Время поможет ей превозмочь свои слабости, но жизнь в семье между Мелиной, наделенной таким сложным характером, Нанетт с ее «настроениями», Камиллой, растущей и задающейся все большим количеством вопросов, и Адрианом, который все еще сохранял дистанцию по отношению к новому ребенку в доме, обещала быть непростой. Когда дыхание девочки стало ровным, Мари на цыпочках вышла из комнаты.
Наконец и она ляжет… Уставшая, она все же нашла в себе силы прошептать: «Моя Леони, я обещаю тебе оберегать твою дочь и любить ее, как люблю своих собственных детей, до конца моих дней…»
Глава 16 Выбор Поля
4 августа 1948 года
Мари под руку с Адрианом вошла во внутренний дворик аббатства. В синем атласном платье и кокетливо сдвинутой набок соломенной шляпке, она по привычке двигалась довольно быстро. Супруг согласился пойти с ней вместе на благотворительную ярмарку, устроенную монахинями. Этот ежегодный праздник стал событием регионального масштаба, а аббатство славилось высоким качеством своих товаров.
Исключительный случай — все семейство Меснье было в полном сборе. Лучившаяся радостью Мари обернулась, чтобы удостовериться, что все ее дорогие и любимые рядом. Стояла прекрасная погода, которая гармонировала с радостной атмосферой ярмарки, развернувшейся на открытом четырехугольном участке, ограниченном со всех сторон аллеями. В центре возвышался фонтан. Его прозрачная прохладная вода стекала в монолитный бассейн диаметром около трех метров. Питаемый небольшим источником, в давние времена этот бассейн служил монахам умывальней. Иссушающее августовское солнце серебрило шиферные крыши зданий аббатства, окружавших, подобно защитным крепостным стенам, место, где расположились продавщицы.
Свои столики под полотняными навесами сироты и ученицы аббатской школы расставили на лужайке. Все девочки улыбались, и все же за их улыбками угадывалось напряжение — все они осознавали важность события. Сегодня им предстояло пережить свой «момент славы», которого они ждали несколько долгих месяцев.
Монахини тоже радовались происходящему. Благотворительная ярмарка была для них не только возможностью продемонстрировать работу своих подопечных, но и своего рода развлечением. К тому же удачная ярмарка означала дополнительные поступления в бюджет их благотворительного заведения.
Жители городка встречались перед прилавками, здоровались, обменивались новостями. Отовсюду звучал детский смех, то здесь то там образовывались группки «по интересам».
Мари наслаждалась этим прекрасным днем и ощущением полноты жизни, которое не оставляло ее вот уже несколько месяцев. За это время она поняла, что Мелина — не настолько «трудный ребенок», как она боялась, — все их конфликты быстро исчерпывались. Сейчас девочка в нетерпении перескакивала с ноги на ногу. Она искала подходящие слова, которые помогут убедить Мари отпустить ее погулять по ярмарке одну. Пара минут — и благовидный предлог был найден.
— Мама Мари, можно я пойду поздороваюсь с Денизой и Одетт?
— Конечно, дорогая! Только не отвлекай их, если девочки заняты!
— Погоди, — остановил ее Адриан. — Вот несколько су, можешь что-нибудь себе купить.
— Спасибо, папа Адриан! — пробормотала Мелина и затерялась между посетителями ярмарки.
С зимы она практически не подросла, оставалась все такой же миниатюрной, и ей все так же нельзя было дать больше девяти лет. Адриан прописал ей общеукрепляющие средства, но результат заставлял себя ждать.
Если забыть о мелких повседневных заботах, Мари была счастлива и постоянно благодарила Провидение за все хорошее, что было у нее в жизни. С мужем отношения у них были прекрасными, дети дарили столько радости! Она украдкой посмотрела на Камиллу, очень симпатичную в белом платье с рисунком из розовых цветочков. В свои пятнадцать она уже расцвела и обещала стать красавицей. Поль и Лора немного отстали. Молодая женщина толкала перед собой коляску со своим первенцем — маленькой трехмесячной Люси. За ними следовали Лизон и Венсан, тоже с детской коляской. Их сын Пьер, родившийся в марте, что-то радостно лепетал, глядя на разноцветные, трепещущие на ветру полотняные навесы над прилавками. Чуть дальше шла Матильда, держа за руку Бертий и Жана, которые были рады поездке в Обазин.
Мать Мари-де-Гонзаг, заметив Мари, поспешила ей навстречу:
— Дорогая Мари! Вы пришли со всем семейством, ну, почти со всем…
— Здравствуйте, матушка! Увы! Нанетт не захотела идти с нами! Она все время на что-нибудь жалуется. Сегодня — на сердце, как в тот достопамятный зимний вечер посиделок… завтра — на боль в колене. Но Адриан, когда осматривает ее, не находит ничего серьезного. Бедная, она не сможет насладиться праздником… Я устроила ее в саду под зонтиком.
— Не сомневаюсь, что вы заботитесь о ее удобстве! С вашим-то добрым сердцем! А что касается нашей славной Нан, скажу вам, характер у нее не сахар!
Монахиня поочередно склонилась над колясками, чтобы полюбоваться личиками младенцев.
— А вот и наши Люси и Пьер! — тихо проговорила она. — Они — двоюродные сестра и брат, верно? Думаю, через несколько лет им будет весело играть вместе. Да благословит их Господь…
Мари задумчиво улыбнулась. Как быстро летит время! Незаметно выросли ее дети, и вот они уже, в свой черед, стали родителями… Подумать только, она — бабушка четверых малышей! Однако она совсем не чувствовала себя старой, наоборот! Во втором браке она, казалось, помолодела. Любовь способна творить чудеса… Легкий ветерок подхватил прядь ее волос, и она ее машинально пригладила.
— Я не вижу Мелины! — удивилась мать-настоятельница.
— Она захотела поздороваться с подружками, — пояснила Мари. — Ей всегда трудно усидеть на месте. И с самого утра она радовалась, что мы идем на ярмарку!
— Надеюсь, она не доставляет вам слишком много хлопот? — обеспокоенно спросила мать Мари-де-Гонзаг. — Она такая непоседа!
— Никаких хлопот, не беспокойтесь, матушка! Правда, я была бы рада, если бы она лучше училась. По вечерам я занимаюсь с ней, но она плохо усваивает материал.
С лукавым видом Камилла вставила свое слово:
— Ну что ты, мам! У Мелины прекрасная память, особенно если надо запомнить слова песенки, которая звучит по радио! Она знает назубок тексты большинства модных песен этого года!
Мать Мари-де-Гонзаг улыбнулась, но ничуть не удивилась. Она сказала Мари:
— Девочка совсем не изменилась! Если нужно было разучить текст роли для пьесы или скетча, она показывала себя прилежной и схватывала все на лету. А вот уроки истории и грамматики казались ей ужасно скучными, и услышанное совершенно не задерживалось в ее красивой головке. Ну а теперь я вас оставлю. Вы наверняка хотите прогуляться вдоль прилавков. Маму Тере вы увидите не раньше чем через час, она показывает аббатство группе туристов. По-моему, парижанам…
Мать-настоятельница удалилась, величественная в своих просторных черных одеждах. Семья Меснье продолжила прогулку и через несколько метров столкнулась со своими добрыми друзьями Ирэн и Мари-Эллен Дрюлиоль: обе в праздничных нарядах гуляли в компании Жаннетт Канар.
— Здравствуйте, мадам Мари! Вся ваша прекрасная семья в сборе! — воскликнула Ирэн, спеша полюбоваться малышами в колясках.
Мари-Эллен поцеловала Камиллу. Девушки стали перешептываться, а потом обе схватили под руки Жаннетт и отошли в сторону.
— Мы немного пройдемся! — крикнула Мари-Эллен. — Не бойтесь, мадам Мари, за Камиллой мы присмотрим! До скорой встречи!
Адриан отошел, чтобы поприветствовать Жана-Батиста Канара и Марка Лажуани, отца Амели. Трое мужчин, которых мало интересовали вышитые носовые платочки, кухонные полотенца и связанные крючком салфетки, пустились в оживленное обсуждение региональной велогонки «Боль д’Ор». Разумеется, они были страстными болельщиками своей команды.
Мари же переходила от прилавка к прилавку в сопровождении Лоры, которая была все так же немногословна. На многочисленные попытки свекрови завязать разговор она отвечала кратко и вежливо. Мари никак не удавалось пробить панцирь отчуждения, в который, казалось, спряталась молодая женщина.
— Сколько здесь прекрасных вещей, правда, Лора? — обратилась к невестке Мари. — Это — результат целого года работы! Девочки шьют и вышивают в рукодельне, под присмотром сестры Юлианны или сестры Мари-Этьен. И вот что я тебе скажу: мне никогда не забыть этих уроков шитья! Не забудет их и Коко Шанель!
— Коко Шанель? — повторила Лора едва слышно. — Это имя мне незнакомо.
— Тебе наверняка приходилось читать о ней в журналах. У нее крупный Дом моды в Париже. В моде она произвела настоящую революцию! И, представь себе, я ее знала! Она была воспитанницей нашего приюта, когда мне было восемь. Ее вкус к шитью и к моде, возможно, родился здесь, в Обазине!
Лора смущенно улыбнулась. И снова ей стало стыдно из-за своей неосведомленности. Она так остро ощущала себя неполноценной в присутствии свекрови, что практически не могла говорить. Она не находила слов и боялась показаться смешной. Все ее родственники со стороны мужа были к ней очень добры, и все же этого было недостаточно, чтобы чувствовать себя комфортно. Поль сообщал ей последние новости, советовал, какие книги читать… Однако же миром, где Лора расцветала, был мир партитур и нот. Музыка была ее стихией…
— Мама! — вдруг раздался голос Матильды. — Посмотри на эти платочки! Они из натурального шелка, и такая великолепная тонкая вышивка!
— Они и правда очень красивые! — сказала подошедшая к прилавку Лизон.
Жозетт затаила дыхание, надеясь, что ее изделия купят. Юная сирота так старалась, украшая эти платочки вышивкой в деревенском стиле!
Матильда вынула из своей кожаной сумочки кошелек, купила комплект платочков и протянула их Бертий.
— Это тебе, дорогая! Я видела, что тебе они понравились, да и твоей маме тоже!
— Спасибо, Матильда! — вздохнула Лизон. — Но Бертий еще слишком маленькая. Я их спрячу пока и дам ей через год или два, когда она подрастет и сможет их по достоинству оценить.