Найл устраивается на мягком угловом диване, потягивая свое пиво. Он пьет большими глотками и вытирает пену со рта обтрепанным рукавом. Кожа на костяшках пальцев потрескалась, а на тыльной стороне обеих ладоней выступили вены. Он выглядит как тридцатипятилетний мужчина с преждевременно поседевшими волосами. Интересно, насколько он старше той же Дианы? И вообще, учится ли она еще в школе?
– Как поживает твоя мать? – спрашивает он ее, возвращаясь к Хэмишу за очередной пинтой пива.
– Быстро ты прикончил первую, – говорит Диана, и он улыбается, надеясь, что улыбка у него по-прежнему очаровательная. Если он вообще еще способен очаровать девушку. Интересно, Катриона считает его хоть сколько-нибудь привлекательным мужчиной?
Диана замечает его взгляд и поднимает голову.
– Видела на днях твою дочь. В доме у Анн-Мари. Такая милашка.
Новость застает Найла врасплох.
– И не говори. – Он откашливается. – Еще столько же, пожалуйста, – говорит он, пересаживаясь на обитый кожей стул. Хэмиш молча наливает напиток. В углу светится игральный автомат. – Тихое здесь у вас местечко, правда? – говорит он и осушает половину бокала. Хэмиш отрывает взгляд от разложенной на столе газеты и кивает.
– Хороший денек? – В баре появляется еще один посетитель, и Найл узнает Алана Мэкки. На нем темно-зеленый джемпер и твидовые брюки.
– Бывали и получше, – отвечает Найл, не отрывая взгляда от своего бокала. – Как сам? Давненько тебя не видел. – Он косится на колонку «Дорогая Дейрдре», которую читает Хэмиш.
– У тебя, значит, бывали деньки и получше, говоришь? Выпей со мной виски, – говорит Алан. – Угощаю. – Он поднимает небольшой кувшин с водой. – Да, еще два. Ему нужно. Двойной.
– Нет, не могу…
– Сможешь-сможешь, – хрипло усмехается Алан. – Слушай, – обращается он к Хэмишу, – а кто будет играть в эту пятницу?
– Сэнди Росс со своими ребятами.
– Могу я какое-то время не слышать этого имени?! – бормочет Найл.
– Что-что? Я-то думала, ты один из них, – говорит Диана из угла, разбрызгивая воду на стеклянную столешницу и вытирая тряпочкой.
– В принципе, так. – Он рассеянно вытягивает руку вперед, сжимая кулак.
– Ну ладно. Держите, джентльмены. – Хэмиш пододвигает два бокала к Найлу и Алану.
– Твое здоровье.
– Большое спасибо. – Найла начинает тошнить при виде виски, но из приличия приходится поддержать компанию. Сделав глоток, он представляет себя здесь лет через двадцать, когда, как и Алан, будет беседовать с кем-нибудь помоложе. Кстати, Лорен будет почти столько же, сколько ему сейчас. Может быть, к тому времени уже обзаведется собственным семейством, почему нет? Правда, сейчас это кажется таким же несбыточным, как и то, что он может однажды стать президентом Соединенных Штатов.
– Всякий раз спрашиваю тебя об этом, – говорит Алан, – но все же: как дела у Лорен, как ты?
Он медлит с ответом. Своими вопросами Алан всегда пытается вывести его на эмоции…
– Да с ней вроде все в порядке, – отвечает Найл. – Я работаю, как обычно.
– Помню, как потерял свою Мойру, – задумчиво говорит Алан. И сокрушенно качает головой. – Надеюсь, ты не в обиде, что я так говорю, но ведь на самом деле с этим невозможно смириться… ну, как говорят, ты так и не смирился с этим.
Найл смотрит в глаза Алану и не может отделаться от мысли, что бывший учитель физкультуры сильно постарел, его волосы стали совсем белыми. Найл вспоминает о том, что сказал ему Сэнди про Алана и девочек из школы.
– В этом смысле я ее не потерял, – хрипло отвечает Найл. – Она… ну, ты знаешь… мы можем еще услышать о ней.
Алан кивает, поднимая руку в знак того, что наговорил лишнего.
– Извини, мне просто не терпелось спросить. Вот и решил проверить, как ты держишься.
Хэмиш включает музыку, фолк-рок, тем самым подавая знак, что вечер начался. Найл молча допивает пиво и вспоминает, как под аккомпанемент его гитары пела Кристина, каким кристально чистым был ее голос. Мелодия невольно заставляет его вспомнить ее серьги с перьями, ее руки, которые парили в воздухе, совершая таинственный обряд очищения. Она всегда чистила и очищала души. Однажды он попросил ее «очистить» кухню, и она сделала вид, что хочет дать ему пощечину. Но это была просто шутка…
Из динамика доносится мелодия песни «Письмо из Америки». Хэмиш рассеянно листает газету.
Найл чувствует, как его хватает чья-то рука. Обернувшись, он видит наклонившегося к нему Алана, от которого несет спиртным и табаком. У него возникает непреодолимое желание вырваться из его лап и убраться подальше.
– Я знаю, это прозвучит ужасно, – говорит Алан, – но ты заслуживаешь быть счастливым. Кругом ведь полно женщин, понимаешь? Хоть за такие слова ты можешь послать меня куда подальше. – Он ухмыляется.
Найл смущенно улыбается, заглядывая в бумажник, и прикидывает, хватит ли ему на новую порцию пива или даже водки. Его мысли снова возвращаются к Катрионе, к узору на ее обтягивающих брюках, к ее ногам. Он откашливается. Диана бросает на него странный взгляд. Ее смена заканчивается, и она надевает куртку. Он пытается одарить ее веселой улыбкой, а в это время место Дианы за стойкой занимает ее сменщица.
После ужина со спагетти в доме Билли Лорен вместе с его семьей смотрит телевизор. Кирсти и Крейг выпивают по бокалу белого вина. Крейг, как водится, держится особняком; из него обычно слова не вытянешь. Пару раз Кирсти и Крейг переглядываются. Потом отец Билли встает со своего места и говорит:
– Схожу посмотрю, где он сейчас.
– Сперва позвони Сэнди Россу, – советует Кирсти.
Через некоторое время Крейг возвращается.
– На дороге пусто, – сообщает он, – а в дверь я стучал долго. Никого.
– Ну ты же знаешь, что это за парочка! Наверняка где-то зависли…
Глава 16
Алан Мэкки сидит теперь один за угловым столиком, наблюдая за игрой в дартс, которую затеяли трое туристов из другого города. И весело переговаривается с одним из них. Аккордеонист из оркестра Сэнди что-то увлеченно рассказывает двум пожилым мужчинам, с трудом втиснувшим свои грузные тела в шаткие барные стулья с драными подушками. У Найла никогда не получалось так легко заводить себе знакомых…
В соседних деревнях его тоже расспрашивали об исчезновении Кристины, хотя и менее деликатно, чем Алан Мэкки. Он подозревает, что слухи не затихли до сих пор. Видимо, всем не терпится узнать, что же у них произошло.
Со слухами ничего не сделаешь, они всегда были неизбежны. Хотя бы потому, что Кристина была непохожа на других. Чокнутая. Ее исчезновение стало последним странным поступком, который она совершила. Он знает, что у него за спиной всегда будут повторять одно, со стыдом он думает об этом слове. Ведьма. Однажды он нашел на ее прикроватной тумбочке книгу о домашних духах-покровителях[8]. Он не хотел заводить никаких домашних животных. Собака появилась уже после того, как исчезла Кристина…
Ему требуется некоторое время, чтобы разговориться с кем-то из новых посетителей в баре. Он привык к тому, что завсегдатаи грустно или настороженно кивают ему. А потом расспрашивают о Лорен, от чего волей-неволей он становится еще более замкнутым. Ему нравятся спокойные компании стариков, которые никогда не задают назойливых вопросов, как тот же Алан. Он допивает пиво и собирается покинуть заведение по-английски, ни с кем не прощаясь.
По темной дороге он направляется к супермаркету «Спар» со светящейся «еловой» вывеской. Порыв ветра бьет в лицо и несколько отрезвляет. Магазин не из дешевых, но он заходит туда иногда, по необходимости. На окраине городка, на клочке пустой земли у леса, строят еще один супермаркет – «Альди». Разговоры об этом не затихают уже несколько месяцев…
Найл идет по проходу между стоек с «шотландскими продуктами»: овсяными лепешками, песочным печеньем и сыром с кисловатым запахом. Освещение в магазине довольно тусклое. Он с трудом различает свое отражение в стекле прилавка с деликатесами.
Цвета стеллажа с хлопьями для завтрака ярко выделяются на фоне серого кафельного потолка и пола. С тех пор как он последний раз покупал их много лет назад, мультяшные персонажи, эльфы Снэп, Крэкл и Поп, а также Тигр Тони, сильно изменились. Но он этого не замечает. Тяжело ступая, он проходит мимо стоек с «Хайленд-спринг» и «Швепсом» и берет две стеклянные бутылки с красными этикетками. В этот момент его раздумья прерываются – в проходе он видит какую-то фигуру…
– Привет, Найл…
Голос Кристины!
Он поворачивается, сжимая бутылки со спиртным в руках. Какая-то девушка стоит к нему спиной в проходе с напитками. Теперь он уже не уверен, что это был ее голос. Хрупкая, невысокая, в черной шапочке, натянутой до высокого воротника голубой куртки. Низко опустив голову, она изучает бутылки с ламбрини.
Он разглядывает желтую этикетку со спецпредложением и проводит рукой по подбородку, чувствуя, как царапает ладонь его жесткая седеющая щетина. Сегодня утром он умудрился все-таки побриться, но зато не принял душ. Он ставит свою бутылку обратно на полку и берет бутылку другой фирмы.
Девушка резко оборачивается от неожиданности.
– Анн-Мари! – Голос у него хриплый от выпивки.
– Привет, Найл. – Ее глаза мечутся, как будто она боится встретиться с ним взглядом.
Он поворачивается к ней, все еще держа бутылки в руках.
– Разве ты уже достаточно взрослая, чтобы покупать в этом отделе?
Она отдергивает руку от полки, но тут же снова тянется к бутылке джина «Гордонс».
– Мой отец ждет на улице. Он попросил меня зайти и кое-что купить.
В другой руке она держит большую белую бутылку. Он вспоминает, что у Анн-Мари сейчас каникулы…
– Разве твой отец больше не по бакарди?
Она с легким звоном ставит бутылку обратно на полку. Потом смотрит на водку в его руках.
– Будь осторожна, – предупреждает Найл, когда она исчезает в проходе.