— Думай, сын земли, — раздалось со спины. — Думай!
Рейнеке заставил себя успокоиться. Здесь, на небе, это было просто — не надо было успокаивать дыхание, утихомиривать бьющееся сердце, не надо было подчинять себе тело, оно осталось на земле. Достаточно было представить себе размеренный вдох…
Саламандра — это дух огня, его суть, его проявление. Алхимия учит: чтобы горел огонь, нужно, чтобы воздух принял тот особенный флюид, который есть во всех творениях земли. Если же этот флюид нечему принять, огонь гаснет. Если его нечему принять… если его нечему принять…
Женский визг раздался совсем рядом. В холодном свете саламандры было видно, как впереди бежит?.. летит?.. девичья фигурка, смутно напоминающая волшебнику его возлюбленную. Она оглядывалась через плечо. Призрачное лицо дочери воздуха было объято страхом.
…чтобы нарисовать воздух, надо перечеркнуть огонь6… что будет, если перечеркнуть воздух?..
Рейнеке высвободил одну руку, полез за пазуху и достал флейту ветров. Приложил её к губам и на мгновение задумался. Что будет, если душе станет нечем дышать?.. нуждается ли душа в воздухе?..
Саламандра, почувствовав, что его хватка ослабла, мотнула хвостом. Рейнеке отлетел в сторону. Ящерица остановилась, поводя мордой от дочери воздуха к сыну земли и обратно.
— Ты!.. — прокричала Л'ииикькая, разглядев человека. — Ты украл мою флейту!
— Ты сама мне её подарила, — напомнил Рейнеке.
Саламандра решилась и поползла в сторону девушки — медленно, то и дело оглядываясь на мага. Л'ииикькая — вовсе не Лика, не добрая, всегда ласковая Лика, нет, безжалостная дочь воздуха Л'ииикькая — пронзительно закричала. Маг приложил флейту к губам и заиграл.
…он так и не понял, как управлять ветрами при помощи этой штуки. Он так и не узнал, как это делается. Но ветра, взбешённые, разъярённые своей сестрой, напуганные бегущим по ним чудовищем, подхватили его песню и… расступились, оттесняя и Л'ииикькаю, и волшебника от саламандры. Расступились вместе с воздухом. Ящерица зарычала — открылась чудовищная, полная огня пасть, судорожно сжалось горло, — но не раздалось ни звука. Она метнулась в одну сторону, в другую… как будто музыка сплела вокруг неё кокон, который сжимался, сжимался, сжимался…
Саламандра сжалась в комочек, она уменьшалась… исчезала… вот она превратилась в крохотный уголёк… он исчез без звука. Л'ииикькая ошеломлённо взглянула на волшебника.
— Я тебя не помню, — со странной грустной улыбкой произнесла она. — Наверное, зря…
Рейнеке рванулся к ней. В лице девушки, в том, как она говорила, в самом голосе было что-то от Лики, его Лики, которую он знал и любил. Он попытался обнять её, но Л'ииикькая выскользнула из его рук — печальная и строгая.
— Слишком много магии, сын земли, — непонятно сказала она и толкнула волшебника в грудь. Где-то в стороне запел королёк — со странным злым торжеством. А дальше была одна темнота.
Глава двенадцатая. Чёрная магия
Сознание возвращалось медленно. Оно, может быть, совсем бы не вернулось, если бы Рейнеке не было бы так неудобно лежать. Он смутно помнил, что засыпал на продавленном тюфяке в вонючей комнатке постоялого двора… Но под его спиной было почему-то очень твёрдо… и ровно… И что-то давило на грудь, мешая дышать. Он, что, заболел?
Волшебник открыл глаза. Закрыл. И снова открыл. Обстановка не изменилась. Он лежал на каменном полу внутри круга, изрисованного магическими фигурами. На его груди чуть ли не подпрыгивал от нетерпения уродливый эльфёнок и довольно скалил мелкие острые зубки.
— Ну и здоров ты спать, сын земли! — возмущённо заявил Робин. — Давай, просыпайся уже, а то всё без тебя произойдёт!
— Что произойдёт? — вяло спросил маг и постарался сесть. Удалось это не с первой попытки и даже не со второй и не раньше, чем Рейнеке успел испугаться, что чья-то магия приковала его к полу.
— Тебе не понравится! — посулил эльфёнок, скатываясь на пол. — Давай, спрашивай, у тебя же много вопросов. Теперь ты знаешь, каково это — очутиться в клетке?
— Я за тобой не бегал, — напомнил маг.
— Ты же проклят! — возмутился эльфёнок. — Я твоё проклятие! Я обязан за тобой бегать!
— И что ты натворил на этот раз? — устало вздохнул маг.
Эльфёнок противно хихикнул.
— Помнишь, как на рассвете я вернулся в твоё тело?
Рейнеке передёрнуло от отвращения. Ощущения были такие… как если бы кто-то влез в его исподнее, причём когда оно было на нём самом.
— Что. ты. Натворил? — процедил волшебник.
— Не узнаешь, сын земли? Это замок твоего дяди! Я вызвал к тебе твоего учителя! Притворился, что ты умираешь и назвал его имя! Здорово, правда? Он так хотел изучить твоё проклятие!
— Ты поэтому здесь? — уточнил маг. Хуже он себе и представить не мог… чтобы учитель поймал его вместе с этим ходячим недоразумением и подверг своим операциям…
— Ну… — засмеялся эльфёнок. — Вообще-то я могу и уйти. Но рядом с тобой как-то приятнее. Пока эти знаки не стёрты, знаешь ли. Кстати, смотри!
Он сунул руку за пазуху и с торжеством показал Рейнеке украденную флейту ветров.
— Отдай! — безнадёжно потребовал маг.
— Экие вы, люди, неблагодарные! — почти обиделся эльф. — Для тебя же стараюсь! Пока она со мной, никто её у тебя не отберёт! Или ты хочешь отдать флейту ветров своему учителю? В благодарность за науку, да?
Рейнеке внимательно посмотрел на эльфа. Всё было не так-то просто.
— Почему ты здесь сидишь?
Эльфёнок вздохнул.
— А ты умный. Потому что я — твоё проклятие. Сын земли, а твой учитель хотел изучить твоё проклятие! Доволен?
Рейнеке пожал плечами.
— Не съем я твою дудку, — проворчал эльфёнок. — Такие вещи, видишь ли, нельзя отобрать или украсть, нужно, чтобы их подарили. Не хочешь мне её подарить? Вот я так и думал.
— Давно я тут лежу? — спросил Рейнеке, смирившись с поступком эльфа.
— Лежишь?.. Да пару страж, не больше. Как тебя привезли сюда, так сразу и положили.
— А долго везли?
— Ты хочешь узнать, много ли ты пропустил? — засмеялся эльфёнок. — Пару дней, не больше. Пока послали за твоим учителем, пока он приехал, пока всех запугал и нашёл телегу… разбудить-то тебя не смогли! Теперь он думает, что спасает твою жизнь… может спасти, вернее. А может и не спасать, он ещё не решил.
Рейнеке обдумал происходящее со всех сторон. Оно ему не понравилось.
— Зачем? — коротко спросил маг.
Эльфёнок засмеялся.
— У меня тут есть свои дела, сын земли. Но тебе всё равно не понравится. Лучше попробуй встать.
Маг пожал плечами и попробовал. Встать получилось, а вот шагнуть вперёд — нет. Стены круга толкнули его назад.
— Ну, вот, — удовлетворённо кивнул эльфёнок. — Теперь явится твой учитель. Вам будет о чём поговорить!
— О чём? — не понял маг. Он всё ещё плохо соображал.
— Увидишь, — засмеялся мальчишка и исчез.
Канцлер Ортвин, в отличие от своего непутёвого ученика, выглядел как типичный чёрный волшебник. Был он худ, бледен, одет всегда в чёрное, волосы его, когда-то тёмные, теперь были седыми. Крючковатый нос придавал его лицу зловещее выражение, которое не менялось, даже когда он улыбался. Особенно когда он улыбался.
— Здравствуй, мой мальчик! — приветливо поздоровался он. Рейнеке вытаращил глаза на учителя. Вот уж чего не ожидал! — Рад видеть тебя живым и здоровым. Наслышан, наслышан о твоих приключениях.
— Прив… — Рейнеке сглотнул. — Приветствую вас, учитель.
— Мне передали, ты был при смерти, — растерянно сообщил канцлер Ортвин. — Но дыра, в которой я тебя нашёл, была совершенно целой… Жаль, жаль. Такому месту не помешал бы огонь. По тебе клопы бегали!
Рейнеке передёрнуло.
— Вижу, ты как-то сумел договориться со своим проклятием, — разочарованно сообщил канцлер Чёрного ордена. — Жаль, мальчик, жаль…
— Учитель, я…
— Но это не имеет значения. Я слышал, у тебя неожиданные успехи в работе со стихиями? Тогда ты, разумеется, заинтересуешься моим открытием.
— Открытием, учитель? — переспросил Рейнеке.
— Вот и-мен-но. С недавнего времени мне попали в руки дневники твоего дядюшки… Удивительный был человек… Видел когда-нибудь такую вещицу?
Он хлопнул в ладоши, развёл их — и в воздухе соткался призрачный образ очень знакомого Рейнеке предмета… это был нож с рукояткой в виде сложившего крылья стрижа. Но ведь…
— Откуда это у вас? — услышал свой голос юный волшебник.
— Вижу, оно тебе знакомо, — удовлетворённо кивнул старый. — Удивительная штуковина, не правда ли? С его помощью твой дядюшка, не умея колдовать, не только вызвал себе фантома, который выдавал за свою жену, но и управлял погодой с весны до самой осени. Я так и не понял, что мешало ему делать это зимой…
— Где тётушка Меик?! — почти закричал Рейнеке.
— Кто? — не понял его канцлер Ортвин. — Ах, это. Ты считаешь это своей тётушкой? Но оно не человек, оно… как бы это сказать?.. побочный эффект. Я так и не понял, что первично — нож или женщина, но более чем уверен, что они связаны. Что-то вроде вторичной персонификации одухотворённой материи, если ты понимаешь, о чём я. Кто-то, правда, утверждает, что они как-то связаны с сектой детей ветров, которые объявлены вне закона везде, где мы можем дотянуться.
— Где она? — настаивал Рейнеке.
Старый волшебник окинул его с сожалением.
— Я поместил это на вершине единственной уцелевшей башни. В подвале оно чахло так быстро, что я не был уверен, что успею поставить все необходимые опыты. Кстати, вот тебе доказательство, что оно неживое: я держу это там со смерти твоего дядюшки и оно не нуждается ни в воде, ни в пище. Да что с тобой сегодня?! Ты как будто плохо меня понимаешь!
Рейнеке услышал подловатый смешок маленького эльфа — тихо, почти неслышно. А, может, он раздался у него в голове?
Это заставило юного волшебника встряхнуться.
Он потёр лоб, встряхнул головой и принял извиняющееся выражение лица.