– Думаешь? – усмехнулся я. – Честно говоря, я не впечатлен. Скорее, раздражен. Саммерин, давай уже вылечим эту штуку.
Я понимал, что играю неубедительно, но на лучшую попытку меня не хватило. Кровь забурлила в жилах, когда уголок рта Зерита слегка дернулся, давая понять, что он раскусил мои намерения. Я так отвлекся на свою злость, что почти прослушал, как Саммерин сказал:
– Я не могу.
Мое внимание снова переключилось на него.
– Как это не можешь?
– Во всяком случае, будет непросто. Я не могу говорить с раной. И ее форма… – Он сосредоточенно поджал губы. – Нужно выскрести зараженную плоть, а потом уже лечить остальное.
Он сказал «выскрести»? Я постарался не побледнеть.
– Уйди, будь добр, – огрызнулся я на Зерита. – Ты нарушаешь мое уединение.
Удивительно, как быстро изменилось выражение лица Зерита – лицо окаменело, взгляд стал острым как бритва.
– Это мой корабль. Я могу с полным правом зайти к тебе в гальюн. Не говоря уже о том, что мне не нравится твой тон. Помни, с кем разговариваешь.
Точно, я забыл, что передо мной сам Зерит Алдрис, верховный комендант.
Зерит Алдрис, тот человек, который однажды пошел в разведку с пятью самыми талантливыми сослуживцами – и заодно самыми талантливыми конкурентами – и, по счастливой случайности, один вернулся живым. Человек, который отправил меня в дом моей семьи, чтобы я не путался у него под ногами. Который добился, чтобы меня посадили в тюрьму, хотя прекрасно знал, что действительно произошло в Сарлазае.
Зерит Алдрис, человек, который подружился с юной Тисааной и бросил ее в рабстве не один, не два, а целых четыре раза. А потом с ленивой ухмылкой пытался поставить на колени перед всеми, на кого она так отчаянно хотела произвести впечатление, просто потому, что мог.
А теперь, после всего этого, он смотрел на нее как на готовый к разделке кусок мяса, из которого он собрался приготовить блюдо для собственного удовольствия.
Так что я точно знал, с кем разговариваю.
Я улыбнулся ему сквозь стиснутые зубы:
– Разве я могу это забыть?
Честно говоря, я гордился своей сдержанностью. Но очевидно, мой тон все еще не соответствовал ожиданиям Зерита, потому что он выпрямился, расправил плечи и уставился на меня, наклонив голову:
– Подойди сюда, Максантариус.
– Не нужно, – вмешалась Тисаана, а потом бросила на меня взгляд, в котором явно читался приказ заткнуться и перестать создавать проблемы.
– Встань и подойди сюда.
Длинные острые пальцы вцепились в мой разум и сжали…
Мне удалось продержаться пять долгих секунд, прежде чем мое тело предало меня: без моего разрешения поднялось со стула и сделало несколько мучительных шагов. Я остановился перед ним и вскинул брови, как бы говоря: «Теперь ты доволен?»
– Ближе, – поманил меня Зерит бледным пальцем.
Мерзавец. Я качнулся к нему, изо всех сил стараясь удержаться на месте, и он рассмеялся:
– Ты всегда стремишься все усложнить. – Его улыбка стала больше походить на усмешку. – И всегда был болтлив. Но самообладание никогда не было твоей сильной стороной, не так ли? Оно всегда подводило тебя в самые важные моменты.
Как низко. Слишком низко, даже для него. Ярость впилась когтями в каждую клеточку моего тела.
– Пусть мы на твоем корабле, но это моя миссия, – раздался у меня за спиной голос Тисааны. – И нам совершенно ни к чему отвлекаться на пустяки, Зерит. Мы здесь не для этого.
– Отвлекаться? – Его взгляд опустился на мое плечо. – Я только хотел взглянуть на рану поближе. Я всегда стараюсь полностью понимать потенциал ресурсов, которыми располагаю.
Он осмотрел рану, сморщив нос:
– Отвратительно. И очень интересно.
Когда он повернулся к Тисаане, на его лице появилась озабоченность.
– Меня беспокоит, Тисаана, что ты не сочла нужным рассказать мне об этом происшествии.
Лицо Тисааны сохраняло приятное выражение, но я видел за ним стальную маску, которая ясно говорила мне, что она просчитывает наилучший ответ. Затем ее черты сложились в хорошо отработанное слащавое сожаление, и она ответила:
– Просто столько всего набежало… и так быстро… я прямо сама не своя последнее время.
Сладкая ложь с оттенком сарказма, а может, мне так показалось только потому, что я слишком хорошо ее знал. Но Зерит вроде купился. Он моргнул, и на его лицо вернулась знакомая лучезарная улыбка.
– Мы все немного не в своей тарелке. Что поделать, такие времена настали. Но не забывайте, что мы здесь именно поэтому. Никто из нас не должен забывать о главной цели. – Его веселый взгляд переместился на меня, и Зерит указал на рану. – Вылечите его поскорее. Желаю повеселиться с… выскабливанием.
И с этими словами он поднялся по ступеням на палубу, не удостоив нас и взглядом на прощание.
Глава 53
– Все прошло именно так, как он хотел. – Саммерин покачал головой.
Макс нахмурился, потому что понимал: его друг прав.
Я наблюдала за Максом, когда он опустился обратно на сундук и стиснул зубы. Глупо. Так глупо и так по-мужски, скатиться к тому, чтобы мериться членами, хотя следовало бы остановиться и задуматься, что за этим всем скрывается. Боги, ну и привилегия – быть мужчиной.
Возможно, у меня появилась способность разлагать плоть – от одной только мысли я невольно содрогнулась, – но мне все еще не хватало свободы, чтобы так необдуманно себя вести.
– Что? – Макс поймал мой взгляд.
– Ты слишком упростил ему задачу.
– Поверь, я знаю Зерита достаточно долго, и он все равно нашел бы повод показать свое превосходство. Это неизбежно случилось бы, рано или поздно. Ублюдок, – с усмешкой добавил Макс.
– Это не важно. Ты не можешь дать ему в руки все карты, потому что он сразу же использует их против тебя.
Лицо Макса стало жестким.
– Этот человек обращается с тобой как с животным. Он смотрел на тебя как на… – Макс выдохнул сквозь зубы. – И ты говоришь мне, что я повел себя невоспитанно?
Мне хотелось смеяться. Как кто-то может быть таким циничным и одновременно таким наивным?
– Ты хоть представляешь, сколько мужчин смотрели на меня таким образом? Как на вещь, а не как на человека? Я бы и недели не протянула в поместье Эсмариса, если бы…
– Но это неправильно.
– Конечно, это неправильно, но такова жизнь. Единственный способ борьбы, который у меня есть, – это использовать их.
Макс посмотрел на свое плечо. На блестящее черное пятно.
– Я не верю, что ты действительно так думаешь.
Когда мой взгляд упал на участок разлагающейся плоти, из глубины сознания поднялся далекий шепот.
…Посмотри, на что мы способны вместе. Прекрасно…
Один отголосок – и он исчез. В нем по-прежнему звучала усталость.
– Я поклялась служить Орденам, – ответила я Максу. – Это правда, как бы к ней не относились ты или я. И эта… гниль… – Я указала на его плечо, сдерживая отвращение к самому слову. – Это не я сделала. Это они сделали.
Я привязана к Зериту. Привязана к Нуре, к королеве Сесри. И что хуже и опаснее всего – привязана к Решайе. Все эти путы, врезающиеся в кожу. Но теперь я способна убивать. Мои касания разлагают плоть.
В глубине души я признавала, что так проще. Намного легче злиться на Макса, чем думать обо всем, что за этим стоит, – что из меня уже сделали люди и к чему еще приведет меня мое новое рабство.
Становилось дурно от одной лишь мысли, сколько бы я ни твердила себе: все жертвы стоят свободы тех, кого я бросила.
– Но не забывай: ты значишь больше, чем служба, которую ты вынуждена нести, – тихо сказал Саммерин.
– Я буду тем, кем мне нужно быть.
– А как насчет того, кем ты хочешь быть? – Макс наклонился вперед, морщась от боли. – Как насчет тебя самой?
Меня самой? Всю жизнь я была средством для достижения цели. Моя мать рассталась со мной, своим единственным ребенком. Серел готов был пожертвовать своей жизнью. Я должна отплатить за то, от чего они отказались ради меня.
– Сейчас не время думать о себе, – сказала я. – Еще не время.
Не в силах больше смотреть на них – на Макса и то, какой он меня представлял, на рану, оставленную моими руками, и на то, что она означала в их дальнейших планах насчет меня, – я развернулась и вышла на палубу. От соленого бриза, от вида неумолимого сурового неба мне стало немного легче. Зерит отдыхал на носу корабля. Но меня потянуло на корму, где нарезала круги Нура.
Дзинь.
Чистый, звенящий звук. Через каждые три шага Нура бросала в мачту маленький ножик, высекая из дерева серебристые искры. Я подошла к ней и поразилась: брошенные ею ножи выстроились в прямую безупречную линию, почти вплотную друг к другу. Идеальная точность.
Нура подняла голову и кивнула мне. Я невольно вздрогнула от ее движения. С первой нашей встречи мне порой казалось, что острые края моего сознания цепляются за обтрепанный кусок ткани и вытягивают из него нити воспоминаний, не принадлежащих мне. Иногда их окрашивала горьковатая привязанность. В иных случаях – яростный гнев. Чаще всего мне доставался печальный, решительный, не признающий никаких возражений взгляд ее глаз, когда ее рука тянулась к моему – Макса – виску в Сарлазае, перед тем сокрушительным предательством.
– Я слышала весь переполох внизу.
Ее внимание снова переключилось на метание ножей.
Дзинь.
– Я уже забыла, какими занимательными бывали их столкновения, – добавила она.
– Я бы не назвала их занимательными.
Нура пожала плечами:
– В любом случае, похоже, это не самая интригующая часть. – Ее взгляд метнулся к моим рукам. – Гниль. Интересно.
Я неловко поджала пальцы:
– Да.
– Тебе очень повезло обладать такой силой…
Я вовсе не чувствовала себя везунчиком. Но вслух произнесла, убеждая не столько ее, сколько себя:
– Если это поможет мне достичь поставленных целей, то да.
В голове пронеслось воспоминание об издевке на лице Эсмариса, и в мыслях зашевелилось усталое шипение Решайе. Я поморщилась.