Наигинн нетерпеливо пересел с ноги на ногу. Ренн жестом велела ему не шевелиться.
– Мои духи-наставники уже идут!
Демоны, испугавшись воронов, отступили, и к Ренн вернулась отвага. Отрешившись от всего, что происходило вокруг, она взяла бледную, словно луна, раковину и волосом маммута привязала ко лбу.
Едва раковина прикоснулась к коже, Ренн почувствовала, как ее наполнила сила луны.
В самом Начале Времен, когда еще было темно, Самая Первая Ворониха в клюве принесла в этот мир свет. Но пока она летела, от солнца откололся кусок и превратился в луну.
Ренн всегда чувствовала особенную связь с луной, и теперь мысленно к ней обратилась: «Я почитала тебя всю свою жизнь. Помоги мне стать одним целым с твоей великой сестрой солнцем».
Дрожащими пальцами привязала бахрому из водорослей к голове, так что «перья» скрыли лицо, черной стороной наружу, а красной внутрь. Потом под прикрытием «перьев» намазала нос, щеки и подбородок «кровью земли». И наконец засыпала остатки пепла маммута в трубку из ветки бурых водорослей и зажала ее в зубах.
Издалека донесся новый звук.
Волк?
Дольше ждать было нельзя. Надо выполнить задуманное.
Не поднимая головы, она на корточках поползла к Наигинну. Добравшись до столба голубого дневного света, вскинула голову и отбросила назад бахрому из водорослей. Черные перья стали ярко красными. И в то же мгновение выдула из трубки в лицо Наигинна облако ослепляющего пепла маммута.
– Не ворон, а солнце! – выкрикнула Ренн и столкнула его с уступа.
Наигинн, царапая ногтями глаза, покатился вниз и исчез в темноте.
Затрещал лед, еще один клык обрушился и наполовину перекрыл вход в пещеру. Ренн начала терять надежду – пасть пещеры была слишком далеко и грозила захлопнуться в любое мгновение.
Ренн начала искать путь вниз и тут отчетливо услышала вой Волка.
Как такое может быть?
Вой доносился не из пещеры внизу, а из красного тоннеля, который вел в Иной Мир.
Глава 29
Волк звал сестру по стае, но ее поющая косточка больше не откликалась.
Брат отстал от Волка на Большой Твердой Холодной. Он прижимал к груди раненую переднюю лапу и отчаянно выл:
«Иди! Найди сестру по стае!»
Волк наконец добрался до хребта Большой Твердой Холодной. Склон уходил вниз к черной равнине. Волк почуял кусачий запах, который распугал все остальные. Услышал далекий рев длинноносых и цокот когтей демонов.
Плохой бесхвостый, который так ловко прятал души демона, что даже Волк их не почуял, затащил сестру по стае под Большую Твердую Холодную. Теперь Волк должен был ее найти. И не важно, что она оставила Большого Бесхвостого, – она и Большой Бесхвостый были одним целым, как Волк с Темной Шерстью.
Выбирая путь в долину, Волк заметил, как в дыму промелькнул демон. Почуял других. С трудом удержался, чтобы не броситься в погоню – волки созданы для охоты на демонов, – но он должен найти сестру по стае. И защитить Большого Бесхвостого. Волк не знал, что ему делать.
И тут снова уловил звук поющей косточки сестры по стае. Звук был чистым и поднимался над ревом Большой Твердой Холодной.
Волк завыл: «Где ты?»
Нет ответа.
А потом услышал жуткий звук, от которого шерсть встала дыбом. Низкий трескучий рев Яркого Зверя, Который Больно Кусается. Этот Зверь был таким огромным, что мог проглотить Волка целиком.
Зверь ревел совсем близко, но Волк его не видел.
Он опустил морду к земле и начал рыскать. Камни скрипели под лапами, вопли Яркого Зверя кусали за уши.
Где же он?
А потом Волк увидел, как на расстоянии во много прыжков земля треснула, и Яркий Зверь кинулся вверх. Из трещины выскользнул демон, черный на фоне огня. За демоном погналась огромная расплывчатая тень длинноносого. Демон с визгом пытался уйти от погони.
Волк воспрянул духом – он не одинок в борьбе против демонов, длинноносые тоже на них охотятся.
Вороны кружили над Большой Твердой Холодной и взволнованно каркали. Они нашли сестру по стае!
Но стоило Волку прыгнуть в их сторону, земля под лапами стала горячей, и он, клацнув зубами, понял: Яркий Зверь, Который Больно Кусается внизу.
Вся равнина была тонкой кожей, под которой ревел злобный огромный Яркий Зверь, и он рвался наружу.
Торак поскользнулся и упал, ударившись о лед вывихнутым плечом. Закусив губу, переждал, пока стихнет острая боль, потом сунул здоровую руку под парку и ощупал распухшее плечо в том месте, где кость выскочила из сустава. Попытался вправить плечо, но ничего не получилось. С трудом встал на колени.
Без привязанных к ступням «когтей ворона», которые ему дала Танугеак, он бы не смог идти по ледяной горе, но и с ними передвигался еле-еле. Торак завидовал Волку, легко и уверенно бегущему впереди. Да и защитный щиток, который сильно ограничивал Тораку поле зрения, Волку был не нужен.
Впереди одна ослепительно-голубая гряда сменяла другую, местами прерываясь темными опасными расселинами. Голубой лед – самый твердый, теперь Торак мог сам в этом убедиться. Он пытался использовать топор как ледоруб, но тот отскакивал от твердого льда, не оставляя даже мелкой зарубки.
Торак поднялся на очередную гряду и замер. Перед ним была синяя бездна, из которой доносилось эхо рокочущей воды. Один шаг, и он бы заскользил навстречу смерти, и ничто бы его не спасло.
Медленно опустившись на колени, Торак то ли заскользил, то ли пополз по гряде, подальше от бездны. У него срывалось дыхание, по спине струился холодный пот. Он не увидел, а скорее почувствовал, как где-то вне поля зрения крадется демон. Оглянулся. Ничего. Но он все равно чувствовал его присутствие.
С тревогой Торак осознал, как шумно дышит и как громко скрипит одежда. Кто угодно мог крадучись идти за ним следом.
Он снова упал. Все безнадежно. Как он спасет Ренн, если и себе-то помочь не способен? Он навсегда останется на этой ледяной горе. Он на ней умрет.
Торак завыл: «Волк, помоги сестре по стае! Я не могу идти дальше! Я не могу!»
Ледяные склоны эхом вернули его отчаяние: «Я не могу… я не могу…»
Торак представил красивое и надменное лицо Наигинна и залился краской стыда.
– Все безнадежно, – пробормотал он. – Глупый и слабый.
Даже если он спустится с этой горы, даже если найдет Наигинна, как будет драться с одной рукой?
Неподалеку захихикал демон.
– Отстань от меня! – крикнул Торак.
От злости прояснилось в голове.
Зачем он тащит с собой все снаряжение?
Скривившись от боли, снял со спины спальный мешок. Теперь оружие. От чего избавиться? Топор и нож надо оставить, а вот праща вряд ли пригодится, для нее нужны две руки.
Хотя… из пращи выйдет отличная перевязь, а карман для камня надежно поддержит предплечье.
Связать концы веревки пальцами и зубами было непросто, в какой-то миг Торак чуть сознание не потерял от боли, но все-таки справился и накинул перевязь на шею.
Так намного лучше.
Теперь раненая рука надежно прижималась к груди, а здоровая освободилась.
Торак вспомнил о «летающих камнях», закрепленных скользящим узлом на поясе. Стоит один раз потянуть – и можно бросать, а левой рукой он владел не хуже, чем правой.
Если он спустится с ледяной горы, если найдет Наигинна, у него будет только одна возможность воспользоваться «летающими камнями».
Что ж, он ею воспользуется.
Удача вернулась к Тораку. Пошел снег, лед потускнел и больше не слепил глаза. Торак сорвал щиток и сунул за пазуху.
И в снегу легче было найти следы Волка, а тот специально выбирал путь, который осилит его раненый брат по стае.
Наконец Торак почуял слабый запах тухлых яиц. Кровавик. Ветер задувал в лицо грязный дым. Дул яростно, но Тораку было все равно, он добрался до края ледяной скалы.
«Сестра по стае!» – выл Волк.
Торак услышал возбужденное карканье воронов. Это были Рек с Рипом.
Они нашли Ренн?
Торак сквозь дым и снег смотрел на черные каменистые равнины с глубокими оврагами, словно кто-то исполосовал их гигантскими когтями. Вдалеке вспыхивал оранжевый огонь – Иной Мир прорывался из-под земли.
Торак вспомнил горящую равнину с другой стороны горы, где Ренн убегала от Наигинна. Значит, сейчас он смотрел на равнины, которые мельком видел, когда подплывал к острову.
Волк оставил хороший след, и Торак довольно быстро спустился с горы. Он стоял на теплых камнях, это было грязное тепло Иного Мира, но камни все равно лучше коварного льда.
Ледяная гряда слева от него постепенно уходила в туман, Торак догадался, что за ней простирается Море. Если он пойдет в этом направлении, то, возможно, найдет другой вход в пещеру, куда Наигинн утащил Ренн… или даже огромную клыкастую пасть, которую видел с Моря.
Справа на гряде пониже он заметил Волка. Тот дрался с чем-то невидимым для Торака, прыгал, клацал зубами, трепал добычу, а потом, мотнув головой, забросил ее в клубы дыма.
Едва Волк сбежал вниз, гряда начала разбухать, как волдырь от ожога, и лопнула, посылая к небу фонтаны жидкого огня.
Торак понял, что вся эта равнина – ломкая обожженная кожа над Иным Миром.
Он попытался угадать, в каком месте лопнет следующий каменный волдырь.
Волк мчался по равнине, но не к Тораку, а к дыре в ледяной гряде. Над ней кружили Рек с Рипом.
Торак пошел следом за Волком и увидел, как из дыры выбирается Ренн. Она с трудом встала на ноги. Ее щеки были измазаны «кровью земли», на лбу светился круглый белый глаз.
Ренн увидела Торака и радостно улыбнулась.
Кто-то крикнул:
– Не двигайся!
Из-за нагромождения камней в двадцати шагах справа от Торака вышел Наигинн с луком на изготовку.
– Ренн, иди ко мне! – скомандовал он. – Быстро или я пристрелю Торака!
Глава 30
Ренн смотрела на Торака сквозь кружащийся снег. Он стоял покачиваясь и держался за плечо. Ренн посмотрела на Наигинна, тот целился Тораку в грудь. Наигинн часто моргал, но даже наполовину ослепленный пеплом маммута с такого расстояния мог попасть в цель.