Я остановился рядом с кроватью:
– Все тихо?
Она кивнула.
Саммерин осторожно опустил руку Тисааны себе на колени:
– Придется поберечь ее некоторое время. Сустав будет восстанавливаться еще неделю или около того.
Я посмотрел на ее запястье. Прямое, без видимых следов перелома, как будто с ним ничего не случилось.
Комок застрял у меня в горле.
– Прости.
– Надо было сделать это гораздо раньше, – тихо ответила она.
– Он не хотел меня убивать. Если бы у него были такие намерения, я бы уже давно был мертв.
Тисаана вздрогнула, ее взгляд метнулся к моему плечу. Сейчас странные раны прикрывала одежда, и я все еще не понимал, что за следы на мне оставили ее пальцы, кроме того что они кошмарно болели, но ее взгляд проникал сквозь ткань.
Уверен, она чувствовала то же самое, что и я, когда смотрел на ее запястье, но для меня боль стала лишь еще одним напоминанием: если Решайе действительно захочет моей смерти, он не станет тратить время на сломанные палки и волшебные мечи.
Нет, то, что случилось в зале, было спектаклем.
Я должен был догадаться. Нужно было выждать еще.
Тисаана открыла рот, и я понял, что она собирается сказать мне. Уже в сотый раз за сегодня: я должен уйти.
– Тисаана, мы знаем, чем закончится эта дискуссия. Даже не начинай.
– А если бы я ранила тебя?..
– Он не собирался меня убивать.
Прежде чем удалиться, Саммерин наградил меня серьезным взглядом. Если Тисаана и заметила его уход, то никак не отреагировала.
– Если бы я вернула контроль над своим телом хоть на миг позже…
– Но ты все сделала вовремя. И что важно, теперь ты знаешь, как это сделать.
Меня переполняли странные ощущения от собственного оптимизма, граничащего с идиотизмом. Глубоко запрятанный цинизм во мне твердил, что эти два понятия являются синонимами.
– Кроме того, – добавил я, – завтра мы отправляемся в Трелл, и ты должна радоваться, что там у тебя под рукой будет один из лучших бойцов острова Ара.
Уголки ее рта дернулись в слабом подобии улыбки.
– Ты хвастаешься?
– Говорить правду не значит хвастаться. К тому же в кои-то веки я действительно хочу посмотреть, как заполыхают эти подонки.
И я не кривил душой.
Тисаана подняла голову, и впервые с тех пор, как я вернулся в Башни, я не стал прятаться от ее искреннего, пронзительного взгляда. Сам не знал, почему так неловко себя чувствую. Может быть, меня смущало, что она стала свидетелем такого большого отрывка моего прошлого, а может, я боялся что-то увидеть в ней. Или же дело было в том, что меня пугало то потрясение, которое я испытывал каждый раз, глядя ей в лицо.
Я отвел прядь волос, закрывшую ее зеленый глаз.
– Пришла пора показать миру, на что способен твой напор, Тисаана.
Она не двинулась и не ответила. Но в ее глазах появился яростный блеск, и я позволил этому пламени охватить меня, сжечь, растопить, пока не осталось ничего, кроме пепла.
Саммерин сжал трубку зубами и выпустил идеально круглое кольцо дыма.
Я никогда не видел на его лице беспокойства, и сейчас оно выражало глубокую задумчивость. Но я знал, что мой друг раскуривает трубку только тогда, когда сильно нервничает.
Мы молча шли по коридорам Башни, опускаясь все глубже.
– Саммерин, в чем дело?
Его глаза задали мне немой вопрос, и я ответил на него понимающим взглядом.
– О чем бы ты ни думал. Просто скажи мне.
Он выпустил еще одно медленное облако дыма, на сей раз через нос, как настоящий дракон.
– Один день, Макс. Прошел всего один день, а это уже случилось.
– Он не собирался меня убивать.
– Эта тварь непредсказуема.
– Тисаана смогла с ним справиться. Мне не нужно было торопиться.
– Сломанное запястье – небольшая цена за твою жизнь. Сдается мне, что Тисаана с радостью ее заплатила.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что много лет слушал твои рассказы о том, как бы ты хотел, чтобы твой отец не колебался в тот день.
Я вонзил ногти в ладони, и ответ мне пришлось выдавливать сквозь сжатые зубы:
– Если ты намекаешь на то, что мне нужно было убить…
– Нет. Определенно нет.
Саммерин покачал головой, испустив еще один прерывистый вздох. В такие минуты я бы предпочел, чтобы мой друг хоть ненадолго растерял свой самоконтроль.
– Но вдруг дело зашло бы дальше? Если бы Решайе задумал убить тебя, ты бы позволил? Потому что ей пришлось бы нести эту ношу до конца жизни.
Моргая, я все еще видел лица своих братьев и сестер, отпечатанные на внутренней стороне век. Кому, как не мне, это понять?
– Он не собирался меня убивать.
– Тебе нужно обдумать, что ты собираешься делать, если он возьмется за тебя всерьез.
– Мы не дадим ему добраться до меня.
Саммерин посмотрел на меня взглядом, в котором читалось чувство, близкое к жалости.
– Не начинай, – прорычал я.
– Ты находишься в невыгодной ситуации. И Решайе это знает, особенно сейчас. Он будет использовать твои слабости против тебя.
Я искренне ненавидел его правоту.
Дальше мы пошли в молчании. Дым из его трубки заполнял мои легкие.
– Мне бы хотелось сказать напоследок что-то глубокомысленное, – наконец произнес Саммерин. – Дать тебе полезный совет, что-то более веское, чем пожелание быть осторожнее.
Мне тоже хотелось, чтобы он дал мне совет, хотя я подозревал, что тот бы мне вряд ли понравился.
Глава 49
Я провела ночь, оттачивая движения, которым научилась в тренировочном зале, повторяя их снова и снова, пока они намертво не отпечатались в памяти. Сон не шел ко мне, хотя я чувствовала себя измотанной. Казалось бы, я хорошо знакома с изнеможением после того, как полумертвой переплыла океан. Но те ощущения не могли сравниться с нынешними. Усталость поднималась из самых глубин моей души.
Решайе, видимо, тоже пока не собрался с силами и молчал. Хорошо.
После ухода Саммерина Макс вскоре вернулся в комнату. В Башне ему выделили отдельное жилье, но он остался со мной; развалившись в кресле, критиковал мои движения, пока у него не начали слипаться глаза. В итоге так и заснул в кресле, раскинув во все стороны руки и ноги, откинув назад голову и слегка похрапывая, словно кто-то разом его выключил.
Мы больше не возвращались к тому, что сегодня произошло, и я была благодарна за это.
Я предпочитала думать о том, что всего через несколько дней опять увижу Серела. Он снова будет со мной, в безопасности.
Если он еще жив.
Если я смогу его найти.
Если я смогу хоть что-то сделать в исключительно коротком промежутке времени, которым располагаю, с исключительно ограниченными ресурсами и, конечно, с исключительно непредсказуемым фактором в виде Решайе.
Если, если, если…
В предутренние часы я отложила тренировочную палку и подошла к окну, прижала пальцы к прохладному стеклу. Моя комната, конечно, находилась не на самом верху Башен, но располагалась достаточно высоко, чтобы из окна открывался хороший вид. Внизу раскинулась столица, словно игрушечный макет, освещенный далекими уличными фонарями и полосами безучастного лунного света. Даже в темноте дворец сверкал, отражая неизвестно откуда взявшийся свет, – или, возможно, он отражал пламя, которое все тлело на окраинах города, как угли в камине.
Я гадала, там ли еще Нура и Зерит – пытаются свести к минимуму разрушения.
Я гадала, теряют ли они прямо сейчас людские жизни.
…Красиво…
По мыслям прошелестел слабый шепот, отдающийся дрожью в позвоночнике.
…Уже забылось, каким прекрасным может быть это зрелище…
Сердце замерло у меня в груди.
Я срочно проверила нити ментальной паутины, готовясь вытолкнуть Решайе обратно, если понадобится.
«Какое?»
Надо занять его разговором, отвлечь от Макса.
…Мир. Воздух. Свобода. Огонь. Все эти истории вокруг…
Наконец я нашла его – слабого, больного, уставшего, цепляющегося за пару тонких нитей.
…Ты ценишь свободу так же, как я. Никто не желает ее больше, чем тот, кто никогда ее не имел…
Я почувствовала, как он снова перебирает мои воспоминания. Воспоминания о встрече с Эсмарисом, о том, как он раздевал меня взглядом, словно разворачивал подарок.
«Завтра мы отправляемся в мой бывший дом. Мы принесем свободу многим людям, которые никогда ее не знали, как и мы с тобой».
…Трелл…
Да.
…Когда-то мне было знакомо это место…
Снова воспоминание о траве под моими руками. Она колышется волнами, вперед-назад. Снова и снова.
…Ты знаешь, сколько меня держали взаперти? У меня ничего и никого не было. Я не знаю, как долго это продолжалось. Много лет. С одной стороны, время мало что для меня значит. Но, несмотря на то что прошло много жизней, каждая секунда заточения чувствовалась. Мне предлагали разные тела, много возможных жилищ. Но все они мне не нравились. Они походили на гнезда из осколков стали…
Шипение пробежало по моей шее, затем смягчилось и превратилось в ласковый шепот.
…Но ты другая. Ты похожа на шелк…
Я с трудом подавила отвращение, но все же заставила себя спросить:
«Кем ты был? Раньше?»
…Не помню. Сейчас я не больше чем обломки разных жизней. Незавершенность…
Его горечь отозвалась в груди скорбным звенящим криком.
«Я тоже».
Фрагменты. Фрагмент-вальтайн, рожденный в стране, которая перестала существовать, обещавший себя Орденам, где даже не считают меня равной.
…Я знаю. Возможно, мы поможем друг другу стать целыми, Тисаана, дочь вне миров…
«Возможно».
Эта ложь отняла у меня последние силы.
…Ты очень красивая сломанная бабочка…
Я почувствовала, как он дотронулся до пальцев моего разума, поймал их там, где они ожидали, готовые столкнуть его обратно во тьму, впиваясь в них бестелесными когтями.
…Ты предала меня сегодня…
Паника всколыхнулась. Она плотнее свернулась вокруг моих мыслей. Боль пронзила позвоночник.