За столом поднялся свист.
– Похоже на вызов.
Это сказал Себастьян Эшфорд, лучший друг и сосед по комнате Эллиотта.
– Пятьдесят фунтов, что ты не распечатаешь ее к Снежному балу, – добавил его брат-близнец Николас.
Благодаря изящному телосложению и пышным светлым шевелюрам близнецы Эшфорд были красавчиками, почти женственными. Но их ангельская красота была лишь внешней. Крайне циничные, они совершенно не знали ни стыда, ни совести. Ни одна из сидевших за столом девушек не была вполне уверена, с каким из близнецов переспала, может, даже с обоими. Находчивым красавчикам не хватало развлечений, и забавное пари подвернулось как нельзя вовремя.
Эллиотт быстро огляделся, нет ли поблизости Элизабет Мелвилл. Может, она и не уделяет сестре достаточно внимания, но ему вдруг показалось, что этого она не допустит. Удостоверившись, что ее нет, он кивнул.
– Принимаю.
Через полчаса ставки были сделаны. Эллиотту предстояло выиграть или проиграть около тысячи фунтов. О затратах он не беспокоился. Расходы покроются щедрыми карманными деньгами. Другое дело – репутация. Ее потерять никак нельзя.
Эллиотту было нетрудно придумать причину, чтобы заговорить с Кейтлин.
В понедельник, в обед, он пришел в общий зал шестиклассников и услышал, как две зануды из драмкружка обсуждали Кейтлин. Они, видимо уговорили ее сделать декорации к новой школьной постановке «Зимней сказки» Шекспира. Кейтлин сообщила одному из них, Робу Куперу, что двухметровые колонны из папье-маше для первого действия уже просохли. После уроков они договорились встретиться с ней в художественной мастерской, чтобы перетащить колонны на первый этаж, в школьный зал. Эллиотт воспользовался шансом. Убедить Роба уступить ему место ничего не стоило.
Эллиотт вошел в художественную мастерскую и приветствовал Кейтлин как старый приятель – даже пожаловался, что они редко видятся. Кейтлин вспомнила, сколько раз она проходила мимо него незамеченной – с десяток, а то и больше, – но быстро выбросила это из головы.
Кейтлин смотрела, как он легко поднял одну из колонн. Рядом с ним Пол Эдмундс, вторая половина команды, ответственной за доставку декораций, с трудом тащил свою.
– Я и не подозревала, что ты как-то связан с драмкружком, – заметила она, когда он направился к театру.
Он небрежно пожал плечами.
– Да помогаю иногда, – усмехнулся он. – Главным образом, когда нужно перетащить что-нибудь потяжелее!
За их спинами фыркнул Пол. Эллиотт метнул на него сердитый взгляд и быстро посмотрел на Кейтлин, но она не заметила. Слишком занята была мыслями о том, что стоит перед ним в заляпанных краской джинсах и бесформенной футболке.
– Ладно, потащили все это вниз…
Кейтлин мечтала, чтобы день не кончался. К счастью, Эллиотт тоже не торопился. Когда они справились с задачей и Пол тактично ушел, Эллиотт, прислонившись к стене, медленно улыбнулся – так, что у нее чаще забилось сердце.
– Так ты свободна? Не выпить ли нам чашечку кофе? Можем смотаться в город.
Кейтлин заколебалась.
– Не могу, – с сожалением ответила она. – Обещала Джордж поболеть за нее на соревнованиях. Начало в четыре.
«Да пошли ее», – чуть не выпалил Эллиотт. Однако сдержался.
Большинство девчонок, не задумываясь, бросили бы друзей, чтобы провести часок с ним. Но что-то ему подсказывало: Кейтлин не из таких.
– Так когда ты сможешь? – Он изо всех сил притворялся обиженным. – Если только это не вежливая уловка, и тебе на самом деле не хочется со мной общаться.
– Давай в субботу? – быстро предложила она, не скрывая восторга в голосе.
Он его услышал и лениво усмехнулся.
– Замечательно. Значит, в субботу.
Она улыбнулась.
«Кажется, дело на мази», – подумал он.
Глава восьмая
Когда Элизабет впервые заметила Кейтлин и Эллиотта вместе, она подумала: померещилось. Она была так занята в тот семестр: изучала четыре предмета продвинутого уровня, выполняла обязанности старосты школы, участвовала во внеклассных мероприятиях, подала заявку на учебу в Кембридже и занималась организацией Снежного бала, – что все это неизбежно оставляло мало времени на общение. В субботу даже не хотелось идти на матч регбистов. Можно провести время гораздо интереснее, чем мокнуть под ноябрьской изморосью и смотреть, как тридцать парней мечутся по грязи. Но команда «Грейкорта» принимала у себя «Аундл», самых опасных соперников, и как староста школы она обязана поддержать дух участников. Так что вместе с другими мужественными болельщиками она поднялась на трибуну.
За две минуты до конца игры «Грейкорт» проигрывал три очка. Себастьян, нападающий, передал мяч Эллиотту, свободному полузащитнику. Тот рванул через поле, обходя игроков «Аундла»… Толпа взревела, когда он провел мяч до ворот в зачетное поле, выиграв попытку в пять очков, и перед финальным свистком вывел «Грейкорт» на два очка вперед.
Элизабет хлопала и кричала вместе с остальными, наблюдая, как Эллиотт бежит по полю, по ходу ударяя рукой по ладоням игроков. Элизабет закатила глаза. Боже, как ему нравится изображать героя. С удивлением она смотрела, как он направился к небольшой стайке поклонниц. Выбрав одну из них, покружил ее в честь победы. «Значит, у Эллиотта новая подружка, – подумала Элизабет. – Бедняжка. Долго не продержится, это уж точно». Наконец Эллиотт поставил ее на землю. Они поговорили пару секунд, потом Эллиотт поцеловал ее и побежал переодеваться. Отбежав на двадцать метров, он повернулся и что-то прокричал. Объект его внимания оглянулся, и Элизабет увидела ее лицо.
Элизабет моргнула раз, другой. «Что, черт возьми, тут происходит?» – изумилась она.
После матча в школьной столовой подали закуски и освежающие напитки. Как только ученики вошли в здание, Элизабет приперла к стенке Морган. Кто-кто, а она уж наверняка знает, что там между Эллиоттом и Кейтлин.
– Значит, это правда? – допытывалась она.
Морган проследила ее взгляд на Кейтлин и Эллиотта.
– Что правда? – спросила она, оттягивая время.
Элизабет прищурилась.
– Что Кейтлин и Эллиотт встречаются?
– Думаю, да, – увильнула от прямого ответа Морган.
– И давно они вместе?
– Пару недель, – неохотно призналась та. – Может, чуть дольше.
Элизабет не верилось. Как же она это упустила? Ладно, в этом семестре она нечасто общалась со своей старой тусовкой. Но все же…
Она виновато вспомнила данное отцу обещание. Вечером накануне начала нового учебного года он позвал ее в кабинет и попросил приглядеть за Кейтлин в «Грейкорте». Но с тех пор, как они приехали, она с Кейтлин не разговаривала.
– Почему ты ничего не сказала? – спросила Элизабет.
– Не знаю, наверное, решила, что это неважно.
– Неважно? – усмехнулась Элизабет. – Обычно стоит другой девушке только посмотреть на Эллиотта, как ты кричишь «караул!».
Морган стиснула зубы.
– Значит, теперь мне на него плевать, понятно?
Элизабет на секунду задумалась. Что-то ей не верилось. Но зачем Морган лгать?
– Так что, это серьезно? – наконец спросила она.
– Откуда мне знать? – огрызнулась Морган.
Ей все эти вопросы не нравились. Она знала, что Элизабет сообразительнее нее, и беспокоилась, что запутается и разболтает то, что не нужно.
– Спроси у них.
Элизабет посмотрела через зал туда, где Эллиотт и Кейтлин вместе пили сок. Морган права: ей нужно услышать это из первых уст. Но что-то подсказывало: лучше подождать и поговорить с Кейтлин один на один.
Кейтлин вывернулась у Эллиотта из рук.
– Эллиотт, нет. – Она посмотрела на дверь, припертую стулом на случай, если вернутся соседи. – Хватит.
– Неужели?
Он поглядел на нее. В мягком свете ночника она видела веселье в темных умных глазах. Он понимал, что она говорит несерьезно.
Он наклонился и поцеловал ее снова. Вскоре она тихонько вздохнула у него на груди, и он понял: она – его. Медленно, ловко он положил ее на спину. Односпальная кровать скрипнула под их общим весом. На этот раз, когда она почувствовала, как он задрал серую шерстяную юбку, одной рукой нежно лаская мягкую внутреннюю поверхность бедра, а другой расстегивая блузку, она его не остановила.
Потому что не хотела. На самом деле ей хотелось продолжения, чтобы почувствовать его пальцы за белыми хлопчатобумажными трусиками, какие прилагались к школьной форме, дать ему коснуться тупой боли между ног, которая возникала в его присутствии. Еще месяц назад она бы даже не представила такого чувства. Тогда Кейтлин считала, что она девочка разумная. Но когда дело касалось Эллиотта, мысли путались.
И он это знал.
Началось это в тот самый день в художественной мастерской. В следующую субботу они договорились поехать после обеда в Нортгемптон. Все утро Кейтлин готовилась к поездке. Она впервые задумалась о внешности. От Джордж толку не было, поэтому она посоветовалась с Люсиль Льюис, главной модницей Берриленда. Хотя Люсиль и дружила с Морган, она встретила Кейтлин удивительно радушно. К одиннадцати Кейтлин втиснулась в ее «левайсы», а не в свои бесформенные джинсы, и в бесстыдно обтягивающий свитер. Люсиль уложила феном непослушные черные волосы Кейтлин – прямые, шелковистые и блестящие, они падали почти до талии. Кейтлин впервые попробовала макияж. Взглянув в зеркало, она осталась довольна результатом – вполне вышла бы за одну из девушек Эллиотта.
Они договорились встретиться у нее в комнате в два. Она ждала и ждала, не обращая внимания на взгляды Джордж: «А что я тебе говорила?» Появился он около трех: задержали на тренировке по регби. И все разочарования улетучились, когда он одобрительно оглядел ее прикид. Ее слегка беспокоил глубокий вырез свитера, но Люсиль настояла, что грех прятать «козырные достоинства», как она их назвала. Эллиотт, кажется, разделял ее мнение.
– Прекрасно выглядишь, Мелвилл, – отметил он, стрельнув глазами на грудь.
Она лучилась от похвалы – не зря старалась.
До города они добрались почти в четыре, и Кейтлин забеспокоилась, когда они могли бы вернуться. Для пятого класса субботний «комендантский час» наступал в шесть. Если она не вернется к ужину, ее накажут. Но Эллиотт был, как всегда, спокоен. Он знал Ханну Голдман, старосту Берриленда, и обещал, что проводит Кейтлин и удостоверится, что на опоздание закрыли глаза.