Я снова прижалась к стеклу, подавив волну нарастающей паники.
Презрительная усмешка.
– Беспомощным? Из-за сломанного куска дерева?
Беспомощность. Что-то всплыло в моей памяти. Я заставила себя успокоиться.
Всю свою жизнь я была беспомощной. Я знала, как добыть силу там, где, казалось бы, ее нет.
Поэтому, вместо того чтобы продолжать колотиться в стену, возведенную Решайе, я потянулась к нему с лаской.
«Я вижу твою боль. Вижу, как его предательство ранило тебя».
Никакой лжи. Он узнает, если я солгу. Только очень тщательная подобранная, выборочная правда.
Его внимание обратилось ко мне.
…Со мной правда произошло множество ужасных вещей…
«Знаю».
Он замешкался. На одно короткое мгновение я почувствовала, как он потянулся ко мне, коснулся моих мыслей, и с трудом сдержала желание отшатнуться.
Внезапным ударом меня пронзил ужас, глаза ослепли от воспоминания о бесконечной белизне…
И затем воспоминание растворилось во вспышке ярости Решайе.
– Знаешь, что они сделали со мной? Заперли меня в изломанном сознании и разбитом теле. Столько дней лишь белизна вокруг. – Я стиснула зубы, искривила рот. – У тебя не осталось никого, кроме меня, и ты все равно отказался от меня. Зачем ты это сделал?
По моим венам растекалась сила. Чистая магия.
Свет в комнате померк, стал тусклым и темным, как багровые сумерки перед грозой на закате. Пальцы, вцепившиеся в плечо Макса, покалывало, и он вздрогнул от боли.
Медленно, очень медленно левая рука Макса скользнула вниз по моему плечу. Дальше по моей руке.
– Найди точку опоры, – тихо сказал он, не отрывая взгляда от моего лица. – Тисаана, найди что-то, за что сможешь ухватиться, и не отпускай.
– Говори со мной! – Я почувствовала, как зло наморщился нос. – Отвечай на мой вопрос, Максантариус. Я хорошо знаю тебя. Я знаю, на что способно твое тело. Ты давно мог отшвырнуть девчонку через всю комнату. Ты смеялся над сломанной палкой? Но ты все еще лежишь на полу.
– Ты не задал вопроса.
Смех разодрал мне горло.
– Возможно, ты прав. Возможно, у меня нет вопросов. В конце концов, мне всегда были видны все твои слабости.
Его кожа шипела и плавилась под обжигающим жаром моих пальцев. Ноздри наполнились ужасным запахом. Макс сжал челюсти, сдерживая дрожь. Его рука схватила меня за запястье. Я понимала, что он ждет и будет ждать до последней возможности.
В комнате быстро сгущалась темнота. Мой взгляд под контролем Решайе метнулся к Иль Сахаю.
«Нет».
Усилием воли я поборола панику.
«Чего ты добьешься, если убьешь его?»
Тихий смех сотрясающей дрожью пронесся по моим мыслям.
…Возмездия…
«Но ты говоришь, что любишь его. И если он умрет, ты потеряешь его навсегда. И знаешь, что я тебе скажу, Решайе: если ты убьешь его, даже если просто причинишь ему боль, то и меня у тебя не будет».
…А ты-то мне зачем нужна?..
«Потому что ты хочешь быть любимым, а я любила многих чудовищ».
Пальцы Макса сжались.
Одна ужасная секунда тишины, нарастающая волна ярости.
…Тогда ты сможешь полюбить еще одно…
Комната погрузилась во тьму. Решайе вытянул мою руку, чтобы поймать летящий через комнату Иль Сахай.
«Нет».
Макс вывернул мое запястье и завалил меня на спину, отчего по руке спиралями растеклась медленная агония. От удара об пол затылок взорвался болью. Но Решайе не обращал внимания на посылаемые телом сигналы, он сосредоточился на клинке.
Его ликующая ярость оставила на языке привкус крови.
«Остановись!»
Я еще раз ударилась о стену, отделявшую меня от контроля над своим телом, и вспомнила, что не так.
Я вспомнила, что мой разум – вовсе не лабиринт комнат. Мой разум похож на хитрую паутину.
Мне больше ничего не препятствовало. Я могла двигаться по нитям.
Мои пальцы сомкнулись вокруг рукояти Иль Сахая и, напрягшись, подняли его.
Я ползла вверх по нитям своего разума, поспешно поглощая их обратно. Шла по дорожкам, погруженным во тьму.
Моя рука поднялась.
И в тот самый момент, когда мое тело приготовилось опустить клинок Иль Сахая на горло Макса, я провела бритвой по всем зараженным мысленным нитям, отрезая Решайе от своего сознания.
Он издал вопль, пронзивший все мое тело, настолько громкий, что я на какое-то время ослепла.
Удар.
Дыхание вырвалось из легких, словно я упала с огромной высоты. В лицо плеснул внезапно вернувшийся в комнату свет.
Я повернула голову: Макс поднимался с пола, Иль Сахай лежал рядом с ним. Мое запястье было выгнуто под устрашающим углом, но я испытывала благодарность за причиненную боль, потому что она помогала мне вернуться в свое тело.
– Тисаана.
Мое имя смешалось с судорожным вздохом облегчения, настолько низким, что он прозвучал почти за пределами слуха. Макс прижался лбом к моему лбу и повторял мое имя, словно не понимая, что говорит вслух.
На мгновение меня парализовало ужасом от осознания того, что я едва не совершила. Боги, я чуть не… Лезвие находилось так близко к его горлу.
Мы оба дрожали. Я прижала здоровую ладонь к его лицу, и тут мой взгляд остановился на струйке крови на его горле. А затем на трех странных, пугающих фиолетово-черных пятнах, оставленных пальцами на плече.
Что это? Ожоги? Я отодвинула рваную ткань рубашки, отчего Макс резко вдохнул воздух сквозь стиснутые зубы.
Нет, не ожог, по крайней мере не совсем…
Низкий свист в дверях оборвал все мои слабые попытки заговорить.
– Я не помешал?
Мы с Максом отстранились друг от друга. С помощью здоровой руки я встала на ноги. Из дверного проема нас с веселым любопытством разглядывал Зерит, приподняв бровь.
– В последний раз, когда я видел вас вместе, настроение казалось немного мрачноватым для такого рода вещей. С другой стороны, я слышал, что перед угрозой смерти люди совершают самые неожиданные поступки.
Но не успел Макс огрызнуться в своей неизменной манере, не успела я объяснить, что сейчас произошло, как рядом с Зеритом возникла Нура. При виде ее мрачного лица слова застряли у меня в горле.
– Собирайтесь. У нас больше нет времени на подготовку. – Ее голос слегка дрогнул, но она продолжила: – Столица подверглась нападению, поэтому мы начнем выполнять свою часть договора немедленно. На рассвете мы отправляемся в Трелл.
Пока мы с Максом следовали за Нурой и Зеритом по словно застывшим в белизне коридорам Башни Полуночи, я боялась даже дышать, не то что заговорить. Руки все еще тряслись, и я сжала их перед собой, чтобы скрыть дрожь. Даже Макс хранил молчание, что было совсем нехарактерно для него. С другой стороны, нашу реакцию легко было списать на шок от принесенных Нурой новостей. И если честно, новости этого заслуживали.
– Мятежники из трех домов, отстраненных от власти, объединились, – рассказывала Нура напряженным голосом, пока мы шагали по коридорам. – Они ведут себя очень смело, но впервые у них есть серьезная поддержка. Три могущественные семьи, несколько тысяч солдат. Крохи по сравнению с гвардией, но…
Мы завернули за угол и вышли во внешние залы Башни с огромными стеклянными окнами. У меня перехватило дыхание.
– Боги, – выдохнула я.
– Проклятье, – прошептал Макс.
– Именно, – подытожила Нура.
На окраинах столицы, далеко от нас, полыхало яркое зарево. Как будто город стал живым существом и по его пылающим венам распространялась опасная инфекция.
Я сделала шаг вперед и прижалась пальцами к стеклу. Если присмотреться, то можно было разглядеть огоньки факелов, стекающиеся к месту, где кипела борьба. Вокруг него стояла плотная темнота, потому что те, кто не участвовал в сражении, сидели за плотно закрытыми ставнями.
На меня нахлынуло старое воспоминание о том, как город, когда-то известный под именем Низерин, превратился в пепел и пламя, как я смотрела на его гибель, прижавшись лицом к плечу матери, пока та убегала со мной на руках.
– Они проиграют. – Голос Нуры, хоть и хрипловатый, звучал твердо. – Гвардейцы отловят всех до единого. А потом, когда мы вернемся…
Она бросила последний взгляд на город, затем повернулась ко мне и замолчала.
По моей спине пробежала дрожь. Я крепче сжала сломанное запястье.
Так же быстро Нура отвернулась и жестом приказала нам следовать за ней.
– Мы отплываем на рассвете. Тисаана, тебе нужно подготовиться к отъезду. Чем быстрее мы закончим дела в Трелле, тем быстрее вернемся.
Глава 48
Саммерин взял запястье Тисааны в свои руки бережно, но она все равно зашипела от боли.
– Ничего страшного.
В тот момент я был как никогда благодарен за непоколебимое спокойствие в его голосе.
– Обычный перелом. Проще простого.
Он бросил на меня быстрый взгляд через плечо. Его заверение предназначалось в равной степени и мне тоже.
Я невольно покачал головой.
Даже в тот момент в зале, когда мне угрожало чудовище, вокруг сгущалась тьма, бушевала магия, а проклятый меч грозил проткнуть горло…
Даже тогда хруст костей Тисааны заглушил все остальные звуки и мысли. И треск от удара головой, когда я опрокинул ее на пол с такой силой, что на одну страшную минуту испугался, что она может больше не встать.
Я расхаживал в дальнем углу комнаты Тисааны, как будто безостановочное движение могло помочь выбросить из головы ненужные мысли. Она неотрывно следила за мной глазами. Я знал, какую жуткую боль приходится терпеть, когда целитель сращивает твои кости и соединяет плоть. Но Тисаана не проявляла никаких признаков неудобства. Она продолжала смотреть на меня с характерным для нее выражением, словно пыталась что-то разглядеть или разгадать загадку. Мои защитные слои таяли под ее взглядом один за другим.
Я даже не отдавал себе отчет, что за шесть месяцев изучил и запомнил ее взгляд, а заодно впечатал в память то, как обычно чувствовал себя под ним, пока ее глаза не остановились на мне в тренировочном зале, и я сразу же понял, что это не она, еще до того, как она пошевелилась или заговорила.