы синхронно повернули головы. Саня вскрикнул. Муж и жена обнажили зубы в улыбках, Лора облизнула толстые губы.
– Не спится? Погодите, сейчас мы вас успокоим! – проговорила она.
– Бежим! – выкрикнула Надежда, и они помчались к лестнице. Секунда – и они на ступеньках. Когда были у подножия лестницы, Надежда обернулась. Их никто не преследовал.
Теперь оставалось лишь пересечь зал. А дальше – дверь, за ней – свобода.
В зале горел свет. Пахло, как днем: готовящаяся еда, ваниль, сдоба. За столиками сидели люди: пожилая чета – мужчина в костюме и увешенная драгоценностями женщина, молодой человек в обществе блондинки, еще какие-то люди. Все столы, кроме одного, были заняты.
За стойкой протирал стаканы Коля, Лора сгружала тарелки с подноса на один из столиков.
– Что происходит? – еле выговорила Надежда.
Саня тяжело дышал, вцепившись в руку матери с такой силой, что ей было больно. Находящиеся в зале смотрели на них с одинаковыми хищными улыбками на лицах.
– Вы теперь наши гости, – пропела Лора.
– Навсегда с нами, – подтвердил ее жуткий муж.
– Я все про вас знаю: вы убивали людей! – крикнул Саня. – Но вас нет! Вы мертвы!
– Конечно, – кивнула Лора, поправив прическу. – Но, если ты умер, это вовсе не значит, что ты не можешь вернуться и продолжать.
– Санечка, не слушай их! – Надежда рванулась к двери. Бежать через зал, полный оживших мертвецов, было невыносимо страшно. – Мы выберемся!
Вот и дверь. Надежда взялась за ручку, подергала ее. Заперто! Не колеблясь, сдернула штору, схватила стул и швырнула его в окно. Раздался звон, посыпались осколки. В стекле зияла неровная дыра, ощерившаяся обломками стекла. Получилось!
Но тут Надежда увидела, что стекло восстанавливается, зарастает, как по волшебству. Миг – и рана затянулась, не осталось ни единой трещины.
– Не может быть, – простонала Надежда.
– Гроза, сильный дождь, – ностальгически проговорила Лора. – Как тогда, в наш самый первый раз, когда мы поняли, что нам надлежит делать.