Четыре, пять, шесть…
Я ответила ему улыбкой, к которой мне давно уже не доводилось прибегать. Пришлось ее хорошенько отряхнуть от пыли.
– Я тоже очень рада, что добралась сюда. Мало кому из подобных мне выпадает такая возможность.
Приятное выражение на лице Зерита ничуть не изменилось. Но я почувствовала, как его пальцы слегка напряглись на моей талии, словно он видел ими мои шрамы.
– Извини, что не смог вчера дать тебе ответ, который ты ждала. Я очень сочувствую твоему другу.
– Как мило с твоей стороны. Мы должны быть признательны за то, что верховный комендант думает о нас.
Раз, два, три…
Мы сделали круг по залу. Через плечо Зерита я наблюдала, как проносятся мимо лица гостей. Улыбка намертво приклеилась к моему лицу – еще немного, и оно треснет под ее тяжестью.
– Чего еще нам желать?
– Ну… – начал он после краткого колебания.
– Зерит, о чем еще я могла мечтать?
Улыбка наконец исчезла с моего лица. Радужное выражение Зерита слегка помрачнело.
– Я бы вытащил тебя, если бы мог.
– Не думаю, что это правда.
– Я…
Но слова языками пламени сами взвились у меня в горле.
– Я думаю, тебе нравилось, как в четырнадцать лет я боготворила тебя. Ты был единственным моим окном в мир за пределами Трелла. Я думаю, мое внимание льстило тебе, и еще я думаю, что ты питал ко мне симпатию. Но я не думаю, что ты хотел или вообще думал о том, чтобы забрать меня оттуда.
– Ты не представляешь всей сложности ситуации.
– Может, и так. Тем не менее моя жизнь не стоила возможных неудобств, вот что важно. Так что не лги мне. Я устала от лжи и лицедейства.
Брови Зерита дернулись. Не дав мне подготовиться, он закружил меня в скользящем вихре. Мне едва удалось поймать равновесие и удержаться на ногах, как он уже притянул меня обратно. Снова прижав к себе, Зерит склонился к моему уху:
– Разве не этим мы сейчас занимаемся? Лицедействуем?
Четыре, пять, шесть…
– Актеры на сцене показывают людям приятную ложь, – ответила я. – Но сегодня они увидят уродливую реальность.
От его смеха моей щеки коснулось прохладное дуновение.
– Не вижу перед собой ничего уродливого.
Я рассмеялась в ответ:
– Тогда ты не туда смотришь.
– Разве? – Он отстранился ровно настолько, чтобы взглянуть мне в глаза; его бровь изогнулась. – Мы с тобой не такие уж и разные. Многим людям, которых ты видишь сегодня здесь, включая твоего учителя, повезло: они сразу оказались в нужном месте. Мир принадлежал им с самого рождения. Нам с тобой пришлось выкарабкиваться самим. Я гляжу на тебя и вижу победителя.
Его следующие слова прозвучали над самым ухом, эхом щекоча кожу:
– И это очень красивое зрелище, Тисаана.
Впервые я позволила вскипающей внутри усмешке появиться на лице.
– Зерит, это не игра. Мою спину украшают двадцать семь шрамов, оставленных той ночью, когда я попыталась выкупить свою свободу, а Эсмарис в ответ решил забить меня до смерти. Меня били, насиловали и чуть не прикончили. Все, что со мной случилось, отпечатано на моем теле и в душе точно так же, как твоя вина за эти события отпечатана в твоей, хочешь ты это признавать или нет. В любом случае ты не можешь игнорировать то, что происходит в Трелле. И я не могу. И повелители, собравшиеся здесь, тоже не смогут, потому что я им не позволю.
Я подняла ладонь и помахала гостям, толпившимся вокруг нас.
На протяжении моей речи лицо Зерита оставалось невозмутимым. Но в самом конце на нем промелькнуло странное выражение, которое я не смогла толком разобрать, хотя оно показалось мне похожим на удовлетворение.
– Я никогда не игнорировал тебя.
– Конечно нет. Ты бы предпочел поставить меня на колени.
– Мне нужно было испытать тебя. Ты прошла испытание.
«Какое испытание? Чем ты решил оправдать издевательство надо мной?»
Но вслух я сказала:
– Меня не интересуют твои извинения за то, что случилось в прошлом. У меня только один вопрос: что ты собираешься сделать, чтобы помочь мне и уберечь других от моей судьбы?
Наконец-то. Безмятежное спокойствие дало трещину, хотя и настолько хорошо замаскированную, что я едва заметила ее.
– Тисаана, прости…
Он не успел договорить, потому что я потянулась к его уху и хрипло прошипела:
– Меня не волнуют извинения.
Четыре, пять, шесть…
Вывернувшись из его рук, я ринулась в толпу. Я не оглядывалась – и так знала, что он смотрит мне вслед. Зрители расступились передо мной, как вода. Они тоже провожали меня глазами.
На моих губах заиграла легкая удовлетворенная улыбка.
И тут мой взгляд остановился на знакомой фигуре. Я узнала его мгновенно, даже через весь зал и разделявших нас гостей.
Словно почувствовав мой взгляд, Макс оторвался от разговора, которого, похоже, и так предпочел бы избежать. Стоило ему заметить меня, недовольное, усталое выражение сменилось понимающей улыбкой, которая, как я знала, предназначалась только мне.
Даже не раздумывая, я улыбнулась в ответ.
Глава 34
Макс резко оборвал разговор. Мне показалось, что он даже не попрощался с собеседницей, прежде чем развернуться и направиться через толпу ко мне. Уже издалека я отметила его наряд, а при ближайшем рассмотрении была потрясена. Неприлично дорогой на вид фиолетовый шелковый сюртук был тщательно подогнан по фигуре, золотые пуговицы и кант переливались в голубоватых бликах свечей, освещавших праздник. Расчесанные и разделенные пробором волосы выглядели непривычно покорными.
Его вид так поразил меня, что я с трудом узнала своего ворчливого и вечно взлохмаченного друга. Но стоило ему приблизиться, я сразу же обратила внимание на множество мелких деталей, выбивающихся из общей картины: ворот сюртука расстегнут на лишнюю пуговицу, воротник загнулся на одну сторону, белая рубашка под сюртуком слегка помята, а одна непослушная прядь волос каким-то чудом избежала масла и уже свисает на лоб.
В груди потеплело при виде этих мелочей.
Именно они мне нравились в Максе.
– Спасибо, что выручила и дала мне возможность сбежать оттуда, – сказал Макс, как только мы скрылись в укромном уголке.
Мы оказались в относительном уединении, хотя полностью избежать любопытных взглядов все равно не получилось. Не знаю, что их притягивало больше – мои шрамы или его репутация. Скорее всего, и то и другое.
– Ты сильно опоздал. Я уже перестала надеяться, что ты придешь.
– Конечно, я пришел.
Я наблюдала, как в уголках его глаз расползлись морщинки, а взгляд на мгновение задержался на мне, прежде чем скользнуть в сторону.
«О, он обязательно придет», – сказал Саммерин с непроницаемым блеском в глазах.
Я снова пробежалась взглядом по его шее, плечам – сморщенные рукава выглядели так, словно их закатали, а затем поспешно опустили. Потом вытянула шею, разглядывая через плечо Макса его собеседницу, которую он оставил сидеть в неловком одиночестве.
– А она хорошенькая.
– Не обратил внимания.
А я вот обратила.
Но еще больше мое внимание привлек его взгляд, скользящий по мне сверху вниз. Затем снизу вверх.
– Умный ход, – нарочито небрежно похвалил он. – Я имею в виду платье.
– Вот как? – Я захлопала ресницами. – И это все, что ты можешь сказать?
– Не притворяйся, что ждешь от меня лести. Ты и так знаешь, что хорошо выглядишь. – Он заглянул мне через плечо и поднял брови. – Судя по всему, все это знают.
Я проследила за его взглядом и увидела группу людей, которые смотрели на нас слишком пристально, чтобы их внимание могло быть случайным, но, заметив меня, поспешно отвернулись.
– Думаю, ты производишь впечатление.
Глаза Макса метнулись в сторону Зерита, окруженного гостями. Мне показалось, что его голос изменился, когда Макс добавил:
– С танцем ты тоже хорошо придумала. Вы вдвоем устроили настоящее шоу.
– Не знаю только, помогло ли. И прислушается ли ко мне Зерит.
– Во всяком случае, ты привлекла внимание. Странно рассчитывать на то, что у Зерита внезапно проснется порядочность. Но если твоя цель – просветить незнающих, ты делаешь успехи.
Успехи. Только достаточные ли?
– Я еще не закончила, – буркнула я.
В уголках губ Макса появился намек на улыбку.
– Меньшего я от тебя и не ожидал.
Какое-то время мы просто стояли плечом к плечу, наблюдая за праздником. Разговоры становились все громче, музыка все энергичнее, запах духов и разогретой кожи все тяжелее.
На краю отведенного для танцев пространства я мельком увидела знакомое лицо и усмехнулась, толкнув Макса в плечо:
– Смотри.
По залу медленно шел Моф, неловко сцепив руки за спиной и смущенно поглядывая на хорошенькую девочку-вальтайна в уродливом розовом платье.
– Вознесенные, – простонал Макс. – Не делай этого, Моф. Свяжешься с вальтайном женского пола – жди катастрофы.
– Даже с мной? – Я рассмеялась.
– Особенно с тобой.
Мы наблюдали, как Моф подошел к девочке. У них состоялся короткий разговор, настолько неловкий даже со стороны, что мне хотелось съежиться, и они вместе зашагали на площадку для танцев.
– Однажды, – как ни в чем не бывало продолжал Макс, – он будет вспоминать этот вечер как начало конца.
Я усмехнулась:
– Думаю, ты ревнуешь, потому что в его возрасте никто не хотел танцевать с тобой.
– Только одна бедолага.
Мой взгляд невольно нашел Нуру, в одиночестве стоявшую на другом конце зала.
– Но надо сказать, тогда я был, скорее, пухлым и далеко не таким неотразимым, как сейчас.
Фраза, слетевшая с изогнутых в усмешке губ, была полна приторного сарказма. Но когда взгляд Макса метнулся ко мне, в горле встал непонятно откуда взявшийся ком. То, как он смотрел на меня, повисшая в воздухе тяжесть от невысказанного вопроса, танцующие на его лице синие огоньки, тепло, исходящее от его кожи даже на расстоянии нескольких дюймов, – в груди у меня разлилось тепло.
Я кивнула на открытые двери в сад с видом на прибрежные скалы: