– Не думаю, миледи, чтобы была какая-либо опасность. Лорд поселился в левой половине замка, а тело покойного стоит в правой половине, там, где он и болел, и умер.
– Ну, хорошо, – сказала она, подходя к зеркалу за шляпой, шалью и перчатками.
Хозяин гостиницы, жена его, дети и горничная, увидав у подъезда такое ландо, полюбопытствовали узнать, чьими могут быть такие чудные лошади и с этой целью вышли на крыльцо.
– Кто эта особа? – Спросила хозяйка дома у лакея, провожавшего Дженни.
– Леди Дженни Шесней, дочь нового графа.
Швейцар, с булавой в руках, и все присутствующие при этом имени поклонились Дженни, которая вежливо отвечала на поклоны.
Проехав громадную аллею из старых деревьев, они подъехали к замку, два боковых строения которого составляли прелестные апартаменты. Экипаж не остановился около главного подъезда, а проехал далее, к маленькой двери левой половины. Дженни кто-то встретил и провел в гостиную к графу, который сидел за столом с управляющим и занимался делами.
– Здравствуйте, папа, – сказала войдя Дженни.
– Здравствуй, дочь моя, кто разрешил тебе приехать сюда и зачем приехала? Этот идиот Помпей сказал мне, что не Люси причина твоего приезда. А на вопрос кто же – он молчит и ревет. И что за фантазия была у тебя прислать за мной карету? Отчего ты прямо с вокзала не приехала ко мне в Шесней-Локс? Ведь, теперь это мой дом… и ваш.
– Я не приехала прямо сюда папа, – очень спокойно ответила Дженни, – боясь встретить туг мою старую тетю Окбурн, чего мне очень не хотелось в данную минуту, так как я вам привезла очень неприятное известие. Кроме того, я опасалась тифа, конечно не из-за себя, а из-за Люси.
– Леди Окбурн здесь нет, а что касается тифа, то бояться нечего, так как мы не имеем никакого сообщения с той половиной, где болел и умер граф. Теперь объясни мне причину твоего приезда. Не сгорел ли дом?
Дженни посмотрела на управляющего, который, поняв, что его присутствие здесь лишнее, вышел из комнаты, сказав, что зайдет опять часа через два.
– Что ты молчишь, Дженни? Скажи же, что случилось?
– Я молчу, потому что не знаю, как начать. У меня не хватает храбрости сказать вам… Знайте только, папа, что большое горе постигло нас.
Несмотря на грубое обращение с дочерьми, старый моряк все же очень любил их всех и первое, что пришло ему в голову, была мысль о том, что Люси истекла кровью и уже умерла. Заметив волнение Дженни, он уже больше не сомневался в своем предположении.
– Этот осел ничего мне не сказал, – начал граф, – разве Люси умерла?
– Нет, нет, Люси тут не причем. Она чувствует себя отлично. Это… это Лора.
– Не упала ли и она из окна? – Спросил граф, удивленный ответом Дженни.
– Хуже того, – тихо проговорила она.
– Хуже того! Ну что же? Говори же скорей! – закричал граф, топнув ногой.
– Лора бежала, – едва слышно сказала Дженни.
– Бежала! – Повторил граф, пристально посмотрев на дочь.
– Она покинула дом, по всей вероятности, вчера вечером, именно в то время, когда вы уезжали. Помните вы искали ее, чтобы проститься, а ее уже не было.
– Я ее возвращу. Но где же она была? И зачем ушла?
– Папа, ведь она бежала не одна… Мистер Карлтон с нею.
– Что? – Воскликнул граф.
– Они уехали, чтобы обвенчаться, в этом нет никакого сомнения.
Граф разразился криком и бранью. Дженни заливалась слезами. Для старого честного моряка это известие было большим ударом. Его дочь, красавица, которой он так гордился… и такой случай.
– Папа, простите меня, что я вам сказала, но ведь это мой долг, моя обязанность предупредить вас.
– Дженни, – сказал он, приподняв свое бледное лицо, – прошу тебя никогда не произносить ее имени при мне. Я знать ее не хочу. А теперь пойдем пообедаем, я должен, снова заняться своими делами, – заключил он.
Глава XXIII
Обвенчавшись в Экосе, Карлтон дал знать домой телеграммой, чтобы все было убрано и приготовлено для встречи молодых. В среду вечером прислуга решила выслать за молодыми экипаж, думая, что они приедут шестичасовым поездом. Но с этим поездом их не оказалось. Анна и Бен начинали уже беспокоиться, предполагая, что поезд опоздал или что-нибудь с ним случилось. Чтобы удостовериться, Бен вышел на улицу и спросил первого прохожего: «Вы не знаете, пришел ли поезд?»
– Какой поезд? – Ответил прохожий.
– Шестичасовой из Гран Венок.
– Да он давно пришел; омнибус уже приехал с пассажирами, и снова отправился на вокзал к девятичасовому поезду.
– Спасибо, что сказали, – ответил Бен и запер парадную дверь.
– Знаете ли, Анна, закричал Бен, вбегая в комнату, поезд давно уже пришел. По всей вероятности, господ что-нибудь задержало и сегодня они уже не приедут.
– Давайте ужинать, – сказала Сарра (Саррой звали новую прислугу, взятую исключительно для Лоры).
– Как мне жаль, – сказала Анна; – что господа не приедут, я им в зале приготовила чай и ужин и все это пропадет даром.
Не успела она еще договорить, как послышался сильный звонок.
– Господи Боже мой, это господа приехали, идите же отоприте им дверь и встречайте скорее или вы оглохли – закричала Анна Бену и Ивану.
Иван поспешил отворить дверь, думая принять молодых, он сильно распахнул дверь и что же? Это были не молодые, а женщина с громадным свертком в руках. Она прошла в переднюю и без всякой церемонии положила узел на стул.
– Что вам угодно? – Спросил Иван, видимо не узнавая Юдио.
– Могу ли я видеть леди Лору Карлтон? Я из Седер-Лоджа, – продолжала она, – от леди Дженни Шесней. Эти вещи надо передать леди Лоре Карлтон, а чемодан с остальными вещами будет прислан завтра.
На другой день своей свадьбы Лора написала отцу и Дженни письмо. Получив письмо от сестры, Дженни переслала его отцу, в Шесней-Локс, но отец, не распечатав письма, бросил прямо в огонь.
Похоронив лорда в понедельник утром, граф вернулся домой, а в день его приезда Дженни снова получила письмо от Лоры, в котором та, сообщая о приезде с Карлтоном в Венок-Сюд во вторник вечером, просила выслать ей ее вещи на квартиру Карлтона и главным образом не забыть ее светлого шелкового платья, которое ей необходимо.
Долго пришлось Дженни упрашивать отца позволить отправить сестре вещи. Он долго не соглашался, но Дженни все-таки настояла на своем и выпросила у него разрешение на это. Было уже восемь часов, когда Дженни увязала ее шелковое платье, и еще кое-какие вещи, которые, по ее усмотрению, были необходимы и послала все это с Юдио, и просила ее постараться увидать Лору, чтобы передать, что остальные вещи будут присланы завтра. Поэтому-то Юдио была теперь в передней мистера Карлтона, и хотела видеть Лору.
– Могу ли я видеть леди Лору Карлтон, – снова спросила она.
– Они еще не приехали, – ответила Анна.
– Не приехали? Миледи мне сказала, что они должны были приехать семичасовым поездом.
Мы тоже ждали их этим поездом, но вот, как видите, до сих пор никого нет.
– Так потрудитесь передать леди Лоре, этот узел и сказать, что завтра им перешлют все остальное. Мне очень жаль, что лично не могу их видеть.
– Хорошо, я им все передам. Право, отлично бы дать нам знать, что не… что это там за стук такой? – Сказала Анна, услыхав стук подъезжавшего экипажа.
– Иван, – закричала она, – ступай встречай господ, да поскорей, а то барин терпеть не может ожидать у подъезда.
Мистер Карлтон, под руку со своей молодой супругой, прошел в первую комнату, где торопливо сняв с себя пальто, поспешил к Лоре, чтобы помочь ей раздеться. Лора вошла счастливой и улыбающейся, но каково было ее удивление, когда она увидела перед собою Юдио.
– Юдио! – Воскликнула она, – вы ли это?
– Мне нужно с вами поговорить, миледи; меня прислала к вам леди Дженни.
Лора пристально посмотрела на Юдио; этот титул миледи и леди Дженни, ее удивил, так как она ничего не знала про болезнь и смерть графа Окбурна, а Карлтон, хотя и знал, но не нашел нужным сообщить ей об этом.
– Что вы говорите, Юдио? – Спросила она, – леди Дженни вас прислала? Это моя сестра вас прислала?
– Да, она меня прислала, чтобы вам кое-что передать.
– Пойдемте сюда, а то тут темно.
– Юдио, – начала она, – вы назвали мою сестру леди Дженни? Разве лорд Окбурн…
– Лорд Окбурн умер, – ответила она, – то есть молодой умер, а мой барин теперь лорд Окбурн.
– Я никогда ничего подобного не слыхала, – сказала Лора, садясь на диван. – Когда же он умер? Когда же все это узнали?
– Он умер во вторник, вот уже восемь дней, как он скончался. Письмо, которое было получено у нас на его имя, было написано вашему батюшке.
– Но когда же узнали про это?
– В день вашего отъезда. Мистер Грей был у нас и сказал нам, между прочим, что граф болен тифом и вряд ли выздоровеет.
– Юдио, что папа, был очень сердит, когда… когда узнал, что меня нет дома?
– Они не знали, так как уехали раньше в Шесней-Локс. Леди Дженни ездили к ним туда, чтобы объявить им о вашем отъезде.
– Он кажется очень сердитым?
– Да, они не в духе все это время, – и в разговоре вежливо намекнула, что отец ее так недоволен ее поступком и так на нее сердит, что трудно надеяться на примирение с ним. Юдио еще несколько времени разговаривала с Лорою, затем хотела уйти.
– Нет, подождите, – сказала Лора, – скажите: мне это Дженни прислала сказать?
– Не они сами, но, ведь, леди не может ослушаться приказаний графа.
– Конечно, скажите им, что этого я и ожидала от них.
– А ваша маленькая сестрица приказали вам сказать, что они вас очень любят.
– Премилый она ребенок, – сказала Лора и, простившись с Юдио, прошла в залу, где чай и ужин был приготовлен. Вскоре туда же пришел Карлтон, которому она все рассказала, но от которого никак не могла узнать – знал ли он раньше о смерти графа.
Послышался звонок.
– Не принимайте никого, – закричал Карлтон, – скажите, что сегодня я не могу никого принять.