Из его горла вырвался сдавленный крик. С трудом поднявшись с каменных ступеней, Арун протянул руки к Соне, и она упала в его объятия.
Глава XVI
– Я привез вам письмо от мистера Кормана, а еще хочу сообщить, что моя невеста выходит замуж, – промолвил Джейсон Блэйд, стараясь придать лицу выражение, соответствующее этой неожиданной новости.
У дочерей миссис Корман загорелись глаза, а сама хозяйка дома притворилась обеспокоенной.
– Она вам написала?
– Да.
– И как она объяснила свой… поступок?
– Я далеко и вернусь неизвестно когда, а ей подвернулась подходящая партия – примерно так.
– Ваша матушка знает?
– Я постараюсь известить ее в следующем письме.
– Вероятно, она будет огорчена?
– Для нее главное, чтобы я был жив и здоров, а остальное как-нибудь устроится.
Уловив в тоне Джейсона плохо скрываемую беспечность, миссис Корман нахмурилась. Последовавшая за этим просьба молодого человека повидать индианку вызвала у нее явное неудовольствие.
– Я думала, вы забыли об этой девушке.
– Я уже говорил, что Ратна спасла мне жизнь. Такое не забывается. Она здесь?
– Да, где-то в саду. Кстати, она попросила позволения отлучаться по вечерам. Якобы у нее есть подруга, которая серьезно больна.
– Это правда. Так я могу пойти к Ратне?
– Извольте.
Когда Джейсон, откланявшись, ушел, миссис Корман сказала дочерям:
– Я запрещаю вам строить глазки мистеру Блэйду. Да, он красив и хорошо воспитан, но у него ничего нет. Неудивительно, что его невеста решила выйти за другого! Теперь ему придется поискать новое богатое семейство.
– Вы полагаете, он женится только на той, у кого есть деньги?
Миссис Корман презрительно усмехнулась.
– У него нет иного выхода. И тем более странно, что Джейсон Блэйд тратит свое время на индианку, вместо того чтобы позаботиться о будущем. Он, похоже, не думает, как это скажется на его репутации. Я имею в виду, не в армейских кругах, а среди нас.
Глаза старшей дочери миссис Корман округлились.
– Вы думаете, между ним и этой девушкой что-то есть?
– А зачем же ему искать ее общества? – веско произнесла мать. – В этом смысле белые женщины для него недоступны. Иное дело – индианка. Все мужчины одинаковы! Конечно, мистер Корман благоволит к Джейсону Блэйду, и все же я намерена просить вашего отца отправить этого молодого человека в какой-нибудь отдаленный гарнизон.
– А индианка? Вы ее прогоните?
Миссис Корман небрежно махнула рукой.
– Нет, зачем? Садовник доволен ею. К тому же мы платим ей сущие гроши. И, – она помедлила, – мне ее жаль. Ведь мистер Блэйд просто использует эту девушку. А она не понимает, что он никогда не сможет относиться к ней как к ровне.
Когда Джейсон увидел Ратну, у него перехватило дыхание. От того, что она была рядом и потому, что он принес ей хорошую весть.
Она стояла среди цветов и, когда он радостно окликнул ее, порывисто обернулась. Джейсону почудилось, что ее взгляд из пронзительного и острого, каким он был всегда, сделался ласковым, нежным.
Никто из них не мог до конца понять, какое именно притяжение возникло между ними, и назвать это каким-то определенным словом. Влечение, любовь, страсть? Они были словно две различные стихии, внезапно поймавшие некий единый ритм.
Джей и Ратна устремились друг к другу в одновременном порыве, но после застыли, как две натянутые струны. Девушка облизнула пересохшие губы.
– Я не ожидала, что ты приедешь.
– Генерал захотел передать письмо семье, и я ухватился за эту возможность…
– Чтобы встретиться со мной?
– Да! – выдохнул он и предложил: – Давай сядем.
Когда они опустились на нагретую солнцем скамью, напряжение постепенно отпустило их. Джейсон достал из кармана медальон.
– Помнишь, я показывал его тебе?
Ратна кивнула.
– Моя невеста выходит замуж. Теперь на этом месте может быть твой портрет.
Шутка получилась натянутой, неловкой, и Ратна серьезно сказала:
– Где же ты его возьмешь?
Джей рассмеялся.
– Ты права. Будет лучше, если я стану носить его – нечто воображаемое! – в своем сердце.
Воображаемое. Ему почудилось, что он не зря произнес это слово. Внезапно у Джея возникло ощущение, будто он видит и хочет видеть лишь то, что лежит на поверхности. Так было проще. Некий райский сад с великолепными цветами, но без навоза, острых шипов, увядших листьев и опавших лепестков.
– Ты огорчен?
– Я рад. Я потому и сбежал в Индию, что мне приходилось принимать решения вопреки желаниям своей души.
– А теперь ты свободен? – Ратна по-прежнему держалась настороженно.
– Не вполне, но… Мне больше не придется испытывать угрызения совести, оттого что я веду двойную жизнь, – ответил он и поинтересовался: – Сегодня вечером ты возвращаешься в хижину?
– Да. Хозяева позволяют мне отлучаться после того, как я закончу работу.
– Как твоя подруга?
– Сперва она пошла на поправку, а потом ей стало хуже. Со-на долго верила в возвращение мужа, а теперь ее надежда иссякла, потому силы убывают.
– Ты думаешь, он погиб?
– Мы ничего о нем не знаем.
Оглянувшись, не видит ли кто, Джейсон сжал ее руки в своих.
– В этом мире и рождение, и смерть, и болезнь, и разлука приносят страдания. Слишком много несчастья, а счастье… только в любви.
Он вдохнул аромат роз. Когда краски цветов растворятся в сумерках, запах станет еще сильнее. Но сейчас все, куда бы ни обращался его взор, зеленело и купалось в золоте солнца. Каждый лепесток был ярким и, казалось, светился изнутри.
– Я приду. Отпразднуем мое избавление. Ты сможешь что-нибудь приготовить? – спросил он, и Ратна молча кивнула.
Однако когда Джейсон вернулся к миссис Корман, его ждал сюрприз.
– Мы с барышнями получили приглашение на прием к одной леди, – сообщила женщина, – и намерены присутствовать на нем, тем более у нас есть провожатый. Вы же не откажетесь поехать?
Джейсон смешался. Он не мог возразить, потому что, помимо прочего, генерал был его начальником. Но ведь он обещал Ратне прийти к ней вечером!
– Заодно и развеетесь, – заметив его смятение, добавила миссис Корман.
– Я неподобающе одет и вовсе не собирался…
– Что может быть лучше военной формы!
Завершив туалет, дамы сели в паланкин. Джейсон ехал верхом на лошади. Узнав, что они направляются в дом какой-то опиумной королевы, он нарисовал в своем воображении некую экстравагантную особу в нелепом балахоне, в дорогих, но безвкусных украшениях и с облегчением вздохнул, увидев строгую пожилую леди. Как выяснилось, она давала прием в честь недавно приехавшей из Лондона племянницы.
Здесь собрался весь цвет местного английского общества. Закуски «а-ля фуршет» были европейскими. Ничто не напоминало об Индии. Это воскресило в памяти Джейсона короткое пребывание в Шимле, живописном городке среди смолистых сосен и деодаров[83], где британская элита спасалась от зноя. Старомодные коттеджи были увиты цветами, а в клубе можно было спокойно выпить, потанцевать, сыграть в карты и пообщаться со знакомыми. Таков был идеал англичан: Индия без индийцев. В лучшем случае это могли быть незаметные, безмолвные, как тени, слуги.
В безуспешной попытке расслабиться Джейсон взял со столика бокал с вином, потом второй. Миссис Корман с дочерьми растворилась в толпе гостей, но молодой человек был только рад этому. Из-за них ему пришлось обмануть Ратну, заставить ее напрасно ждать.
Джейсон нервничал и потому постоянно оглядывался. Он невольно вздрогнул, услышав:
– Вы кого-то ищете, сэр?
На него смотрела незнакомая девушка. Каштановые волосы, серые глаза. Не красавица, но очень мила.
– Нет. Я никого здесь не знаю.
– Я тоже. Почти… никого.
– Вы недавно в Индии?
– Да. Мои родные умерли, и мне пришлось приехать к тете.
– Простите.
Она кивнула.
– Я понемногу прихожу в себя.
– Вам нравится Индия?
– Здесь все другое, – уклончиво ответила она.
В это время Джейсон увидел миссис Корман, увлеченно беседующую с хозяйкой дома. Его так и подмывало спросить, долго ли они здесь пробудут, но он не решился.
Проследив за его взглядом, девушка сказала:
– Это моя тетя, госпожа Флора Клайв. До недавнего времени я не подозревала о ее существовании. Вернее, когда-то моя мама рассказывала о том, что у нее была сестра, но никто не думал, что та еще жива. Тетя уехала в Индию много лет назад, и от нее не было никаких вестей.
– А потом она вспомнила о вашей матери и написала?
– Да. Письмо попало ко мне, потому я и очутилась здесь.
«Классическая история о старой богатой тетушке», – подумал Джейсон, а вслух произнес:
– Я думал, такое бывает только в романах.
– Я тоже. Это стало моим спасением. Я жила в пансионе для бедных барышень и не имела никакой надежды на будущее.
Он кивнул, отдавая должное ее откровенности.
– Тетя знает об Индии очень много, и мне нравится слушать ее рассказы, – добавила девушка.
«Что может знать об Индии богатая старуха, проводящая дни в своем особняке?» – подумал Джейсон.
В это время его собеседницу окликнули, и она, извинившись, отошла. Джейсон с запозданием сообразил, что даже не спросил ее имя. Впрочем, он не думал, что они еще когда-нибудь увидятся.
Между тем спутницы Джейсона продолжали разговаривать с Флорой Клайв.
– Ваша племянница очень мила и скромна, – заметила миссис Корман.
– Она выросла в бедности. Конечно, мне надо было выписать сюда Грейс гораздо раньше, а не тогда, когда я почти готова покинуть этот мир. Но я так давно уехала из Лондона, что прежняя жизнь и все, что в ней было, казались мне чем-то бесконечно далеким, почти нереальным.
– Вам еще рано умирать! – воскликнула миссис Корман, и Флора ответила:
– Я не боюсь смерти. В этом случае надо брать пример с индийцев. Мы приходим в этот мир естественным образом и так же его покидаем. Не остается ничего. Вот почему придуманы все эти перерождения и другие жизни.