— Да нет, не придурки, — качнул головой Лозовой. — Как раз очень умные. Поняли, что под раздачу могут попасть, и прикинулись шлангами.
— Очень длинными шлангами, — кивнул Комов.
— Значит, еще пять трупов?
— И минетчица из-под барной стойки, — усмехнулся Кулик.
— Киллер ее не тронул, а она успела его рассмотреть.
— Это уже интересно! — оживился Степан.
— На самом деле не очень. Киллер в маске был, в перчатках. Кожаная куртка, черные джинсы, ботинки с рифленой подошвой. Автомат… Роста чуть выше среднего, плотный, руки короткие, ноги короткие, сильные, чуть кривоватые.
— Ганшина, кстати, такие приметы упоминала, — вспомнил Степан. — Короткие сильные руки, короткие сильные ноги. И косящие, близко посаженные глаза.
— Да, да, глаза! — вскинулся Комов. — Глаза, сказала, близко посажены!
— Неужели Кокон?
— Кокон? — удивленно повел бровью Комов.
— Дружок Катафьева, Кокон у него кличка. Фамилию не знаю.
— Ну да, была у меня мысль насчет этого дружка.
— А у Гурского был? — спросил Степан.
— Нет, не был… Можно, конечно, у Ганшиной уточнить насчет косящих глаз.
— При чем здесь Ганшина?.. Зачем Катафьев приходил к Гурскому? Какие долги выбивать?
— Возможно. и долги выбивать, — Комов провел рукой по затылку.
— Турман банки в Москве крышует.
— Может, Гурский банкам торчит…
— А бандиты выбивают долги. Может, кто-то из банка знает Катафьева и его дружка с короткими ногами.
— Надо к Гурскому ехать, — глянув на Кулика, предложил Комов.
— Давайте рубайте, и по коням!
Оперативники ушли, Степан убрал и помыл посуду, лег на диван, закинув руки за голову.
Двадцать два трупа на повестке дня, а он лежит себе горя не знает. Уголовный розыск с ног сбивается, а ему все равно. Ребята даже не знают, кто такой Кокон, а он хоть какой-то информацией располагал…
Степан задумался. Катафалк с Коконом пришли к Гурскому за долгом, увидели труп, сбежали вместе с пистолетом, которого вскоре лишились. Решили отомстить Верзиле, взяли оружие, вышли на него, но убить не смогли. И вот Кокон снова засветился.
Уже установили, что бандитов Хоровода и Горбуна расстреляли из одних и тех же автоматов. Значит, Кокон и в одном нападении участвовал, и в другом. Возможно, он брал штурмом и дом Сафрона. И кто же отправил его на дело? Сам, по собственной инициативе пошел или Турман дал команду? Но в любом случае Кокон очень рисковал, ведь о нем в Битове уже знали. Его могли опознать. И Полухин с Урываевым засветились в Битове. Но вдруг и они в деле?..
Степан помассировал пальцем висок в предчувствии найти ключ к разгадке. Но зазвонил телефон, он взял трубку.
— Степан? — по имени назвал его Кузовиков.
— Так точно!
— Занят?
— Если честно, не очень.
— Давай через полчаса встретимся у меня в кабинете.
— Хорошо, — нехотя, но согласился Степан.
Кузовиков, может, и сволочь, но служба есть служба.
Степан не торопился, он же в отпуске как-никак. Только через сорок минут он подъехал к отделению, еще какое-то время добирался до кабинета.
Кузовикова он застал врасплох, тот рассматривал золотой пистолет, когда Степан вошел к нему. Услышал его, дернулся, убрал оружие.
— Стучаться надо!
— Так я стучал, — пожал плечами Степан. — Что там у вас?
— Что там у меня? — с досадой глянул на него Кузовиков. И сразу же решился открыть правду. Вынул из ящика стола пистолет, положил на стол.
— Интересная штука!
Степан рассматривал пистолет, не прикасаясь к нему руками. Затворная рама как будто целиком из золота, еще и с инкрустацией.
— Да уж!.. Генерал к нам едет!
— Хороший подарок, — кивнул Степан.
— Думаешь, можно, в подарок?
— Почему бы и нет?
— И я думаю!..
— Вы же не в магазине купили?
— Нет, конечно!..
— И чека нет?
— Только протокол… Патрульные нашли, акт составили… Красивая штука, я бы себе оставил.
— Нельзя, такой только в подарок!
— Это да, но генерал может не так понять.
— Тут главное, правильно подать, — усмехнулся Степан.
— И как правильно?
— Под протокол. Как орудие убийства. Одного из убийств. Столько трупов, первое убийство, считай, раскрыли… Катафьева из этого пистолета убили.
— Не понял! — От возмущения Кузовиков выскочил из своего кресла.
— Это Гурского пистолет, Катафьев и Кокон его забрали. А у них в свою очередь отобрал Верзила. Катафьев приехал разбираться, и Верзила его убил. А пистолет выбросил… Кто его, говорите, нашел?
— Выходит, что я… А кто такой Гурский?
— Друг прокурора. Жалобу на меня накатал. Пистолет я у него искал.
— Ну да, ну да… А чего не сказал, что пистолет золотой?
— Я тогда еще не знал… Я тогда еще много чего не знал.
— Значит, бандиты забрали пистолет, а у них отобрали другие бандиты… И потом уже он оказался здесь.
— У Катафьева отобрали. И у Кокона.
— Кокон — это кличка?
— Не знаю, может, фамилия. Знаю только, что это он участвовал в нападении на «Огонек».
— Знаешь?
— Не скажу, что на сто процентов, но вероятность существует. Я отправил ребят, они попробуют выйти на этого Кокона. Если вы не против.
— Я против?! Ты вот включился, и уже на Кокона этого выходят… Надо работать, Степан, надо работать! Двадцать два трупа. Двадцать два!
— Двадцать три. Если считать Катафьева.
— Что там по делу Логачева?
— Логачев, Логачев… Бандит… Нет, законопослушный… В общем, законопослушный бандит, — усмехнулся Степан.
— Да, да, Логачев, что-то припоминаю… В камеру к бандитам ты его бросил?
— К таким же законопослушным.
— Избили они его.
— Ну да, что-то было.
— Так, сейчас… — Кузовиков сел, автоматически взял пистолет и положил его в ящик стола.
— Товарищ подполковник! — выразительно глянул на него Степан.
— Вот черт! Это же орудие…
— И ваши пальчики! — кивнул Круча.
— Ты это серьезно? — сошел с лица Кузовиков.
— Но мы прокурору ничего не скажем.
— Ну конечно, нет!
Кузовиков нервно вынул из кармана носовой платок, тщательно протер пистолет и выдохнул с чувством облегчения, не забыв при этом вопросительно глянуть на Степана.
— Так что там с Логачевым?
— Так, с Логачевым… — Кузовиков перелистнул страницу ежедневника. — Вихров Логачева… в камеру к Полухину. Про тебя Вихров ничего не сказал, не давал ты команду Логачева именно в эту камеру определить.
— Но Логачев оказался в камере с Полухиным.
— И что с того? Не к дамам же его сажать, — усмехнулся Кузовиков.
— Дама не дама, тому дам, тому не дам… — в раздумье проговорил Степан. — Вопрос, кто кому дал.
— Ты сегодня долго спал? — спросил начальник, с подозрением глядя на него. — Или не спал?
— Логачев говорит, что он Полухину навалял. А у Полухина щека была поцарапана, я видел. Но и Логачеву досталось. И душили его, и мордой по полу возили.
— Ты здесь ни при чем, успокойся. Шашкин уже в курсе… — Кузовиков задумался.
А может, и не в курсе Шашкин, может, он по-прежнему жаждет его, Степана, крови.
— Дело не в Шашкине. Дело в том, что Полухин и Урываев — люди Турмана. А Логачев очень много знает. Знал даже, где дочь Шашкина прятали. И где Верзила прячется, тоже может знать. И где Сафрон живет, он тоже знает. И что в «Огоньке» бандиты собираются, ему известно.
— Ты что-то говоришь, говоришь, ничего не понимаю. Давай внятно и по порядку!
— Да можно в двух словах. Это Логачев Сафрона сдал. И на «Огонек» он указал… Может, и в засаду Хороводова заманить была его идея.
— Хочешь сказать, что Логачев причастен ко всем этим убийствам?
— Не знаю, нужно проверять.
— Ну так проверяй!
— Я же в отпуске, — не забыл напомнить Круча.
— Считай, что уже нет… Найди мне этих мерзавцев, Степан! Найди!
— Обещать не буду.
Комов и Кулик уже вернулись после визита к Гурскому.
— Нет его дома, — развел руками Федот. — Вечером будет.
— Ганшина была, подтвердила приметы Кокона, — кивнул Кулик.
— Ясно… В общем, закончился мой отпуск, Логачева едем брать.
— Куда едем?
— Улица Свободы, номер дома, квартиры известен.
Степан очень сомневался, что найдет Логачева по этому адресу. И Комов качнул головой.
— Сафроновские сейчас на ушах стоят.
— Ничего, найдем.
Для начала Степан получил оружие и бронежилет. И оперативников своих заставил надеть защиту. На улице холодно, а под куртками бронежилеты не особенно заметны. А без них охоту на зверя лучше не начинать. На зверя, который одним, считай, махом уложил стольких людей.
Глава 7
Сафрона будто подменили, улыбается, глаза светятся, как у невесты перед алтарем. От него сильно разило спиртным, но вряд ли это причина его неожиданной, но вполне объяснимой радости. Не получается у Сафрона на киллеров выйти, и никто не может ему в этом помочь, а нападение может повториться, причем в любой момент. Поэтому дом охранялся, как говорят в таких случаях, не по-детски. Но Степана пропустили к нему сразу, как будто его ждали как дорогого гостя.
— Ты еще живой? — спросил Степан.
— А ты?
— Что я?
— Что там у тебя под курткой?
— Папка с протоколами.
— И много нарыл?
— На кого?
— Ну а кто пацанов моих положил! — Сафрон обвел рукой двор, где на плиточном покрытии еще виднелись меловые силуэты.
— А я этим занимаюсь?
— А чего тогда пришел?
— Собираюсь заняться.
— Тогда спрашивай, скажу все, что знаю.
— Сначала мне с Логачем поговорить надо.
— С Логачем?! А что такое? — задумался Сафрон.
— А прокурору телегу на меня накатал.
— На тебя телегу? Хм!..
— Не говорил?
— Да нет.
— Прокурор телеге этой ход дал. Все очень серьезно.
— Да? — Сафрон коварно глянул на Степана.
Может, это хорошо, что прокурор телегу на него с горочки катнул? Может, это хорошо, если капитан Круча исчезнет с его горизонта?