– Слушай, – встрепенулась Уля. – У меня отец дурью мается, типа, поддерживает молодые таланты. Может, рассказать ему про тебя? Все-таки ты нам не совсем чужая.
Нотка улыбнулась ей ласково, как в детстве, и тихо сказала:
– Не стоит, Рэм Григорьевич не станет мне помогать.
– Почему? – удивилась Уля. – Думаешь, из-за твоего отца, что он его кинул? Да ерунда, твой папка плохо кончил, значит, они в расчете. Ты с матерью сейчас живешь?
– Мама умерла, – без эмоций проговорила Нотка.
– Ну, тем более. Отца хлебом не корми, дай какого-нибудь несчастненького пожалеть.
А сама подумала об одном немаловажном обстоятельстве. Ее приходящая домработница ушла два дня назад, объявив на пороге, что крепостничество, слава богу, отменили полтора века назад. Домработниц Уле поставляла мать, а потом всякий раз наивно удивлялась, почему такие тихие и приличные женщины не смогли ужиться с ее дочерью. Насчет последней она сразу предупредила, что если они с Ульяной не сойдутся характерами, то в дальнейшем она умывает руки и больше присылать никого не будет. Они, конечно, не сошлись, и теперь квартира Ули медленно зарастала грязью, и уже сегодня она столкнулась с проблемой отсутствия еды и выглаженной одежды.
– Хочешь, поживи пока у меня, – предложила Ульяна. – Заодно могла бы мне немного помочь, ну, приготовить там, убраться, туда-сюда. Тебе же это не трудно, правда? А я найду подходящий случай и напомню о тебе отцу. Ну, что скажешь?
С тех пор так все и устроилось. Уля получила в свое распоряжение почти бесплатную рабочую силу, Нотка полностью взвалила на себя заботу об ее быте. За это Ульяна иногда брала ее с собой на всякие светские мероприятия и искренне полагала, что за такую раскрутку Нотка должна быть ей по гроб жизни благодарна. Однажды она вспомнила о своем обещании поговорить с отцом и, вздыхая, сообщила Нотке:
– Я тут поболтала о тебе с отцом, но он, понимаешь ли, уперся рогом, типа, твой папка ему такую гадость сделал, что он лучше деньги закопает, чем станет тебе помогать. Но ты не переживай, держись меня, рано или поздно познакомишься с каким-нибудь нужным человеком.
Нотка тогда молча выслушала эту новость, кивнула так невозмутимо, будто и не ожидала ничего другого. И удалилась на кухню доваривать суп.
Лиза
Лиза вышла из кафе, жадно втянула свежий влажный воздух и почувствовала: сегодня что-то произойдет. Ей стало страшно. Хорошего от жизни девушка не ждала, значит, случится что-нибудь плохое, ужасное.
Она медленно пошла по дорожке. По сторонам не смотрела. Какое ей дело, преследуют ли ее сегодня? Ведь она просто возвращается к себе домой. Что-то там ее ждет? Автобуса не было, и Лиза решила пройти остановку пешком.
Самое страшное в ее положении – неизвестность. Если бы точно знать, что Генка уже в квартире, она придумала бы какой-то выход, может, умолила бы хозяина разрешить ей ночевать в кафе. Но она ничего не знала наверняка и чувствовала себя слишком усталой и измотанной, чтобы предпринимать какие-то действия. Просто брела по тротуару.
Но едва прошла с десяток шагов, как рядом шумно затормозила машина. Конечно, одна из тех, что преследовали ее в последние дни. Опустилось до черноты тонированное окно, оттуда выглянул мужчина – не альбинос, другой.
– Садитесь, – коротко приказал он Лизе.
Девушка шарахнулась прочь, ударилась плечом о фонарный столб. И замерла, уставившись мужчине в лицо остановившимся взглядом.
– Ну, что же вы? – поторопил тот. – Залезайте, автобус на ближнем подступе.
– Я не сяду, – пробормотала Лиза.
– Да, все правильно, – произнес мужчина и одобрительно кивнул оцепеневшей девушке. – Садиться в чужие машины нельзя, я это дочке своей каждый день внушаю. Но только на девяносто девять дурных случаев бывает один золотой. Так что садитесь – не пожалеете. Чего вам терять?
Терять ей было, в общем, нечего, и Лиза пошла к машине. Это был единственный шанс поставить точку в том кошмаре, что преследовал ее уже несколько дней. Правда, от маршрута автобуса они вскоре отклонились.
Дорога оказалась недолгой, заняла около четверти часа. Возле большого темного здания водитель вылез сам и галантно распахнул дверь перед девушкой. Только Лиза, не привыкшая разъезжать на машинах, все равно ухитрилась зацепиться рукавом о дверцу и кулем вывалилась на дорогу. Сопровождающий молча поставил ее на ноги и, придерживая за локоть, повел к зданию.
В один миг лифт взлетел куда-то очень высоко, в поднебесье. Потом долго еще шли по коридору, пока не притормозили перед высоченной полупрозрачной дверью. Тут мужчина оценивающе глянул на Лизу и спросил:
– Чего молчишь, девушка? Сомлела, что ли?
– А что мне, кричать, что ли? – вяло полюбопытствовала Лиза, которая и впрямь чувствовала себя словно в тумане. Голова сделалась тяжелой, и происходящее вокруг не вызывало у нее ни малейшего любопытства.
– Нет, конечно, кричать – это лишнее, – рассудил мужчина, не отрывая от нее настороженного взгляда. – Ты вот что, заходи в этот кабинет, только нигде там не шастай, просто сядь к столу и жди. Я, если успею, принесу тебе кофейку, а то ты совсем квелая. Договорились?
Лиза кивнула, даже не спросив, до чего именно он собирается успеть.
Кабинет оказался таким большим, что в нем и впрямь можно было пошастать. Но Лиза послушно присела к столу и подперла голову руками. Медленно переводя глаза с предмета на предмет, осмотрела она всю окружающую ее роскошь и окончательно поняла, что к Генке это не может иметь никакого отношения. А если так – то и волноваться нечего. Лиза вдруг поняла причину своей слабости: ведь она не спала всю прошлую ночь. И успокоенно прикрыла глаза.
– Ну, здравствуйте, Лиза, – произнес голос над ее головой.
Девушка вздрогнула, открыла глаза и выпрямила спину. Перед ней на столе стояла микроскопическая чашечка кофе, и восхитительный запах приятно щекотал ноздри. С противоположной стороны стола возвышался мужчина, чей взгляд и манера держаться ясно сообщали о том, что он – хозяин этого кабинета и еще много каких мест на земле. Человек был высок и строен, лет, наверное, сорока. Длинное тело венчала небольшая голова с шапкой густых темных, чуть тронутых сединой волос. Лицо гладко выбрито, небольшой бледный рот после каждого слова смыкался так крепко, словно в губы вмонтирован небольшой хитрый замочек. Прозрачные голубые глаза с прищуром изучали девушку. Прежде Лиза никогда не видела таких людей вблизи, разве что по телевизору. Этот человек, этот хозяин жизни был для Лизы то же, что инопланетянин, ей никогда бы в голову не пришло разговаривать с подобными персонажами. Поэтому она промолчала.
– Напугали вас? – деловито спросил мужчина.
– Я не испугалась…
– А мой помощник доложил, что вы в шоке, говорить не можете, засыпаете на ходу. Может, врача пригласить, померить давление? В этом здании есть медпункт.
Лиза молча покачала головой.
– Тогда к делу, – решил мужчина. – Разговор у нас с вами будет очень серьезный. Речь пойдет о вещах, которые вы в силу своего возраста помнить никак не можете и которые произошли независимо от вашей воли. Впрочем, как и от моей. В общем, речь идет о вашем рождении. Вы, наверное, слышали, что иногда в родильных домах путают детей, порой по злому умыслу, но чаще по преступной нерадивости персонала? Фильмы на эту тему смотрели?
Лиза так изумилась, что окончательно пришла в норму. И испугалась: ей почему-то показалось, что речь пойдет о Сонечке. Вдруг Генка придумал ловкий трюк, чтобы ее отобрать? А мужчина уже несся вперед:
– Так вот, подобная история произошла с вами. Вас воспитали, если так можно выразиться, люди, не имеющие к вашему рождению ни малейшего отношения.
У Лизы отлегло от сердца. Но в следующий миг она посмотрела на мужчину со страхом, вдруг вообразив, что перед ней – сумасшедший. Про истории с подменой детей она, конечно, слышала, но считала их лишь элементом всяких киношных мелодрам, не более того. В жизни ей про подобные вещи слышать как-то не приходилось.
– То есть вы хотите сказать, – заговорила она, – что мои родители – это вовсе не мои родители?
– Не хочу сказать, а только что сказал, – нетерпеливо уточнил мужчина.
– И где-то есть мои настоящие родители?
– Вы очень догадливая девушка, – усмехнулся мужчина. – С вами легко разговаривать. Нет ничего глупее, чем сказать в ответ: я ваш отец. И тем не менее: да, я ваш отец.
От такого заявления Лиза онемела. Сидела с приоткрытым ртом и ругала себя за то, что вообще вступила в разговор с этим человеком. Нужно было не открывать рта, может, приняли бы за дурочку и оставили в покое.
– Вы слышали, что я сказал? – Голос мужчины стал требовательным.
– В общем, да, – согласилась девушка. – Только я не понимаю, зачем вы мне это сказали?
– По-вашему, это не имеет никакого значения?
– Не знаю…
Лизе захотелось плакать. Мелькнула догадка, что она попала в историю похуже, чем с Генкой.
– Выпей кофе, – предложил мужчина. – Успокойся.
Лиза с благодарным вздохом протянула руку к чашке.
– Что же теперь делать?
Мужчина улыбнулся – лицо его при этом несколько смягчилось, развел руками:
– Ну, это от тебя теперь зависит.
– Как… от меня?
– Тебе почти восемнадцать лет. Возможно, ты привыкла к той жизни, которой жила все эти годы, и не захочешь что-либо менять. Хотя, согласно моим сведениям, цепляться тебе в той жизни особо не за что. Ты можешь все изменить, переехать в другой дом, словом, начать жить нормальной жизнью. Мы с женой тебе поможем. Поверь, для нас это тоже испытание… Кстати, меня зовут Рэм Григорьевич. Можешь для начала обращаться ко мне по имени-отчеству.
– Но ведь у вас уже есть ребенок, – вдруг сообразила девушка. – Ну, тот самый, которого перепутали. А… где он? Или, извините… может, с ним что-то случилось?
– Правильно, у нас есть дочь, – согласился мужчина. – Она жива и здорова, если ты об этом. Желтую прессу регулярно читаешь?