— Будешь? — Ленусик протянула ему косячок.
— Да нет, на сегодня хватит. Про трезвый образ слышала?
— Слышала, но мы с разных планет, — закрывая глаза, кивнула она.
Поздно уже, полночь, считай, спать пора, а у него ни в одном глазу. А ведь завтра рано вставать. Не может он оставаться здесь, пока в Москве вершатся великие дела.
— Завтра мне туда вылетать.
— С регистрацией или без?
— Регистрация уже прошла, — усмехнулся он. — Мне понравилось.
— А если с пересадкой полет? — засыпая, пробормотала Ленусик.
— И что?
— Дополнительная регистрация, — зевнула она.
— Это ты к чему?
— А к тому! Я тебе все билеты отрежу, если к Виолетте сунешься… Без меня!
В этот момент за окном громыхнуло ружье, внизу что-то упало, видно, кто-то из телохранителей вскочил и ломанулся на шум. Вскочил с дивана и Сафрон, Ленусик за ним.
— Что там?
— Тсс!
Ружья больше не стреляли, но Сафрон, глянув в окно, увидел человека в маске и с пистолетом в руке. Неизвестный выстрелил через глушитель — в охранника, который лежал на земле рядом с дробовиком и бился в агонии. Чуть в стороне лежал покойник.
Человек в маске почувствовал взгляд, резко повернулся к Сафрону и сразу же выстрелил. Пуля прострелила стекло, занавеску и щелкнула по плафону на люстре. Ленусик вскрикнула, натягивая на себя халат.
— Давай вниз!
Пистолет лежал в тумбочке, но чутье подсказывало, что на него уже нет времени. Под лестницей у него тайник, там «Глок» с полной обоймой.
Схватив Ленусика за руку, Сафрон спустился вниз.
— Вы куда? — И Виолетта, запахивая на себе банный халат, поспешила за ними.
Волосы у нее мокрые, на голове тюрбан из полотенца, косметики на лице нет, губы не накрашены, и куда только вся красота делась?
В прихожей лязгнул затвор пистолета, кто-то выстрелил через глушитель. Но кто? В кого? Сафрон это выяснять не стал, он стремительно свернул под лестницу, вскрыл тайник, взял пистолет, только тогда и увидел двоих в масках и с пистолетами, они замочили всех и шли добивать его. Один готов к бою, другой еще только перезаряжал оружие.
Сафрон выстрелил, и в движение пришли оба, ударили из двух стволов. К ним мог присоединиться и третий, и четвертый, и пятый, а он один с двумя бабами, которых нужно спасать!
Дверь в подвал открыта, Ленусик и Виолетта уже спускаются вниз по лестнице. А может, и дверь за собой собираются закрыть.
— Эй! — запаниковал Сафрон.
Дверь в подвал он закрыл сам, изнутри. А дверь бронированная…
Налетчики выстрелили в дверь, пуля с трудом, но пробила обшивку и, лишенная сил, упала на лестницу, прямо Сафрону под ноги.
— Черт!
Не такая уж и бронированная оказалась дверь.
Подвал у Сафрона двойной, об этом мало кто знал, так что искать его будут только на верхнем ярусе. А он ушел на нижний, через люк в пустом дровяном шкафу.
Нижний уровень состоял всего их трех помещений, но здесь можно жить. Пол холодный, зато батареи горячие, в холле ковер, диван, телевизор, в одной секции спальня с полной обстановкой, в другой только жесткая кушетка, это типа тюремная камера.
Сафрон приложил палец к губам, требуя тишины. Виолетта кивнула, соглашаясь молчать, но тут же громко икнула.
— Да тихо ты! — замахнулась на нее Ленусик.
У Сафрона была задумка оборудовать камерами слежения весь дом и подвал, а изображение вывести на пульт на нижний уровень, но руки пока не дошли. А так бы сесть на диван, включить монитор и наблюдать, что происходит в доме и за его пределами.
Плита над головой толстая, шагов наверху не слышно, за люк никто не трогает, да и не откроют его, если тротиловых шашек нет. И все равно жутковато. Могут газ запустить или отопление вырубить, через пару часов здесь уже будет колотун. Есть теплые одеяла, но с их помощью от чувства унижения не спастись.
— Это что, война? — шепотом спросила Ленусик.
Сафрон кивнул. Все-таки добрался до него Турман. Его бойцы могли зайти с озера, там не все гладко, как хотелось бы, есть слабые места, о которых знали только свои. Может, кто-то слил?
— И что нам делать? — спросила Виолетта.
— Ты уже все сделала, спасибо! — сквозь зубы улыбнулась Ленусик. И махнув рукой куда-то вверх, сказала: — Можешь идти!
— Куда?
— Да куда хочешь!
— Да тише вы!
Тишина наверху, враг или притаился, или уже ушел. А может, он и не заходил в подвал. А телефона нет, позвонить некому. Придется ждать.
Отопление не вырубали, газом не выкуривали, Сафрон отправил девчонок в спальню под теплое одеяло, сам сел на диван. И не заметил, как заснул.
Разбудила его Ленусик. Она стояла перед ним и трясла его за плечо, над ее головой светила лампочка.
— Эй! Долго мы здесь будем?
Ленусик не говорила, что ей холодно, но Сафрон понял, к чему она спросила, и метнулся к батарее. Он тоже замерз. Неужели все-таки выключили отопление?
Но батарея горячая, а на часах уже половина третьего, два с половиной часа прошло, как они здесь.
Он осторожно открыл люк, выбрался из шкафа, осмотрелся. Никого. Сафрон поднялся по лестнице, через выбитую дверь вышел в холл и нос к носу столкнулся с ментовским офицером, на плече у которого висел автомат. Сам он в трусах, в майке, и пистолет в руке. Не удивительно, что офицер вскинул автомат.
— Эй, ты чего? Сафрон я!.. Хозяин дома! — Сафрон опустил руку с пистолетом.
— А я вот зашел… Где у вас тут туалет? — опуская ствол автомата, спросил старший лейтенант.
— Да вот, направо дверь.
Офицер исчез, Сафрон пожал плечами. Про пистолет старлей даже не спросил, как будто не запрещено иметь оружие.
Сафрон поднялся на второй этаж, быстро оделся, а когда спустился, увидел в холле капитана Малыгина. Этого опера Сафрон знал. Даже в курсе, кого он сейчас замещал.
— А где Круча? — спросил он.
— В отпуске.
— И что?.. Вчера он тоже в отпуске был.
И это не помешало ему объехать весь район в поисках прокурорской дочери. Всех на уши поставил, Сафрона в том числе. А сейчас он в отпуске, отдыхает.
— Да с прокурором у него коса на камень…
— Что там у нас? — спросил Сафрон.
Сохач лежал в прихожей, Тюльпана застрелили на террасе. Услышав выстрелы, пацаны ломанулись из дома, но их встретили, одному голову прострелили, другому в живот свинца натолкали. Кич лежал перед крыльцом, и в голову прилетело, и в грудь, и в живот. Налетчики патронов не жалели.
— Чарлика и Свирельева скорая забрала, — угодливым тоном сказал Малыгин. — Оба в тяжелом состоянии.
— Свирельева?
Чарлика Сафрон, конечно же, знал, а Свирельев — фамилия охранника из «Серафима». Да, кажется, был такой, Свирель кличка… Хотя нет, Сверчок. Да, Сверчок.
— Там у ворот два трупа и на заднем дворе один, плюс еще собака.
У ворот стояли люди, следователь, эксперты, все смотрели на Сафрона. Ветошников курил, собираясь, но не решаясь подойти к нему.
— А вы где были? — спросил вдруг Малыгин.
— Да в подвал ушел, отстреливался.
— Там дверь взломана.
— Ну да.
— Нападавшие там были?
— Вроде были… Там тайник есть…
— Вы спрятались? — спросил Малыгин.
— Укрылся, — Сафрон подозрительно глянул на него.
Круча бы заржал в голос, узнав, что Сафрон прятался как заяц под кустом, а этот серьезный, взгляд если не заискивающий, то близко к тому.
— Ну да.
— А вы давно подъехали?
— Да с час уже… Вы напавших видели?
— С час уже? — задумался Сафрон.
Ну ладно, Чарлика увезли, а где охрана из «Серафима», та, которая за всем поселком смотрит? Охранников человек пять-шесть в смене, где все? Где группа быстрого реагирования из «Серафима»? Где братва? Почему Ягель бригаду не подогнал? Где хоровод со своими бойцами? Может, за воротами люди толпятся?
Сафрон медленно направился к воротам, у которых стоял патрульный с автоматом.
— Вы нападавших видели? — повторил Малыгин.
— В масках они были… В дом влетели, я выстрелил… Вернее, хотел выстрелить, оружия не было. Ружье в сейфе, пока достанешь.
— Вы в подвале спрятались… То есть закрылись, — без всякой иронии поправился Малыгин.
— Ну да, закрылся.
Следователь Ветошников хотел что-то спросить, даже руку протянул, но так и не решился остановить Сафрона. На ходу глянув на трупы охранников, он вышел за ворота, а там только машины ментовские стоят, на одной маячки тихо крутятся, ну еще двое патрульных под этой светомузыкой, курят, о чем-то говорят, по сторонам не смотрят. А зря. Турман если такой лихой казак, запросто мог снова шашкой махнуть, на добивание. Сафрон без охраны, ментов немного, почему бы не повторить нападение?
Круча, тот бы ворон не ловил, он бы сразу правильный вопрос задал, с кем у Сафрона война, насколько серьезный у него противник. И меры бы принял, всех патрульных бы сюда нагнал, чтобы и двор, и дом под охрану взять. И киллерами бы он занялся, а это у него хорошо получается. Поспрашивал бы, посоображал, выследил, день-два, и уже результат. А Малыгин из тех, кто с умным видом порожняки гоняет. Не сможет ничего Малыгин, и к гадалке не ходи.
— Мне в дом надо! — сказал Сафрон.
Он позвонил в «Серафим» и велел выслать боевую группу для охраны дома. И Ягеля вызвал, и Хоровода, весь город на уши надо поставить. И Семилету задачу поставил, чтобы он оборону вокруг банка крепко держал. Вдруг Турман и на банк своих отморозков бросит.
Малыгин дождался, когда Сафрон обзвонит всех, только тогда осторожно спросил:
— И все-таки что вы видели?
— Что я видел? Говорю же, все были в масках!.. Спроси лучше, кто это мог быть?
— Да, конечно! Кто это мог быть!
— А кто Верзилу собирался замочить? Кто такой Катафьев?
— А кто такой Катафьев?
— Не знаешь?
— Ну, предположения, конечно, есть.
— Духу нет! — презрительно скривился Сафрон.
Турман — это банда отмороженных киллеров, которая не побоялась взять штурмом дом самого Сафрона. Связываться с этими беспредельщиками опасно для жизни, Малыгин это хорошо понимает. Это Круча прет как танк на любую оборону, не боится ничего, потому и рушит все преграды на своем пути. Ничего черт не боится! И опера его такие же бесы!.. А Малыгин о шкуре своей печется. И следователь, и эксперты не о результате думают, а о том, как ноги унести, пока очередная волна не нахлынула. Осмотрят трупы, обследуют место, составят протоколы, увезут тела, и на этом все. Одним глухарем больше, одним меньше…