Бронежилет выдержал пулю, но сила удара вызвала болевой шок. А на груди образовался огромный синяк.
— Больно мне, начальник! — закатывая глаза, проговорил Полухин.
— Больно тебе будет на параше!
Полухина доставили в больницу, а Степан так и остался на ногах. А на животе у него синяк не меньший, чем у Полухина. И боль держит внутренности в постоянном напряжении.
— Не надо меня пугать!
Степан ударил Полухина кулаком в грудь, не сильно, но по больному месту. К счастью, врача в палате не было, а то нетрудно представить его реакцию.
— Ты чего? — взвыл от боли бандит.
— Это тебе за Горбуна.
— За кого?
Степан ударил снова.
— А это за Хоровода… Еще двадцать осталось.
— Я никого не убивал!
— Двадцать два трупа, Полуха! Двадцать два! А вам все мало!
— Да не собирались мы никого мочить!
— Логачева зачем вызвали?
— Так поговорить…
Степан замахнулся, Полухин закрыл глаза и заранее скривился от боли.
— В Сафрона хотели немного пострелять!
— Немного?
— Не убивать! Чисто шугануть!.. Турмана подставить… Турман мир с Сафроном заключил, мы должны были немного пострелять, чтобы Сафрон этот договор о мире отменил…
— Чем вам Турман не угодил?
— Так убить он нас хотел. И бабки отобрать.
— Бабки за что?
— Так по пять тысяч… — Полухин спохватился, осекся.
— По пять тысяч за мертвую голову?
У бандита при обыске изъяли крупную сумму денег, шестьдесят тысяч долларов. Похоже, Турман расплатился со своими киллерами. Но зачистить их не смог.
— Ну да.
— Где Урываев?
— Так убили его. И Журбана убили. Только мы с Коконом остались.
— Деньги на двоих поделили?
— Ну-у…
— Между живыми деньги, между мертвыми смерть, — усмехнулся Степан.
— О чем это ты, начальник?
— Кто битовских бандитов убил? На Сафрона наехали, на Хоровода, на Горбуна.
— Ну было… Рвач стрелял и Журбан!
— Кокон это подтвердит? — ничуть в том не сомневаясь, спросил Степан.
Действительно, зачем брать на себя убийства, если их можно списать на покойников? А ведь на Рвача и на какого-то Журбана действительно можно все свалить, если петь хором и в унисон. А Кокон и Полухин могли договориться заранее.
— Как было, так и скажет.
— А если мы ему не поверим? Если тебе не поверим?
— Но так было!
— Но можем и поверить… Где сейчас может быть Кокон?
— Я откуда знаю, где он может быть? Вы за ним гнались.
— Куда он мог уйти?
— Куда!.. Шестьдесят штук у него, с такими деньгами хоть куда можно! — завистливо сказал Полухин.
— Куда он собирался уходить?
— Да куда-нибудь в глушь, участкового купить, дом поставить…
— Здесь, в Битове, где он может быть?
Кокона искали усердно, всех, кого можно. бросили на патрулирование, пути-выезды перекрыты. Собака искала, резво начала, пошла по следам крови, но потом Кокон сыпнул под себя «кайенской смеси», это отбило у собаки нюх. В общем, потерялся Кокон. И Степан потеряет уважение к себе, если не найдет эту сволочь. Он уже и Логачева допрашивал, вдруг что-то знает, теперь вот за Полухина взялся.
— Да не знаю я!
— Где у вас тут лежка?
— Какая лежка? Не было у нас тут никакой лежки. На машине все время!
— Разбита машина, и Кокон ранен. Не справился с управлением.
— Значит, без машины.
— А без машины где он может быть?
— Да я почем знаю?
— А ты подумай хорошенько!
— Не могу думать, болит у меня… Все болит!
— Обезболивающий укол можно… Или лучше обезболивающий удар? — Степан замахнулся, и Полухин сжался в ожидании страшного удара.
— Ну хорошо, я подумаю.
— Думай!..
— Думаю!
— Где вы здесь были? Кого здесь знаете?
— Логача знаем.
— Еще кого?
— Верзилу, — ухмыльнулся Полуха.
— Кокон может быть у Верзилы?
— А он знает, где Верзила? Знал бы, сразу бы замочил!
Степан кивнул. И Верзила где-то прячется, и его дружки. Ими тоже, конечно, нужно заняться, но сначала Коконом.
— Может, Кокон и пошел его мочить?
— Да нет, я бы знал про Верзилу.
— Не знал?
— Нет.
— А про кого знал?
— Про девчонку, — пожал плечами Полуха.
— Про какую девчонку?
— Так это, прокурорская дочь… Квартира у нее на Ворошилова, мы там от ментов прятались, когда Горбуна… Когда Рвач с Журбаном Горбуна мочили в «Огоньке». Гайцы нам на хвост сели, мы затерялись, на Ворошилова встали, смотрим, девчонка эта идет, которую Верзила хапнул. Кокон еще сказал узнать, в какой она квартире живет.
— Узнали?
— Третий этаж, дверь прямо.
— А номер дома?
— Третий этаж, третий подъезд, тридцать второй дом.
Степан решительно поднялся. Улица Ворошилова находилась неподалеку от того места, где подстрелили Кокона. Где ж ему еще быть?
Кто-то открывал дверь своим ключом, Женя слышала это, но боялась пошевелиться, она лежала затаив дыхание, чтобы не разбудить бандита, который спал, обняв ее.
Дверь мог открыть отец, если он сообразит, если сделает все быстро и правильно, то сможет обезвредить Толика. А папа мог это сделать, он же не просто так прокурором стал, он когда-то следователем работал, приемы рукопашного боя знает. Пистолета у него, конечно, нет…
Но папа повел себя как папа. Все правильно сделал, пересек гостиную, так же тихо вошел в спальню. Женя лежала связанная, рядом с ней мужик с перевязанной шеей, за окнами утро, в комнате светло. Неужели трудно понять, что происходит?
— Что здесь у вас такое? — возмущенно протянул отец.
Толик мгновенно проснулся, поднялся, Женя легла на спину и успела увидеть, как он ударил отца рукоятью пистолета в лоб. А заодно все объяснил. Без слов.
Слова начались позже, после того как отец пришел в сознание, связанный по рукам и ногам.
— Ты кто такой? — спросил бандит.
— Я кто такой?! Ты кто такой?
— Отец? — кивком указав на Женю, спросил Толик.
— Отец.
— Тебе зять не нужен? А то я могу!
— Ты же тот раненый бандит! — встрепенулся отец. Он попробовал подняться с пола, но не смог.
— Хочешь, прямо сейчас на твоей дочке женюсь?.. Сзади!..
— Тебя ищут! Тебя найдут!.. Но мы можем договориться!
— О чем договориться?
— Я посажу тебя в машину и вывезу из города.
Толик кивнул, такой вариант его явно устраивал. И Женю тоже.
— А как же свадьба?
Все-таки бандит стащил ее с кровати, сначала взяв за руку, а затем ухватив за шею. А затем прижал к себе, оставаясь сзади. В этот момент в квартиру кто-то вошел. Похоже, отец оставил дверь открытой.
Женя подумала, что вернулся Виталик, поэтому зло глянула на отца, который вечно все делал не так. Но в гостиной появился рослый, мощного телосложения мужчина в теплой кожаной куртке с едва заметной в ней дыркой. В руке он держал пистолет. И еще за ним кто-то шел.
— Бросай ствол, мусор! — крикнул бандит. И приставил пистолет к голове Жени.
— Все, все! — Мужчина поднял руки, повесив пистолет на палец.
— Круча, ты? — спросил отец.
— Круча я!
— Делай, как тебе говорят!
— Пушку на пол! — крикнул Толик.
— Кокон, ты можешь уходить! Полухин все сказал, ты никого не убивал. Хотел, но не смог. За друга хотел отомстить, да?
— Ты мне баки не забивай!
— Ты никого не убивал! — гнул свое Круча. — Ты ни в чем не виноват. И если оставишь девчонку, можешь спокойно уходить!
Женя с надеждой смотрела на него. Мощный мужчина, взгляд у него жесткий, ироничный, волевое лицо. Он излучал уверенность, даже на душе стало спокойней.
С Кручей был еще кто-то, но он подло прятался у него за спиной.
— Я сказал, пистолет брось! — крикнул бандит.
— Круча, тебе же сказали! — поддакнул отец.
Но Круча не сдавался.
— Кокон, не дури! Оставь девчонку и уходи!
— Ты что, не понял? — Толик направил ствол на Кручу.
Тот с сожалением глянул на него и с видом разочарованного человека вздохнул.
— Все, все!..
Говорил Круча медленно, а наклонился быстро, чтобы положить на пол пистолет. А за его спиной стоял такой же внушительной внешности мужчина. И как оказалось, он вовсе не прятался за чужой спиной. Он держал в вытянутых руках пистолет, направленный точно на Толика. И как только представилась возможность, сразу же выстрелил. И Толик, выстрелив, выронил пистолет из руки. И навалился на Женю. Она стала падать вместе с ним.
Пуля попала мужчине в грудь, она видела, как он шагнул назад. А упав, увидела, как он осматривает свою куртку, которую пробила пуля.
— Вот скотина! — возмутился он.
Круча подскочил к Жене, вырвал ее из лап уже мертвого Толика.
— Круча, никогда тебе этого не прощу! — прошипел отец.
— Да и не надо, Павел Артемьевич! — качнул головой Круча.
Он развязал Женю, подал ей халат, взяв его со спинки стула.
— Спасибо! — кивнула она, с благодарностью глянув на него.
— Круча! — продолжал злиться отец. — А если бы ты промазал?
— Так это я стрелял! — стрелявший мужчина уже осматривал выбоину в бронежилете, сняв его с себя.
— А это не важно!
— Чья эта квартира, Павел Артемьевич? — спросил Круча.
— Чья квартира?! — заметно растерялся отец. — А это не твое дело?
— Дочь ваша прописана по одному адресу, вы — другому.
— Слушай, Круча!..
— Так по-любому разбираться, Павел Артемьевич! Убийство как-никак!
— Знал бы ты, капитан, как ты меня достал! — сквозь зубы процедил Шашкин.
— Павел Артемьевич, вас развязывать или мы пойдем? А то еще Бурнакова нужно брать… Или у вас какие-то с ним договоренности?
— Какие у меня договоренности? — вскинулся прокурор.
— Я так и знал, что совесть у вас чиста, — усмехнулся Круча.
И, подмигнув Жене, он стал развязывать ее отца.
Часть вторая
Глава 9
И банька не очень, и девочки так себе, но, как говорится, лучше что-то, чем ничего. Тем более что банька настоящая, по-черному, жар от печи сумасшедший, только вот места мало, толпой здесь не развернешься, а если по двое, то ничего. И девочка не самая хреновая, если честно, на рожу не фонтан, зато фигурка вполне, кожа чистая, приятная на ощупь. Верзила с удовольствием шлепнул ее по заднице, когда она закончила. И даже захотело