Эльвира Халилова – мать Наргиз-ханум
Каждый свой приезд в столицу Азербайджана я был по-доброму принят семьей Халиловых. И каждый раз я узнавал что-то новое, неожиданное, так как тухум Халиловых, если рассказывать, то это одна толстенная книга, в которой особое место заняла бы дочь Рамазана Гамзатовича – Наргиз-ханум.
Посудите сами. Оказывается, знаменитый в Тбилиси Воронцовский мост построен ее прапрадедом Сафаром и его сыновьями. В центре города у него имелся красивый пятиэтажный дом, где гостили Илья Чавчавадзе, Мирза-Фатали Ахундов, генерал Бакиханов, поэтесса Натаван, ее муж, дагестанец, генерал Хасай Уцмиев и многие другие.
Дед Наргиз-ханум по отцовской линии Гамзат-бек Халилов являлся лесопромышленником. Ему принадлежали ореховые рощи в Закаталах. Гамзат-бек поставлял заготовки пропеллеров для первого авиационного завода России в Петербурге. Он же имел нефтяные промыслы в Грозном и Галиции.
Не произойди революция в России, быть бы Наргиз-ханум принцессой. Однако произошло невероятное. Хотя предки ее лишились всех богатств, дочь Рамазана Гамзатовича Халилова бакинцы все равно принимали как принцессу.
В детстве она отличалась худобой, подвижностью, за что отец называл ее козочкой. Здоровье дочери беспокоило Рамазана Гамзатовича. Он водил ее к известному бакинскому диетологу Гиндесу. И только лишь после пятого класса девочка стала набирать вес.
Наргиз-ханум. Снимок по просьбе бакинского журнала
Еще будучи ребенком, Наргиз чувствовала повышенный интерес к себе не только одноклассников. Это льстило самолюбию девочки. Она мечтала быть похожей на знаменитую американскую киноактрису Дину Дурбин и носилась по комнатам, подражая ей в пении и танцах. Чувство гордости за свое происхождение с детских лет обуревало ее. Крутясь перед зеркалом, она повторяла: «Я княжна, я княжна». В это время из другой комнаты с испуганным лицом появлялся отец девочки. Рамазан Гамзатович прикладывал палец к губам и шептал: «Сколько раз я просил тебя не произносить вслух слово «княжна».
…Моя героиня родилась в Ленинграде. После окончания войны Наргиз с матерью приехала в Баку, где жил отец, они поселились в доме композитора Узеира Гаджибекова. Наргиз рано лишилась матери. Отец дал ей спартанское воспитание и в то же время приложил максимум усилий, чтобы она не чувствовала потери матери.
На взглядах, мировоззрении и принципах Наргиз сказалось и то, что в их доме можно было застать артистов, композиторов, писателей, певцов. Кроме того, Рамазан Гамзатович водил свою дочь по музеям и выставкам, брал с собой в дальние и ближние поездки. После средней школы Наргиз успешно поступила в консерваторию. Еще учась в школе, она почувствовала себя независимой, позволяла себе жить так, как хочется.
Мимо красоты, как известно, не пройдешь, от любопытных глаз никуда не денешься, даже в личной жизни. Так было с Наргиз. Однажды она призналась отцу, что какой-то тип против ее согласия встречает и провожает ее. Услышав такое, Халилов пришел в крайнее возмущение и решил проучить негодника. Однако, познакомившись с молодым человеком, решил дать отбой. И хотя до этой встречи он хотел, чтобы его дочь вышла замуж за сына своего друга, известного композитора, то теперь поменял свое решение. Однако брак дочери оказался недолговечным.
В Баку если не на каждом шагу, то через сотню можно встретить красавицу. Броская внешность дагестанки была особенная. И, как писала журналистка А. Мустафаева: «Природа наделила ее столь совершенной красотой и грацией, что не было необходимости в каких-то косметических средствах».
Наргиз-ханум
Среди тех, кто хотел обратить внимание красавицы на себя, был и юный Мурад Кажлаев, щеголявший в стильных брюках, представляя юношескую элиту тех лет в Баку. Каждый готов был подвергнуться пытке, лишь бы близко познакомиться с Наргиз. Поэты слагали о девушке песни. Не обошел своим вниманием Наргиз и наш Расул Гамзатов, написавший «Оду прекрасной принцессе». Композиторы воспевали ее, художники писали портреты девушки, некоторые из которых экспонировались на выставках, раскупались не только дома, но и за рубежом. Должен заметить, что фотографии не представляли истинного ее лица. Она была нефотогенична. Но видевшие ее воочию, говорили: «Боже, как хороша!».
Женщина о внешности другой женщины редко правильно судит. Тем более приятно признание актрисы Милы Духовной, сказавшей: «Впервые я увидела ее на улице. Она шла по Торговой в облегающем платье в крупный горох и широкополой шляпе… Красивая, победительная осанка, неуловимая улыбка Джоконды. Не было мужчины, который в восхищении не обернулся бы ей вслед».[23] В самом центре Баку в ее честь было открыто кафе «Наргиз», ресторан в Париже, два магазина в Нью-Йорке. Некоторые факты из жизни дагестанки легли в основу одного спектакля московского театра «Летучая мышь».[24]
У кого голова не закружится от такого внимания к себе! Между тем Наргиз обладала замечательным качеством видеть себя со стороны. Она знала цену похвалы. Со всеми девушками бывала в равных отношениях, не давая никому особого предпочтения. Так бы она и жила, поднимаясь со ступеньки на ступеньку славы, если бы не столкнулась с реальностью существования и другой жизни.
Как-то раз, когда она путешествовала по Европе, в одном из городов на Наргиз обратили внимание, и ее настоятельно стали приглашать принять участие в конкурсе красоты. Наивная ханум не долго сопротивлялась. Участвовала. Вышла, оглушенная случившимся: обошла всех красавиц! Ее тут же осадили журналисты, фототелеоператоры. Снимки дагестанки замелькали на обложках журналов и газет. В Баку в ее квартире власти произвели обыск. Нашли «криминал»: книгу Б. Пастернака «Доктор Живаго», «Реквием» А. Ахматовой во французском издании, «В круге первом» А. Солженицына, три романа Набокова, изданные за границей, и еще кое-что из «криминала». Не успела она сказать и двух слов, как пришлось отвечать по всем пунктам обвинения. Полтора года отсидела Наргиз Халилова в Лефортово, а затем еще три года держали в «Черном городе» – пригороде Баку.
«Я сильная, меня никто и ничто не могло сломить. Я и в колонии ходила с высоко поднятой головой», – вспоминала Наргиз Рамазановна, хотя ее преследовала сплошная цепь злоключений. Нашла она применение своему таланту, организовала самодеятельность, устраивала концерты, диспуты, заведовала тюремной библиотекой. Когда приезжали из Москвы разные комиссии, Халилова вела себя непринужденно. Все принимали ее за вольнонаемную, хотя бы потому, что она, по настойчивой просьбе тюремного начальства, писала справки типа «Влияние общественных организаций на перевоспитание людей, попавших за решетку».
И еще. Не было бы счастья, да несчастье помогло. Именно здесь, в колонии, встретила Наргиз свою судьбу. О горькой беде Наргиз узнал друг юности. Он стал приносить в колонию книги, цветы и сладости. Готов был посулить любые сокровища мира. Гордая Наргиз сперва отвергала подарки, но неподдельное участие молодого человека покорило сердце осужденной женщины. После освобождения они поженились.
О ней слагали легенды, были и небылицы. Как рассказывает корреспондент журнала СЭМС Н. Атакишиева: «… Наргиз отправляли в Америку на постоянное житель ство, хоронили и воскрешали, выдавали замуж за англичан и самых известных людей».[25]
Наргиз Рамазановна отдавала предпочтение классике и в литературе, и в искусстве, говоря о себе: «Я не современный человек. Мы были воспитаны на других категориях духовности и не все готовы к космическому веку… Я женщина из прошлого века. Мне нравятся ухаживания мужчин, признания в любви…»
«Я горжусь своим родителем – отцом, – говорила Наргиз Рамазановна, – и покойной матерью – Эльвирой Халиловой, бесконечно люблю своего брата, его семью, единственного племянника Джамалэддина Халилова… У меня есть друзья… Нет, я не обделена вниманием. Да, я многое перенесла, были потери, разочарования, я рано лишилась матери, лишилась очень дорогого мне человека, коим был мой второй муж… И все равно я считаю себя счастливым человеком. Хотя бы даже потому, что не потерян интерес ко мне… Верю в завтрашний день».[26]
…Каждый свой приезд в столицу Азербайджана я бывал по-доброму принят семьей Халиловых. Я знал, что принцесса красоты мечтает посетить родину своих предков – дагестанский аул Чох. Мы этот вопрос обговаривали в деталях с ней несколько раз, но увы… Она ушла из жизни внезапно, совсем молодой, полной энергии, всяческих замыслов и добра. Нетрудно было догадаться, что Наргиз Рамазановна не смогла перенести смерть любимого отца.
Случайный снимок. Москва, Арбат
Н. Р. Халилова по образованию была музыковедом, окончила Бакинскую консерваторию и аспирантуру в Москве. Двадцать пять лет проработала в музее искусств имени Р. Мустафаева и за успехи в этом деле удостаивалась всесоюзных и республиканских грамот.
Необходимо заметить, что до музея наша землячка 7 лет трудилась в Институте архитектуры. Она являлась автором 150 статей о деятелях музыкальной культуры Азербайджана и одним из авторов Всесоюзной театральной и музыкальной энциклопедии.
Вся ее душа была привержена красоте, и не только потому, что сама была красива.
Русская аварка
С 1930 года сперва рядовой учительницей, а в 1942 году директором Ирганайской школы работала Елизавета Матвеевна Семенюк. Приехала она в этот отдаленный аул 16-летней девчонкой. За плечами Лизы Семенюк были 7 классов и какие-то курсы. С ней в Дагестан прибыли 15 учителей, из которых три русские девушки.
Дорога до Хунзаха пролегала через горы и ущелья длиною более чем 200 километров. Добирались то верхом, то пешком. Вещи везли на подводе. Горная дорога вызывала у россиян удивление и страх. Первого сентября молодые люди приступили к работе. Некоторые из прибывших вместе с Семенюк не выдержали испытаний и вернулись в родные края. Не будем к ним строги. Все, что я рассказываю, происходило в голодный 1930 год. Лизе Семенюк дали направление в аварское село Ирганай.