В конечном счете «Непобеждённая Страна» — не о войне, жестокости, геноциде или разрушении культуры. Это книга о том, что остается как итог, — о неразрушимых ценностях.
⠀⠀ ⠀⠀
«Говорящий Человек» Терри Биссона — должно быть, единственная существующая фэнтези, содержащая подробное описание устройства тяжелого трактора с ручным сцеплением. И хорошее к тому же описание. Биссону довелось поработать автомехаником, и он разбирается в машинах.
Вот как начинается книга:
«Волшебника можно распознать по двум признакам. Первый — это синие огоньки, пляшущие вокруг шин, когда он едет на север по мокрой дороге, причем в небе горит северное сияние, а фары его машины глядят прямиком на макушку мира, о которой так много разговоров, хотя очень мало кто её воочию видел.
Второй признак — его пение.
Говорящий Человек был волшебником и держал мастерскую на склоне холма по дороге из Кентукки в Хеннесси. Он торговал запчастями и автомобилями, обменивал ружья и автомобили, чинил сельскохозяйственные машины и автомобили, копал в сезон женьшень и мандрагору, держал участок, дающий 1100 фунтов махорки — участком занималась его дочь. Чего он не держал — так это кур, свиней и собак».
Так называемый Говорящий Человек (он никогда не раскрывает рта) — волшебник из конца времен. Его сны поддерживают существование мира. Он — единственный, уберегающий существование от всеотрицающего дыхания «небывшего». Он живет в домике на колесах с шестнадцатилетней дочерью Кристел.
Но главным образом он превосходный механик. «Он может за полдня вылечить стучащий двигатель „шевроле", не имея ничего, кроме набора патрубков в три восьмых дюйма и рашпиля. Может прочистить засорившийся клапан, налив в карбюратор в одички из ближайшего пруда. Может заострить шило при помощи папиросной бумаги и наточить лезвие бензопилы без напильника, проводя бруском чере костерок из веток хурмы и что-то при этом напевая, неразборчиво и почти неслышно». (Я сам когда-то имел счастье пользоваться услугами подобного механика, и живу только надеждой найти второго такого.)
«Небывшее» создается снами Дгене — сестры Говорящего Человека, его создания и возлюбленной (ведь в конце времен очень одиноко). В один прекрасный день она появляется, чтобы внести смятение в его жизнь и уничтожить всё сущее. Он крадёт автомобиль и убегает.
Автомобиль он ворует у некоего Уильяма Тильдена Хенрикса Уильямса, бросившего учебу юного мечтателя. Сначала мы видим, как он проматывает небольшое наследство — которое, как оптимистически предполагалось, должно было пойти на его юридическое образование, — на игровом автомате «Ракетные войска». Уильямс и Кристел пускаются в погоню — она за отцом, он за автомобилем, который прянадлежит его родственнику. Каждый ищет своего, и оба они в таком возрасте, когда отправиться в дорогу — естественный поступок.
Так начинаются автомобильные гонки к Северному полюсу и Эдминидайну — городу, расположенному на макушке мира. По дороге мы узнаем от Биссона, как следует выращивать табак, кто такой на самом деле Оуэнсборо и как излечить продырявленную масленку кровавым жертвоприношением.
Погоня здесь не главное. Лучшие страницы «Говорящего Человека» посвящены автомобилям, сельской жизни и тем уголкам американского континента, куда писатели редко забредают. Биссон знает Кентукки и места, расположенные западнее, включая пейзажи, святых и йэху, и может писать о них спокойно и не впадая в сентиментальность. И хотя реальность в книге преображена, потому что Иллинойс здесь — горный край, а Миссисипи лежит на дне ущелья в шесть миль шириной и тысячу футов глубиной, знанием американской глубинки и любовью к ней дышит каждая страница.
В одном важном отношении этот роман является предшественником имевшего шумный успех произведения того же автора «Медведи познают огонь». Здесь впервые Биссон обретает свой голос — и его мягкий кентуккский выговор временами так же вкрадчиво-крепок, как лучшие сорта местного виски.
Собственно фантастический стержень сюжета — брат и сестра волшебники, город на одном конце времен и башня на другом, и так далее — это, несомненно, высокая фэнтези. Однако вместо того чтобы работать с готовым набором: уединенные фермы, замки, таинственные руины — Биссон создает новый мир из повседневных реалий: заправочных станций, машин, мотелей. В итоге «Говорящий Человек» перерастает свой сюжет.
Это поразительная демонстрация того, какую силу можно найти, переосмысливая основы.
⠀⠀ ⠀⠀
Биссон живет в Нью-Йорке. Его роман — это пример любви выходца из провинции к родным местам. Ребекка Ор живет там, где родилась, — в Крайце, штат Вирджиния. Она покидала дом ради богемной жизни в Нью-Йорке, но потом вернулась. Ее любовь к югу в целом и к предгорьям Блю-Ридж в частности столь же неподдельна, но менее безоговорочна. Это хорошо видно в «Неторопливых похоронах», её пятом романе и первом в жанре фэнтези.
Мод Шуллер — ведьма. Она прячется от своего наследственного дара в Беркли, штат Калифорния, притворяется психопаткой, чтобы получить социальное пособие, и живет в общине ведьм-уаннабе, чтобы не бросаться в глаза. Но, как раз когда Мод знакомится с одним интересным инженером, она получает известие, что её бабушка, Партридж, при смерти. Ей приходится ехать домой в Брекен. И, естественно, перед ней встает искушение завладеть волшебной силой, на которую она имеет право от рождения.
Волшебство таится в каменистой почве округа Брекен — в виде микролитов, занесенных сюда в результате геологического сдвига каких-нибудь 60 миллионов лет назад. Железно-алюминиево-силикатные кристаллы называются в Вирджинии «камнями фей». Волшебство проявляется в виде неких бестелесных и весьма капризных сущностей, с которыми общаться могут только избранные. И его ослабляет логическая и рациональная мысль.
«В середине октября национальные гвардейцы и помощники шерифа в последний раз облетают округ, высматривая посадки конопли. Большинство жителей постарше терпеть не могут, когда над головами кружат вертолеты, потому что такое количество механизмов, болтающихся в воздухе, заражает всё логикой и убивает всякое волшебство. А ведь и те, кто не общался с каменными сущностями непосредственно, были связаны с теми, кто общается, и, следовательно, косвенно тоже пользовались плодами волшебства. Но дети радостно задирали головы, когда пролетали вертолеты. Кое-какие местные детишки из бедных семей, кому теперь не обязательно было оставаться дома и всю жизнь быть на побегушках у богачей, присоединялись к военным, шли под защиту их громадных машин, вертолетов и реактивных самолетов из Норфолка, летающих в учебных бомбардировочных полетах над средней школой, и гул моторов навсегда заглушал для них воркотню учителей. И они уезжали, получали образование и никогда не возвращались назад».
Многие из нас думают, что было бы очень хорошо прелестно, кабы волшебство существовало на самом деле. Но Мод разбирается лучше нас. Волшебству неотъемлемо присуща жестокость. Мир, в котором одни люди могут вступать в сделки с мировым порядком, а другие не могут, неизбежно приходит к социальному устройству, в котором элита считает, что владеть людьми совершенно правильно.
Вас, конечно, интересует, каким образом можно сохранить в тайне открыто практикуемое колдовство — в том числе управление чужой волей, нанесение увечий и даже целый исследовательский институт, размещенный в закрытом кузове грузовика. А его и не хранят. В «Неторопливых похоронах» очень хорошо показано и обосновано, что все знают, в чём дело, никто не притворяется, что это не так, но все согласны, что гласное обсуждение никому не принесёт пользы. И, в конце концов, какой цивилизованный горожанин в здравом рассудке будет прислушиваться к тому, что бормочет куча деревенщин-южан?
Друг Мод, инженер, едет за ней в округ Брекен. Но логика, на поддержку которой рассчитывает она, совершенно покидает его. Преисполнясь отвращением к своей работе, так как она служит тому, чтобы «давать власть ничтожным людишкам», он жаждет волшебства, думая, что это просто необычная технология, которую можно изучить и овладеть ею. Он не понимает, что научиться волшебству нельзя. Что, отрекаясь от принадлежности к технологической элите, он делает себя жертвой чуждых ему сил.
Мод борется, чтобы защитить себя, спасти своего беспомощного инженера и помочь Партридж умереть легкой смертью. Для этого надо помешать тете Бетт съесть душу старой женщины. Между делом Мод латает стеганое одеяло, показывая инженеру «цыплячий бой» (слово «петух» здесь считается неприличным), кокетничает с вооруженным убийцей, ввяхывается в сложные семейные отношения и наблюдает социальные обычаи своей местности.
Ребекка Ор особенно сильна ядесь: в показе сложных отношений черных и белых, фундаменталистов и неверующих, тех, кто имеет собственность, и тех, кто сам является собственностью. Блестяще показаны безжалостная вежливость, в которую на Юге облачают горькую правду, и нерушимые обязательства, связывающие одних с другими, особенно внутри семьи. Как вам скажет любая мать семейства — если какая-то родственница собирается убить вас и съесть вашу душу, это ещё не значит, что вам позволено пропустить воскресный обед в её доме.
Есть обычаи, от которых нельзя отрекаться.
⠀⠀ ⠀⠀
Сумрачная тень окутывает наш корабль. Команда поднимает глаза с удивлением и не без страха. Ибо над скалистыми очертаниями ближайшего острова сурово нависает громадный замок под названием Горменгаст. Это одна из великих эксцентричностей английской литературы, сверхготическая постройка в трех томах. «Тит Гроун» и «Горменгаст» расположили в этой карманной вселенной, обширной и беспорядочно застроенной, управляемой традицией и инерцией, обиталище угнетенных и чахлых душ. Мы видим здесь гротескно-выразительные карикатуры на человечество, какие мог бы изобразить Чарльз Диккенс в дурном настроении. Даже их имена — Слегт (окалина), Баркентина, Флей (содранная кожа), Свелтер (духота), Сеплкрейв (могила) кажутся осколками массивных камней Горменгаста.