– А есть какие-то предположения, куда она могла спрятать сам рецепт?
– Никаких.
– А что это за заговор шторма такой, вы тоже не знаете?
– В прибрежных городах жильцы, бывало, пытались зачаровывать погоду. Как-то, работая над диссертацией, я наткнулась на упоминание о шарлатанах, которые конкретно этим промышляли. Но это все, что мне известно. Понятия не имею, как это работает.
Зази закусила губу и глянула на портрет.
– По большей части магия не касается погоды, – размышляла Зази. – В основном люди используют ее в быту или для врачевания. Для привлечения любви и удачи. Денег, само собой. Ну и для устранения врагов. В общем, магия используется в личных целях. Это стремление обрести власть и преимущество над другими. Часто для того, чтобы чары сработали, нужно, к примеру, вымыть полы в доме, принять ванну с солью, зажечь свечи либо прочесть заклинание над Библией. Все это немасштабно. А погода – это серьезно. Это – мощь. Хотя… – Она подтянула второе колено к первому и обняла ноги. – Я тоже натыкалась на подобное упоминание. Был случай в 1500-х, когда священники пытались утихомирить бурю при помощи освященной облатки[38].
– И у них вышло? – Конни прошлась вдоль камина.
– А как вы думаете? – Зази опустила ноги и облокотилась на стол.
– Ясно, – ответила Конни, пододвинула стул и уселась напротив портрета.
Зази склонила голову набок.
– Стойте-ка, – тихо произнесла она, словно что-то вспоминая. Ее темные глаза округлились.
– Помните, что пережила Темперанс?
– Войну 1812 года?
Зази легла на стол и дотронулась до руки Конни.
– Год без лета, – сказала она.
– О боже, точно, – прошептала Конни.
– 1816-й год, правильно? Год без лета?! – Голос Зази резко подскочил.
Она права. В тот год по неясной причине лето так и не наступило. Мороз сгубил посевы всего Восточного побережья еще в мае. Катаклизм обрел глобальные и разрушительные масштабы. И в Европе, и в Ост-Индии. Повсюду. Весь мир страдал от голода и заморозков. Но так ужасно, как в Новой Англии, не было нигде. Влияние года без лета оказалось настолько существенным, что навсегда изменило тенденции заселения земель Соединенных Штатов. Фермеры побросали все и отправились на запад – в глубь штатов Нью-Йорк и Огайо – на поиски лучшей жизни, убегая от отчаяния и утрат.
Год без лета едва не привел цивилизацию к гибели. И даже сейчас, в 2000 году, никто не знал точно, что же тогда произошло.
– Заговор шторма, – выдохнула Конни, – силен. Безумно силен!
– Итак, – сказала Зази. – И куда же Темперанс могла запрятать что-то столь мощное? И важное для нее. То, что могли бы при необходимости отыскать ее потомки, но никто, кроме них.
– Если мы говорим о колдовстве, – ответила Конни. – Стало быть, тут должны фигурировать могилы, дома, свечи…
– Да. А еще Библии.
– И Библии, – согласилась Конни, вскакивая на ноги.
15
Конни и Зази сидели на полу, широко разведя ноги. Перед ними в раскрытом виде лежали две увесистые Библии, взятые с нижней полки бабушкиного книжного стеллажа. На всякий случай Конни достала и Псалтырь. Женщины бегло пролистывали страницы в поисках заметок, бумажных клочков, обведенных слов, подчеркнутых предложений – в общем, всего, что могло вызвать подозрения.
– Ответ должен быть здесь, – бормотала Конни, листая ту Библию, которая была старее.
Листы из папиросной бумаги похрустывали, когда их переворачивали.
– Почему вы так уверены? – Зази просматривала Псалтырь, водя пальцем по строкам.
– Вы же сказали, Библии часто используются в ведовстве. Они также фигурируют в описаниях народной магии раннего современного периода в Англии. С этой Библии началась работа над моей диссертацией.
Конни поднялась на ноги и принялась искать на каминной полке одну хрупкую вещицу. Та стояла, прислоненная к стеклянному «террариуму», заросшему плесенью из-за конденсирующейся влаги.
– Смотрите! – Конни продемонстрировала гостье крошечное изделие.
Зази с осторожностью взяла предмет в руки. Конни наблюдала за тем, как она рассматривает соломенную куклу, ее бант из пряжи, выцветший хлопковый передник и нарисованную улыбку.
– Жутковато, – сказала Зази.
– Я нашла ее на книжной полке. За этой самой Библией.
– Вы шутите? – Зази повертела куклу в руках. – В ней, случаем, нет булавок?
– Вроде бы нет, – ответила Конни, возвращая изделие себе. – Ой. Стойте.
Она надавила кончиком большого пальца на крошечные сережки-гвоздики: они были изготовлены из частичек жемчужной ракушки и крепились при помощи булавки для галстука.
– Вот одна, – сказала Конни.
– Может, лучше положить это на место? Так, на всякий случай.
Конни рассмеялась и вернула куклу туда, откуда взяла.
– Я уверена, – заявила она, – что Темперанс спрятала подсказку в доме. Скорее всего, в Библии. Ну или хотя бы на книжной полке.
Женщины развернулись к стеллажу. «Упадок и падение Римской Империи». «Записки мореплавателя» Гарольда Августина Каллахана. «Хижина дяди Тома».
– Все эти книги появились позднее, – заключила Зази.
– Да. – Конни потянулась за ручкой и провела ею по костяшкам.
– Может, у вас есть «Путешествие пилигрима в небесную страну»? Такую книгу вполне могла бы читать белая девочка эпохи Джексоновской демократии.
Конни провела указательным пальцем по корешкам книг, внимательно изучая каждый, и наткнулась на небольшую книжку в обложке из коричневой кожи, слегка крошащейся на ощупь. Когда она сняла книгу с полки, следом посыпались бумажные частицы. Пыль защекотала нос Конни и заставила ее чихнуть.
– Будьте здоровы, – сказала Зази.
Конни вытерла нос о плечо. Нужно переодеться. И как можно скорее.
Она подцепила обложку ногтем и осторожно перелистнула предисловие, подобравшись к титульному листу. Да, это было «Путешествие пилигрима». Позднее издание, напечатанное в Бостоне, вероятно, в 1750-х годах.
– Вы это просили? – Конни опустилась на колени у камина, рядом с Зази.
Она держала книгу так, чтобы ее было видно им обеим и переворачивала страницы с осторожностью.
Однако просмотрев всю книгу, женщины так ничего и не обнаружили. Пилигрим в своем путешествии обошелся без добавочных примечаний.
– Да пропади оно все пропадом! – выругалась Конни.
Зази задумалась, вперив взгляд в пространство перед собой.
– Все в порядке? – поинтересовалась профессор.
Зази встрепенулась и пришла в себя.
– Да. Мне просто вспомнился вчерашний день.
– А что случилось? – Конни вернула книжку в кожаной обложке на место.
– Да… – махнула рукой Зази. – Говорила я, значит, с профессором Бомонтом. По поводу той самой вакансии. Хотела намекнуть, чтобы он написал мне рекомендательное письмо.
– И что в итоге? – Конни изо всех сил старалась, чтобы ее голос не звучал холодно при упоминании Гарольда Бомонта.
– Он сказал, – Зази заговорила с протяжным южным акцентом, как у Фоггорна Леггорна[39], – вы, конечно, можете пробовать свои силы, в чем хотите. Но я не уверен, что это хорошая идея.
– Омерзительно, – сказала Конни.
– Это просто смешно. Я также профпригодна, как и остальные кандидаты. Ничем не хуже. Но я уже знаю, кому отдал свой голос профессор Бомонт. И это просто выбешивает меня.
Понятно. Томасу.
– Я бы так не возмущалась, если бы тот парень действительно был крутым ученым, – продолжала Зази, не называя имен. – Но… – Она осеклась. – В общем, я в расстройстве.
– Ну и? Что вы намерены делать?
Конни опустилась на пол возле Зази. В каминном пепле дотлевал остов обугленной сосновой шишки, а в воздухе витал запах смолы.
Зази потирала корешок Библии, что лежала меж ее коленей.
– Я не знаю. Может, поговорю с Джанин.
– Джанин посоветует попробовать, – сказала Конни.
И почему Зази считает Томаса неважным ученым? Странно. Конни всегда была о нем противоположного мнения: прилежный, старательный, правда, может быть, не блестящий. Да, Томасу не следовало торопиться с выступлением на конференции, но подобную ошибку хоть раз допускает каждый.
– Наверное. Не знаю, – ответила Зази.
Конни взяла кочергу и ткнула ею останки шишки. Те рассыпались в пепел. Всему на земле отведен свой срок. Эта сосновая шишка явилась в мир, полыхала ярким пламенем, а затем канула в небытие. Ничего необычного.
Конни поняла, что нужно сделать.
– Я напишу вам рекомендательное письмо.
В комнате воцарилось молчание. И оно полнилось надеждой.
– Правда? – Зази прижала руки к груди, а глаза ее налились слезами. – Вы не шутите? Действительно сделаете это?
– Это моя работа, – рассмеялась Конни.
– Как замечательно! Спасибо, – смахнула выступившие слезы Зази.
– Да пожалуйста.
Аспирантка поднялась на ноги и начала разглядывать второй книжный стеллаж.
– Итак, что еще мы можем обыскать? – спросила она.
Конни видела, что Зази чувствовала себя неловко из-за своей излишней эмоциональности.
Профессор оперлась на локти и принялась вглядываться в ряды книг. Она точно знала, что Темперанс не стала бы прятать свои рецепты на кухне. Тем более Конни много лет назад собственноручно провела там генеральную уборку и повыкидывала кучу баночек со странным гниющим содержимым. Фу! Как же мерзко они воняли! Она тогда прочла все записи с рецептами бабушки. Да, многие из них поражали необычностью, но заговора шторма среди них не было точно.
– Можно проверить спальни, – предложила Конни. – Но там мало чего есть. В сундуках хранятся лишь покрывала да простыни.
– И моль, – добавила Зази.
– А еще мыши, – поморщила нос Конни.
– Б-р-р… – Зази поднялась на цыпочки и потянулась за тоненькой книжкой, что стояла на верхней полке.