Лора, несмотря на траурное платье и вдовий чепчик, решила приготовить себе туалет, который бы возвысил ее красоту, для приема новобрачных и успела в своем намерении: она никогда не была красивее и моложе!
Веселье Люси и Фредерика быстро однако улетучилось, когда они очутились лицом к лицу с ней. Они встретились с нею в первый раз после ужасных обстоятельств прошедшего года и не могли не вспомнить о них. Лора заметила это изменение и обиделась.
После обеда Фредерик пожелал сделать визит своему дяде; Лора удалилась в свою комнату, так что Дженни и Люси остались одни.
– Как прекрасно выглядит Лора, как она хороша! – Сказала Люси, когда она вышла. – Я не надеялась встретить ее такою; она такая же своенравная, как была; разве она уже совсем забыла Карлтона?
– Она достаточно забыла его, чтобы опять выйти замуж, – заметила Дженни.
– Ах, Дженни! Выйти замуж! Уже?
– Нет! Нет! Люси, не сейчас! – Ответила Дженни смеясь, – я только думаю, что в этом нет ничего невозможного. Она мне раз сказала, что была бы очень рада, если бы ей пришлось переменить эту обесчещенную фамилию Карлтона. Она еще хороша, из хорошего дома, а бесчестие Карлтона не коснулось ее. Возможно, что она еще выйдет замуж. В будущем году, когда она будет жить у леди Окбурн, она будет в своей сфере, которую составляет общество, а моя стихия – одиночество.
– Дженни, – сказала Люси задумчиво, – я удивляюсь, что ты не вышла замуж.
Дженни покраснела и не поднимала глаз.
– Я думаю, что это твоя собственная вина.
– Ты права, Люси, – ответила Дженни. – Я была так близка от замужества, что день свадьбы был уже назначен, но отменила его.
– Почему? – Воскликнула Люси с заметным любопытством, думая о тех ужасных последствиях, к которым бы привел разрыв ее с Фредериком.
– Мы любили друг друга, – продолжала Дженни задумчиво и, углубившись в воспоминание прошлого. – Он принадлежал к хорошему семейству, как и мы, но он был беден. Он ожидал казенного места. Однако родители наши приняли его предложение и повторяю, день свадьбы был уже недалек, как вдруг заболела наша бедная мать, которая умерла после кратковременной болезни. Свадьбу отложили. Через некоторое время он получил место, которого ждал, но он должен был ехать в Индию. Тогда то, Люси, для меня настало время испытаний. Надо было выбирать между отцом и ним. Мать на смертном одре сказала мне: не оставляй никогда твоего отца, Дженни; ему будет очень трудно жить без тебя, когда меня не будет. И я ей обещала. Она не знала, бедная мать, что Вилиям в один прекрасный день вынужден будет покинуть Англию.
– И ты бросила его, чтобы остаться с отцом?
– Да, Люси, я думала, что это была моя обязанность. Я любила нашего отца почти так же, как я любила его. А кроме того было еще одно дорогое маленькое создание, которому нужны были мои заботы: ты, Люси!
– О! Дженни, все я! – Вскричала Люси, целуя руки своей сестры. – О! Ты не должна была думать обо мне!
– Со временем, – сказала Дженни с улыбкой, – я пересилила свои страдания, и ты видишь, Люси, я думаю, что теперь все устроилось к лучшему?
– А где он? – Продолжала Люси? – Быть может он еще вернется и женится на тебе!
– Бедный человек! – Сказала Дженни, смеясь. – Уж много лет тому назад он женился и у него не знаю сколько детей. Нет, дорогая Люси, мой роман кончен давно.
– Но как сильно ты должна была страдать от этого! – Пробормотала Люси. – О! Я умерла бы от такого горя!
– Тебе это кажется ужасным, не правда ли? Ты так молода; но успокойся, Люси, от таких вещей не умирают.
Наверное Дженни шутила над нею? Люси покраснела и переменила разговор.
– Дженни, – сказала она, понизив голос, – не странно ли, что ты, папа и я – некоторым образом все мы – имели какое-то отвращение к Карлтону.
– Это было инстинктивно.
– В то время как Лора и – я полагаю – Кларисса были так привязаны к нему. Как это странно! Ах, какое несчастье, что Кларисса ушла из дому!
, - Ничто на свете не в состоянии изменить прошлого. Я стараюсь не думать больше о нем, а присутствие Лоры мешает мне, конечно, даже говорить о нем. Люси, – сказала она, обняв свою сестру, – ты сегодня так счастлива! Поэтому, дорогое дитя, помни всегда совет, который я тебе даю: не имей никогда тайн от твоего мужа и не делай ничего против его воли.
– Тебе нет надобности советовать мне это Дженни, – ответила Люси, – разве я в состоянии поступить иначе?
– Нет, я не думаю, но мы не должны забывать, дитя мое, что несчастье Лоры и Клариссы были только следствием их недоверия к мужьям. Если бы Кларисса не приехала в Венок-Сюд против желания мужа, возможно, что она не кончила бы такой трагической – смертью; а если бы Лора, скрывая свой поступок от мужа, не старалась бы выведать его секретов, она бы не узнала этой страшной драмы. Пусть это будет предостережением для тебя, Люси.
Люси не отвечала, но чистосердечная улыбка на губах ее ручалась за спокойствие ее совести.
В эту минуту Юдио позвала Дженни к Лоре.
– Зал мне кажется теперь совершенно другим. Юдио, – сказала Люси, после ухода Дженни, – я бы с трудом узнала его, так он теперь красив и уставлен такой прекрасной мебелью! Этому способствует и прекрасное фортепиано Лоры.
– Это правда, миледи, – ответила Юдио. – Когда продавали имущество после смерти Карлтона, леди Лора оставила себе много вещей, которые она перевезла сюда.
– А что теперь со Стифинг?
– Она нашла место, как только леди Лора отказала ей, но она там не осталась и уехала из Венок-Сюда. Ее однажды сильно преследовала толпа, – прибавила она, понизив голос.
– За что же? – Спросила Люси.
– Вот, что случилось, миледи: я не знаю, каким образом узнали, что Стифинг приобрела тогда злополучную отмычку для леди Лоры, но несколько уличных мальчишек стали приставать к ней однажды вечером, стали бросать в нее камнями и преследовали ее, крича ей вслед: «Отмычка! Отмычка!», – оскорбляя ее ужаснейшим образом.
– Но ведь она действовала по приказанию леди Лоры.
– О, да! Но уличная толпа никогда не входит в положение своей жертвы. После этого приключения Стифинг не хотела более оставаться в Венок-Сюде и ушла с места.
– Какая ужасная несправедливость! – Вскричала Люси.
– Ты, верно, думала, что я совсем пропал Люси, – сказал, входя в залу, Фредерик, когда Юдио вышла оттуда.
– Нет, но ты был слишком долго вдали от меня. Ты, вероятно, не мог сделать иначе.
– Да, дети дяди Джона спрятали мою шляпу; потом пришли Карл Лисетт с женой. Они посылают пожелания счастия леди Люси Грей, – сказал он, обняв ее и привлекая к себе.
– Но почему же ты одна? Где они?
– Лора удалилась в свою комнату, а Дженни только что ушла к ней. Фредерик, Дженни имела со мною интимную беседу!
– О чем?
– Она говорила мне, чтобы я любила тебя и уважала, – прошептала она, глядя ему прямо в глаза, – я ответила ей, что совет ее лишний. Веришь ты этому?
Он сжал ее в своих объятиях и покрыл поцелуями.
– Однажды в этой комнате, – я никогда не говорила тебе об этом, – я провела ужасные минуты. Это было в ночь после допроса Карлтона. Мы тогда все были так несчастны, это правда, но я еще переживала и свое собственное горе; я думала, что позор этот удалит тебя от меня.
– О, безумная! Глупенькая! Люси, моя обожаемая, – продолжал он. – Ты не могла долго носиться с такой мыслью.
Если бы позор покрыл и всю твою семью, я был бы счастлив тем, что защитил тебя, сделав своею навсегда! Моя дорогая жена, ты в этом уверена, не правда ли?
Люси, краснея и улыбаясь, устремила на него глаза, полные слез радости. Они стояли, крепко обняв друг друга, когда Дженни вошла в залу.
Что еще остается сказать нам? Спасибо читателю за его участие. Приятно расстаться, когда небо чисто; лучше вспоминать солнечный луч, чем бурю.