С тяжелым вздохом расстегиваю босоножки на умопомрачительной шпильке, ибо только в такой обуви мы устремлялись в очередной забег по клубам, и, стараясь ступать бесшумно, иду искать Микаэллу.
И вот иду я, опасливо в комнаты заглядываю, добралась до помещения с тренажерами Эда, осторожно заглядываю и вдруг слышу над ухом:
— Попалась!
Одна рука Эдварда обняла за талию, вторая… вторая оказалась под юбкой.
— Ки-и-ир, — протянул парень, едва я начала гневно вырываться, — домработница уже ушла, а Мика убежала в университет.
— Что?! — Я перехватила его вторую руку, ту самую, что покушалась на самое сокровенное, и, продолжая удерживать ладонь несопротивляющегося Эдварда, к нему развернулась.
Откровенно посмеиваясь, он отодвинул меня от двери, прижал к стене и, нагнувшись так, что мы уже почти целовались, прошептал:
— Ваш зачет… я связался с деканом, вам его поставят. Тебе автоматом, Микаэлле при предоставлении контрольной, которую она, в отличие от тебя, не сдала. У Мики три часа на пересдачу.
И все бы ничего, но его руки…
— Эд… — Я уже с трудом дышала от нахлынувших ощущений.
— Что? — выдохнул он, беря в сладкий плен мои податливые губы.
— Эдвард, пожалуйста, — простонала я, пытаясь перехватить хоть одну из его не в меру наглых рук. И вроде их всего две, но такое ощущение складывается, что он по меньшей мере шестирукий.
— Что «пожалуйста»? — выдохнул он, медленно опуская ладони на мою талию.
— Отпусти меня, — стон получился каким-то неуверенным.
— «Отпусти»? — Он повторил это за мной, усмехнулся и опустился на колени.
Топик взлетел вверх, обнажая живот, к которому прижались его губы. И это было так трогательно и так… неправильно. Я ведь отчетливо понимала, что он выставил Мику и домработницу намеренно, а еще кому, как не мне, знать о многочисленных девушках Эдварда Дрейга.
— Все еще отпустить? — посмеиваясь, спросил Эд. — Ты действительно думаешь, что я способен это сделать?
Я в этот момент уже ни о чем не думала. Хотя, конечно, отдаться парню вот так, с первой его попытки — не то, чему мама учила… С другой стороны — остановить его я точно была не в силах.
— Киран, — шептал Эдвард, покрывая поцелуями все, до чего мог из положения на коленях дотянуться, — Кира…
А дотягивался он успешно, и губы его давно целовали бедра, добираясь до края юбки… Но если тут кто-то и был против подобного, то явно не я…
Резкий звонок в двери оборвал мой протяжный стон и стал причиной весьма злого ругательства Эдварда. Но никакой звонок не мог отвлечь нас от столь захватывающего момента, как первое получение совместного удовольствия.
Но тут дверь открылась, послышались уверенные шаги, и на всю квартиру раздался крик:
— Дрейг, у нас вылет через час!
В следующую секунду моя юбка вернулась на приличествующее ей место, топик также, лиф был застегнут, а Эд развернулся к излишне наглому посетителю, прикрыв собой собственно временно невменяемую — меня.
— Э-э-э, ты не один? — насмешливо поинтересовался тот, кого я не видела, находясь за внушительной фигурой Эда.
— Дейм, сваливай на кухню, сделай себе… чаю, — откровенно послал его Эд.
— А может, мне стоит кофе себе заварить? — насмешливо предложил посетитель. — Это займет несколько больше времени.
— Хор-р-рошая идея, — прорычал мой герой.
В ответ — громкий и весьма насмешливый смех и веселое:
— Прости, что-то не хочется. И покажи уже свою зазнобу, любопытно, кого ты там так старательно прячешь.
Дальнейшее повергло меня в шок!
— Ничего особенного, Дейм. Просто… снял девочку на ночь, — спокойно ответил Эдвард.
И дыхание у меня вновь перехватило. На сей раз от обиды, гнева, ярости и непонимания. Но злости было больше.
— М-м-м, — протянул незваный гость, — малышка явно хороша, раз ты не желаешь ее отпускать утром. Из дорогих? Хотя о чем это я, других ты не выбираешь. Я на кухню, у тебя три минуты.
— До вылета час, — прорычал Эд.
— Ты работаешь со мной в паре, — спокойно возразил ему незнакомец, — в моих правилах проверка корабля перед стартом. Три минуты, Дрейг.
И этот самый Дейм неторопливо удалился. А Эдвард медленно повернулся ко мне. Но слова уже были сказаны, и даже его виноватый взгляд ничего не менял.
— Шлюх ищи себе где-нибудь в другом месте! — прошипела взбешенная я.
— Кир… — Эд выглядел растерянным.
А в моих глазах застыли злые слезы.
— Зато теперь я понимаю, почему мы ничего не будем сообщать Микаэлле! — прошипела я и попыталась уйти.
Эдвард попытался задержать, за что и получил — ребром ладони по кадыку и удар кулаком в солнечное сплетение. Меня не только за зеленые глаза и черные волосы называли пантерой — по рукопашной я в группе одна из лучших.
Когда я стремительно уходила из квартиры, Эд хрипел на полу. Но едва подхватила босоножки и открыла двери, услышала насмешливое:
— Неплохо.
Развернувшись, увидела высокого, темноволосого, смуглого «незваного гостя», который потягивал кофе, насмешливо улыбаясь и привалившись плечом к стеночке. В ответ на мой разгневанный взгляд напарник Эда развязно подмигнул, но, к его счастью, ничего не сказал. Или к моему. Странный тип — слишком мускулистый для местного, слишком умный взгляд для такого возраста и слишком уж понимающая ухмылка. Что-то было в нем… странное.
Я так и ушла, преследуемая этой наглой насмешливой ухмылочкой! В тот самый день мною было принято два важнейших жизненных решения:
1. Больше никакой зюзи!
2. Больше никакого Эдварда!
История вторая, предупредительная
«Кир, пожалуйста, ответь хоть что-нибудь. Кир, не заставляй меня посвящать мелкую».
Очередное сообщение от Эдварда настигло перед тренировкой. Я бы не подключалась к связи, но ждала сообщение от мамы. От мамы не было, что очень тревожило, от Эда более десяти за один только истекший час.
— Киран МакВаррас!
И почему я опять первая? Стремительно бросила сейр в карман и, схватив эенг, вышла в круг.
Кто объяснит, зачем будущим капитанам навыки рукопашного боя? Капитан должен управлять кораблем, но никак не бить морды подчиненным. Или преподы именно это имели в виду под термином «субординация»?
— Первая позиция. — Тренер крутанул свой эенг, и, едва вращение прекратилось, в его руке оказалось длинное копье.
Метра три как минимум. Мой эенг мгновенно повторил трансформацию тренировочного снаряда мастера, и я приготовилась к бою.
— Атакуй!
Спокойный приказ уверенного в себе наставника. Лоджен истязал всех студентов первого курса и заодно пятьдесят курсантов высшей офицерской. Истязал мастерски и зверски. Увечья легкой формы тяжести получал каждый, кого мастер вызывал в начале занятия на показательный бой. Лоджен показывал, остальные повторяли. Мальчик или девочка для битья, которым не повезло, уползали. Сегодня эта роль досталась мне.
— МакВаррас, атакуй! — Повтор команды — это уже сломанная рука как минимум.
— Да, сэр, — мрачно отвечаю тренеру, но… даже не двигаюсь с места.
Почему я стояла? Не знаю. Возможно, все дело в том, что последние три занятия роль уползающего и стенающего доставалась мне. Два перелома ребер, перелом правой руки в трех местах, трещина берцовой кости, растяжение сухожилий… Боль приходилось терпеть только до медотсека, там в гелликсе восстановление было мгновенным, и на выход отправляешься уже совершенно здоровым, вот только…
— МакВаррас, — прорычал тренер. Именно прорычал, это уже не было сказано тем спокойным и чуть издевательским тоном, которым он доводил студентов до истерики и соплежуйства. — Прямое неподчинение приказу!
— Нет, сэр, — почему-то я продолжаю проявлять упорство, — ни в коем случае, сэр!
Мы стоим посреди зала, на возвышении. Вокруг пять сотен удивленных студиозов, которые, с одной стороны, рады, что это не им на моем месте стоять, а с другой — уже хотят начать тренировку. И я, застывшая на месте исключительно для того, чтобы просчитать первый удар тренера… Не хочется выть от боли в очередной раз.
— МакВаррас!
В этот поистине эпический миг послышался звонок мобика, который я, к своему ужасу, отключить не успела, так как отвлеклась на вопль мастера. А сейры более чем под запретом во время тренировок, и Лоджен просто бесится, если происходит подобный казус.
Рванула застежку кармана, но отключить не успела. Щелчок, затем переход на громкую связь, и в абсолютнейшей тишине прозвучал усталый голос Эдварда:
— Кир, малышка, ответь! Киран, сколько можно? Маленькая моя, нежная, желанная, я возвращаюсь сегодня вечером. Нам нужно поговорить, слышишь?
Если мне казалось, что тихо было до этого момента, то уж теперь и вовсе тишина гробовой стала.
— МакВаррас. — Лоджен Алинсар, невысокий шатен с серыми глазами и невыразительным лицом, в моменты гнева превращался в синеглазого монстра. Вот и сейчас глаза от ярости приобрели ярко-синий цвет. — Ваш сейр, сюда. Немедленно!
Пристально глядя на тренера, медленно тянусь к переговорному устройству, одновременно задавая иные параметры эенгу… потому что Лоджен сейчас нападет, это ясно, как то, что после рассвета день наступает.
И тут снова голос Эдварда:
— Киран, девочка моя, не молчи, я же знаю, ты меня слышишь.
Сейр я разбила сама. Уже от злости. Швырнула тонкую пластиковую модель, припечатала ногой и добила палкой. И я его била, била и била, ровно до тех пор, пока не прозвучало:
— МакВаррас, защита!
Злая, смущенная и вконец взбешенная, я перехватила эенг, который уже начал трансформацию из одного двухметрового копья в два полутораметровых.
И началась битва! Если бы в наших руках были не эенги, а обычное дерево, сейчас щепки летели бы в разные стороны. Но в тренировочном бою щепок нет, есть кровь, слезы, стоны и садизм преподавателей.
Удар! Я увернулась, проскочила под палкой, нанесла двойной аркад в корпус и мгновенно левой жестокий удар по коленной чашечке.