– Индианка?
Сосед рассмеялся.
– С какой стати? Очаровательная белая леди!
Джейсон почувствовал, как у него все перемешалось в голове.
– У меня нет невесты, – ответил он и поинтересовался: – Где мы?
– В Варанаси.
– Как я сюда попал? Я был в Дели.
– Возможно, на санитарном поезде. Я слышал, тебе покровительствует какой-то генерал.
Джейсон смутно припомнил, как он приходил в себя, а затем снова терял сознание. Наверное, о нем каким-то образом узнал генерал Корман и приказал доставить в Варанаси, поближе к своей семье. Вероятно, в госпиталь приходила одна из его дочерей.
– Он знал моего отца, – уклончиво произнес Джей.
Ему не хотелось, чтобы другие думали, будто он находится на особом положении.
Впрочем, будь это так, едва ли его поместили бы в этот госпиталь, представлявший собой длинный барак с рядами железных коек, стоящих почти впритык. Из помещения не выветривался запах медикаментов, приготовляемой на кухне пищи, табака и человеческих тел.
Снаружи барак был облупившимся, грязноватым, а спущенные полосатые маркизы на верандах ничуть не спасали от зноя. Днем жаркое солнце так сильно нагревало помещение, что хотелось раздеться догола, а еще лучше – завернуться во влажную простыню.
Когда сестры милосердия принялись разносить тарелки с жидкой овсянкой и тепловатым чаем, Джей вспомнил блюда, которыми его потчевала Ратна: ее непередаваемо вкусный итли, дахи маач и аппетитный самбар[95].
А еще он вспоминал ее чистую, яркую, как пламя, страсть, столь необычную с точки зрения европейца. Правда, сейчас ему было не до любовных утех, как, впрочем, и не до еды. Джей просто хотел увидеть Ратну.
Если кто-то из Корманов зайдет его навестить, он спросит о девушке. Ратна наверняка обрадуется, узнав, что он жив!
Врач объяснил Джею, что его ранение было достаточно серьезным, однако теперь оно не представляет опасности для жизни. Через какое-то время он окончательно поправится.
Джей принялся ждать, изнывая от скуки. Он мечтал о том, как, выйдя отсюда, вдохнет полной грудью воздух, полный неповторимых ароматов Индии, почувствует себя узником, выпущенным из темницы.
Он дремал, когда к нему пришли. Открыв глаза, Джей увидел перед собой девушку, стоявшую в узком проходе между кроватями. На ней было отделанное воланами платье из розовой кисеи и соломенный капор с красной репсовой лентой.
– Здравствуйте, мистер Блэйд! – Ее взгляд сверкнул радостью. – Вы очнулись!
– Да, мисс, – пробормотал он, терзаясь, что не может вспомнить ее имени. Они наверняка встречались, но он понятия не имел, где и когда.
– Сестры Корман сказали, что вы в Варанаси, в госпитале, и я решила вас навестить. Вы меня не помните?
– Сожалею, но… нет.
– Неудивительно, мы ведь даже не представились друг другу. Меня зовут Грейс Уоринг. Мы виделись на приеме, устроенном моей тетей.
Зная, что он ужасно выглядит, Джей испытывал чувство неловкости и стыд. А еще он совершенно не представлял, кто ее тетя.
Видя его замешательство, Грейс подсказала:
– Миссис Флора Клайв.
Джей вспомнил. Опиумная королева! Тогда он еще опоздал к Ратне.
– Простите меня. Это было давно.
Девушка кивнула.
– Понимаю. К тому же с тех пор вы многое пережили. Я хочу вернуть вам вот это. Медальон был при вас, а когда я пришла в госпиталь, его отдали мне, чтобы он не потерялся.
Грейс протянула ему медальон, в котором все еще хранилось миниатюрное изображение. Не зная, заглядывала она внутрь или нет, Джей на всякий случай сказал:
– Благодарю вас. Там портрет моей невесты, вернее, бывшей невесты.
– Бывшей?
– Она вышла замуж за другого мужчину.
– Здесь?
– Нет, в Англии.
– Сожалею, – сказала Грейс.
– Все это в прошлом, – заметил Джей и спросил: – Вы не знаете, мою мать извещали о моем ранении? Мне бы не хотелось ее беспокоить.
– Я ничего не слышала об этом, но обязательно спрошу у доктора.
Разговаривая с ним, Грейс Уоринг, казалось, не замечала ни угнетающей обстановки, ни ужасающей тесноты, ни неприятных запахов. Остальные мужчины исподволь с любопытством разглядывали ее, но она не удостаивала их и малейшего внимания.
– Вам нравится в Индии? – спросил Джей, чтобы поддержать разговор, а потом вспомнил, что когда-то уже интересовался этим.
– Да. Теперь я уже не чувствую себя здесь настолько чужой. Мы с тетей посетили много городов, – ответила Грейс и запнулась.
Поездка в Патну оказалась последней. Девушку поразили перемены, происшедшие с Флорой, когда они вернулись в Варанаси. Необъяснимый гнев сменился безразличием и пустотой; тетка сутками сидела у себя, а Грейс чувствовала себя заброшенной и никому не нужной.
В надежде найти себе подругу она попросила позволения навестить кого-то из тех, с кем была знакома Флора. Та назвала сестер Корман, но девушки не понравились Грейс. Они были заносчивы, не слишком умны и с беззастенчивым любопытством рассматривали гостью, наверняка обсуждая ее за спиной. Настоящая племянница опиумной королевы или самозванка? Бесприданница или завидная невеста?
Грейс заинтересовалась Джейсоном Блэйдом, потому что Корманы говорили о нем как о человеке с хорошими задатками, но с отсутствием перспектив.
– Такой симпатичный и благородный молодой человек! Давно бы сорвал хороший куш, отыскал выгодную партию и жил припеваючи, но что-то ему мешает, – заметила миссис Корман.
Они относились к нему с некоторым пренебрежением, и это задело Грейс. Первый раз она навестила Джейсона вместе с Корманами, а после – одна. Тетка ничего не знала об этих визитах: Грейс решила, что она вправе иметь свою маленькую тайну.
Когда девушка пришла к нему снова, молодой человек выглядел гораздо лучше и держался намного приветливее. Она принесла ему купленные у разносчиков горячие паратхи и несколько газет.
– Пища для желудка и для ума!
Джейсон улыбнулся.
– Это то, что мне нужно.
Он обрадовался газетам, потому что хотел знать, что творится в мире. Хотя Дели, Ауд и Лакхнау были взяты, бои все еще шли, и где бы ни появлялись англичане, они везде превращались в банду грабителей и убийц.
Видя, насколько сильно это расстроило Джейсона, Грейс осмелилась спросить:
– Почему вы записались в армию и приехали сюда?
– Я бы мог сказать, что меня влекла Индия, но на самом деле я просто не видел другого выхода. Мистер Корман был приятелем моего покойного отца и, когда его назначили в колонию, предложил мне свое покровительство. А вообще, – горько усмехнулся Джейсон, – я классический неудачник. Все, за что бы я ни брался, терпит фиаско.
– Не говорите так, – мягко промолвила Грейс. – Я вас понимаю. Я сама приехала сюда от безысходности. Я ничего не знала о стране, не была знакома с тетей и не представляла, что меня ждет.
– Это говорит о вашей смелости.
– Скорее, о трусости. Я не была готова работать горничной за тринадцать фунтов в год.
Джей закрыл глаза.
– Тринадцать фунтов в год! О Боже! Мой отец мог просадить столько за пару минут!
Наконец он признался в том, что скрывал от всех: мистер Блэйд-старший был игроком и, попросту говоря, спустил состояние своих предков за карточным столом. Вот почему Джейсон так дорожил семейной честью: он был единственным, кто еще мог сохранить ее остатки.
– Так вы из богатой семьи? – спросила девушка.
– Некогда богатой.
– Тогда между нами пропасть. – Грейс заметно погрустнела.
– Напротив, мне кажется, у нас много общего.
Джейсон имел в виду дружбу и не задумывался о том, как девушка воспримет его слова. А она стала приходить все чаще и задерживаться все дольше.
Ему было интересно с ней, она была для него кусочком родины, его привлекали ее искренность и простота. Джейсон рассказал Грейс о заколдованном мире своего детства с его видимой неизменностью, первозданной прелестью и тишиной, а она поведала ему о жизни тех, кому ежедневно приходится бороться за свое существование.
– А ваша тетя? – как-то спросил он. – Как ей удалось стать той, кем она стала?
Щеки Грейс порозовели.
– Она нашла богатого мужа. А дальше сыграли роль ее характер и воля.
Джейсон усмехнулся.
– Я тоже едва не исправил положение выгодным браком. Но, думаю, это бы обернулось большой ошибкой. Я рад, что моя невеста меня покинула. Она хорошая девушка, но мы были слишком разными.
– Что, по-вашему, соединяет людей?
Джейсон подумал о неодолимом безумии, толкавшем друг к другу его и Ратну. О горячей волне, увлекавшей туда, где ты уже не принадлежишь самому себе, ни о чем не думаешь и не помнишь. О том, что соединяет несоединимое, плавит в огне страсти, превращая их в единое целое.
Но сейчас перед ним была невинная девушка, наверняка мечтавшая о романтических отношениях, и он коротко произнес:
– Чувства.
Такой ответ явно пришелся по душе Грейс. Она улыбнулась, и в ее серых глазах заплясали золотые огоньки.
В тот же день Джейсон узнал, что его выписывают. Он послал матери довольно бодрое письмо, хотя на душе лежал камень. Раз за разом окунаясь в очередное бурное событие, он не приобретал ничего, кроме горького опыта. Единственное, что его радовало, – это предстоящая встреча с Ратной.
Джейсон вышел из госпиталя. Вокруг все бурлило, мелькало разноцветными пятнами, до краев наполнялось жизнью. Облака, напоминавшие раздерганную вату, цеплялись за верхушки храмов, а после растворялись в синей пустоте неба.
Он отправился к Корманам, где ему пришлось ответить на множество совершенно неинтересных вопросов.
Всякий раз, когда в саду раздавались резкие крики павлинов, Джейсон вздрагивал и его мысли обращались к Ратне. Но ему пришлось выдержать достаточное количество времени, чтобы как бы невзначай спросить о девушке.
Казалось, миссис Корман доставило особое удовольствие ответить:
– А она ушла. Больше здесь не работает.