– Посветите мне, пожалуйста, – обратилась она к мистрис Гульд, которая вошла со свечой.
– Сейчас, – ответила вдова.
Они обе прошли в гостиную и, взяв пузырек из шкапчика, вернулись в спальню, где мистрис Пеперфли вылила все из пузырька в большой стакан. Мистрис Крав, несмотря на сильный запах лавро-вишневых капель, который она и сама заметила, приняла лекарство сразу. Обе женщины шепотом переговаривались на счет сильного запаха в микстуре, как вдруг раздался страшный крик. Сиделка не могла понять, кто так пронзительно и вместе с тем умоляюще закричал: вдова ли, или мистрис Крав, или обе вместе. Что случилось с больной? Не обморок ли с ней? Не конвульсии ли это? Уж, не смерть ли? А может быть она приняла по ошибке не то лекарство? – Думала Пеперфли; взглянув же на больную, она тотчас же заметила на ее лице признаки смерти. И действительно, через минуту мистрис Крав была уже не жилица на этом свете.
– Она умерла! – Вскричала в отчаянии мистрис Пеперфли.
– Умерла?! Отчего же она могла умереть, испуганно спросила вдова.
– Отчего? – От яда, – сказала сиделка, показывая на пустой пузырек.
Мистрис Гульд, оканемев от ужаса, с раскрытыми глазами и разинутым ртом, едва слышно шептала: «Яд… микстура… но тогда… это мы об… обвинены… нас повесят.» Затем опомнившись немного, она поспешно сошла с лестницы и побежала прямо к дому Греев, но по дороге встретила Карлтона и, ничего ему не объясняя, схватила его за руку и потащила за собой. Но Карлтон оттолкнул ее с пренебрежением.
– Что это значит? Что вам нужно? – Удивленно спросил он.
– Сударь! Сударь! Она умерла!
– Умерла? Кто умер?
– Мистрис Крав, моя квартирантка, та самая, у которой вы вчера были. Она отдала Богу душу!.. Только сейчас.
Услыхав об этом, Карлтон скорыми шагами направился за вдовой. Встретив возле своего дома Вилльяма Лисседа, викария церкви святого Марка, мистрис Гульд повела и его с собой.
Войдя в спальню, Карлтон сбросил простыню с мистрис Крав и, дотронувшись до ее уже холодного лба и безжизненных рук, убедился в ее смерти.
– Это ужасно! Час тому назад я был у неё и она чувствовала себя совсем хорошо и вдруг… Что же я вижу здесь? – Похолодевший труп несчастной женщины, – воскликнул он, схватив себя за голову. – Но какая может быть причина?
– Одумавшись немного, он вдруг спросил: «Что вы ей давали сейчас?»
– Вскоре после вашего отъезда они покушали немного супа, а через два часа приняли успокоительную микстуру, присланную еще при вас мистером Стефеном Греем, – ответила сиделка.
– А! Эту микстуру!? – воскликнул он, напрасно я ее не взял с собой.
– Но разве вы заметили что в ней? – Спросил мистер Лиссед.
– По всем признакам надо предполагать, что в ней что-нибудь да было, иначе какая же может быть причина? Да вот, понюхайте пузырек от этой микстуры, – добавил Карлтон, передавая ему пузырек.
– Синильная… кисло… кислота, – чуть слышно проговорил мистер Лиссед.
– Вот суповая миска, извольте попробовать оставшийся суп, сударь, – сказала сиделка мистеру Карлтону.
– Суп хорош, – заметил Карлтон.
– Кем прописана микстура? – Спросил мистер Лиссед и сам себе ответил, посмотрев на этикетку, – Стефеном Греем.
– Мистрис Гульд, пошлите, пожалуйста за Греем, – сказал Карлтон.
– Сейчас, сударь. И с этими словами она поспешно вышла из комнаты и вскоре очутилась на улице; она еще издалека увидала Джона Грея, стоявшего возле парадного крыльца своей квартиры. Подойдя к нему, мистрис Гульд громко зарыдала и воскликнула:
– О, сударь, это убьет одного из нас! Джон Грей с удивлением посмотрел на нее и спросил:
Что может убить одного из нас?
– Наша… Где мистер Стефен Грей?… О! Она умерла, приняв лекарство, присланное вашим братом сегодня вечером?
– Кто умер?… Какая женщина?… Что вы говорите?…
– Мистрис Крав умерла!
– Умерла? – Воскликнул Джон Грей.
– Да, сударь. Мистер Карлтон и мистер Лиссед послали меня за вашим братом.
Джон Грей поспешно вошел в дом и, увидав Фредерика, спросил: «Фредерик, отец твой дома?»
– Нет еще, но ему давно пора придти. Дядя Джон, мы получили письмо от мамы…
– Не знаешь ли ты, отец твой составлял какую-нибудь микстуру сегодня? – Прервал его Джон Грей, не обращая внимания на то, что тот собирался рассказать ему.
– Да, папа сегодня послал одну микстуру. А что?
– Что? Вы не знаете, что, благодаря этой микстуре, мистрис Крав умерла, – воскликнула вдова Гульд. – Это была синильная кислота, а не успокоительное.
– Что за глупости рассказываете вы мне, – сказал Фредерик, расслышав только последние слова.
– Глупости? Вы говорите. Значит не глупости, если она уже скончалась.
Это печальное известие изумило Фредерика Грея. В сущности говоря, он ничего не понимал и не мог себе представить чего-либо подобного. Он задумался, но был. окликнут дядей, который сказал ему, что пойдет с мистрис Гульд и чтобы отец приходил туда же как можно скорей. Проводив дядю, он подошел к окну и увидал на улице помощника своего отца мистера Уйтикаль. Фредерик, схватил фуражку, побежал к нему навстречу.
– Вы слышали… Вы слышали, что мистрис Крав скончалась, – с волнением сказал Фредерик мистеру Уйтикалю.
– Какая глупость, – возразил Уйтикаль, – как это может быть, если она себя чувствовала так хорошо все это время. Да кто вам это сказал?
– Мистрис Гульд сейчас приходила за отцом и, не застав его дома, просила дядю Джона пойти с ней. К тому же дядя просил меня как можно скорей прислать туда отца. Вы потрудитесь ему это передать. Объяснив ему все, Фредерик пустился бежать и, догнав мистрис Гульд, вошел с ней вместе в квартиру умершей.
Джон Грей, войдя в комнату покойницы, первым делом подошел к ней и, отдав ее телу должное почтение, осмотрел ее и едва слышно сказал: «Что за чудо?»
Мистер Карлтон, передавая ему пузырек, сказал: «В микстуру была примешана синильная кислота».
– Да, конечно, – сказал Джон Грей, понюхав хорошенько. – Но я ручаюсь, что не мой брат ее подмешал, хотя он сам составлял эту микстуру.
– Лекарство было принесено еще при мне, – сказал Карлтон, – и я, понюхав его, сейчас же заметил в нем что-то странное, мне показался запах миндального масла. Я предупредил об этом мистрис Крав и просил ее не принимать этой микстуры, а сам как можно скорей отправился к вам, но, не застав дома вашего брата, я поехал домой и приготовил уже сам микстуру, намереваясь отвезти ее к больной, как за мной прислал один из моих клиентов, и я не успел сделать этого вовремя.
В это время вошел в комнату Фредерик Грей и, подойдя к Карлтону, сказал:
– Сударь, микстура, приготовленная вами, у вас?
– Да, у меня, – ответил Карлтон, оскорбленный вопросом молодого человека. – Вот она, – добавил он, вынимая пузырек из кармана, – в нем вы не найдете ни капли синильной кислоты.
Здесь ее нет. Но я ручаюсь головой, что и в микстуре, приготовленной отцом, ее не было; я ведь присутствовал при составлении и…
Разговор был прерван появлением Стефена Грея.
Он вошел в комнату бледный, с трясущейся челюстью. Растерянно взглянув и ни слова не сказав, подошел к покойнице. Мертвая лежала ничуть не изменившись, то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном детском личике. «Я никого не обидела, что вы со мной сделали?» – Как-бы говорило ее мертвое, но все-таки прелестное лицо.
– Я клянусь Богом, что в моем лекарстве не было синильной кислоты, – сказал Стефен Грей, как бы опомнившись. Это что-то странное и непонятное. – Мистер Карлтон, я считаю нашим долгом вывести это дело на чистую воду и надеюсь, что в этом вы мне поможете.
Карлтон ничего не ответил ему на это, так как не слыхал того, что говорил ему его коллега. Он погрузился в глубокую задумчивость. Он вспомнил о странной фигуре, представившейся ему на площадке лестницы. Он был вполне уверен, что эта фигура не была предметом его воображения и не принадлежала к числу привидений, но что она представляла собой – существо действительное, живое? Для чего этот бледный профиль показался во мраке? Разве он думал своим таинственным посвящением принести смерть и совершить злодеяние? На это трудно ответить. Но при одном воспоминании о случившемся, Карлтон перечувствовал снова тот глубоко проникающий страх, который овладел им при встрече с этой неопределенной и таинственной фигурою. Он уже не раз думал об этом и всеми силами старался убедить себя, что фигура ему только показалась.
Глава VIII
Что нужно делать? Как узнать причину смерти мистрис Крав? Доктора недоумевали и не знали, с чего начать.
– Скажите, пожалуйста, – сказал Карлтон, – нельзя ли подозревать в этом деле одну из этих женщин? Вы их знаете больше меня, следовательно можете лучше судить о них.
– Подозревать их немыслимо, – возразил Стефен Грей. – Обе они честнейшие женщины и не решатся на убийство. Мистрис Пеперфли любит иногда выпить, а мистрис Гульд немного трусовата – вот их недостатки, – добавил он.
– Но ведь никого кроме их тут не было, я поэтому и решился спросить вас о них.
– Но мистер Стефен Грей, как мне кажется, никого и не подозревает, – возразил мистер Лиссед.
– Совершенно верно, – сказал Грей. – Я предполагаю, что другое лекарство было дано по ошибке или, может быть, принесли его подмешанным.
– Нет, ты, брат, ошибаешься насчет твоего последнего предположения; а мне пришла в голову совсем другая мысль: не отравилась-ли мистрис Крав сама? Не заметил-ли ты в ней в последнее время тоски или грусти?
– Наоборот, она была так весела все это время, что мне ничего подобного и в голову не могло придти. Да к тому же она не могла этого сделать, так как лекарство стояло в шкафу в гостиной, а сиделка ни на минуту не отходила от нее. Тут есть какая-то тайна, которую трудно разгадать.
– Ну, скажите же, каким образом и когда наконец был подмешан яд? – Спросил Джон Грей.
– Да кто же из нас может на это ответить? – Сердито сказал Стефен Грей.