– Виктор знал, что ты его любишь.
– Ой, меня сейчас вывернет, – пробормотала Элиза и, хромая, двинулась во двор.
Глава 43
Спустя несколько дней, в обеденный перерыв, Элен зашла к Виолетте. В последний раз они виделись за два дня до казни партизан. Элен не давала покоя одна мысль.
– Как я рада тебя видеть, – сказала Виолетта. – Я тебе кое-что приготовила. Конечно, случившегося это не изменит, но, надеюсь, чуть поднимет тебе настроение. Обожди меня в мастерской.
Элен прошла в мастерскую и села у окна. Она слышала, как Виолетта поднялась на второй этаж, затем спустилась и вскоре появилась в мастерской, держа над головой вешалку с красным платьем.
Элен ойкнула и вскочила со стула, изумленная видом возрожденного платья.
– Я специально повесила его в шкаф, чтобы не помялось.
– Какая красота! Даже не верится, что подол был изрезан на куски. Я могу его забрать?
– Конечно, – улыбнулась Виолетта, протягивая ей платье. – Рада, что оно тебе нравится.
Завороженная умело вшитыми шелковыми вставками, Элен потрогала ткань, разгладила пальцами.
– Может, Элиза немного обрадуется, когда увидит. Хотя сомневаюсь, способно ли что-то ее сейчас обрадовать.
– Гибель Виктора ее подкосила.
– Да. Рана еще вовсю кровоточит. И не столько смерть, сколько то, как он ушел из жизни. Но у Элизы есть стержень. Она не сломается и найдет способ жить дальше. Горе не подомнет ее, однако сейчас она сражается с внутренними демонами.
– Откуда ты знаешь?
– Я не знаю. Просто ощущение такое.
– Увидеть подобное… любого всколыхнет, даже постороннего. Но видеть, как твоего любимого у тебя на глазах приговаривают к смерти и тут же убивают… – Виолетта часто заморгала и отвернулась.
В мастерской стало тихо.
– Виолетта, а как умер твой муж? – осторожно спросила Элен. – Его ведь не расстреляли?
Она внимательно наблюдала за лицом Виолетты. Вопрос заставил подругу болезненно поморщиться и скривить рот. Виолетта избегала смотреть ей в глаза.
– Виолетта, прости за неуместный вопрос.
– Пьер не умер…
– Я всегда думала…
Виолетта тряхнула головой и посмотрела Элен в глаза:
– Мне не хочется говорить об этом.
– Прости, пожалуйста. И зачем только я спросила?
– Ничего страшного. Но давай сменим тему.
Элен оглядывалась по сторонам, ища, о чем бы еще поговорить. Ее взгляд снова упал на платье. Когда-то оно что-то значило для матери. Может, и до сих пор значит. Элен представила, как мать кружится при лунном свете и подол платья кружится вместе с ней, похожий на вздымающиеся и опускающиеся морские волны. Синева океана и белые гребни волн медленно становились красными…
Отвлеченная мысленной картиной, Элен заморгала, несколько удивляясь увиденному. Аккуратно сложив платье, она отогнала посторонние мысли. Она ведь шла сюда с намерением кое-что узнать.
– Ты как? – насторожилась Виолетта.
Они заговорили разом.
– Давай ты первая, – со смехом предложила Виолетта.
Элен расправила плечи. Пусть это дело прошлое, но в нем надо поставить точку.
– Может, сейчас неподходящий момент, но я хочу спросить: хорошо ли ты знала Жюльена?
– Жюльена?
– Да. Жюльена из Дома. Ты знала, что я его люблю?
Виолетта на мгновение замешкалась и тут же улыбнулась:
– Надо же, я совсем забыла.
– Но ведь я рассказывала тебе о нем?
– Да, – ответила Виолетта, которой стало несколько неуютно.
– Мы тогда сидели у тебя в саду.
– Да.
– Так… хорошо ли ты его знала?
Виолетта уставилась в пол и не сразу подняла глаза.
– Мы с ним несколько недель периодически встречались, но это было до твоего признания, что ты его любишь. Потом я сразу прекратила эти встречи.
– Ты должна была бы мне рассказать.
Виолетта пожала плечами:
– Прости. Честное слово, я не хотела причинять тебе боль, а тем более затевать ссору. Я знала: он из тех мужчин, кого называют дамскими угодниками, и подумала, что это может ударить по тебе.
Потянулись минуты. Элен не знала, как относиться к услышанному, но чувствовала себя обманутой. Жаль, что Виолетта еще тогда не сказала ей о своем романе с Жюльеном.
– Элен, ну давай оставим прошлое в прошлом, – предложила Виолетта. – А? Мне самой очень неловко.
Элен рассеянно разглядывала линии на собственной ладони. Виолетта была ее подругой. С кем еще можно было всласть посплетничать, как не с ней? Но не сказать ни слова о своем увлечении? Такого никак не ждешь от подруги, которой ты вроде бы небезразлична и которая небезразлична тебе.
– Так о чем ты хотела поговорить? – наконец спросила Элен.
– Уже и забыла.
Элен решила оставить прошлое в прошлом. Жюльен давно исчез, а Виолетта по-прежнему здесь. Бессмысленно дуться на то, чего уже не изменить.
– Большое тебе спасибо за починку платья.
– Пустяки.
Элен поцеловала ее в щеку, и они вместе пошли к выходу.
Вернувшись в кабинет, Элен увидела там капитана Мейера. Он пришел снять швы и в знак благодарности принес вино и шоколад.
– Напрасно вы это, – сказала Элен, но его теплая улыбка и искренняя благодарность заставили ее задуматься.
Наверное, нельзя одинаково ненавидеть всех немцев. Ненависти заслуживают только нацисты.
– Если я, в свою очередь, могу вам чем-то помочь, говорите без стеснения, – предложил он.
– Вы серьезно?
Немец кивнул.
Элен принялась снимать швы, думая над его предложением. Интересно, мог бы он помочь спасти Виктора? Нет, конечно. У него были связаны руки, и тем не менее Мейер удивил ее, когда, закончив лечение, оставил свой номер телефона, предложив обращаться в случае надобности.
– А что случилось с дезертиром, о котором меня тогда спрашивали?
Капитан наморщил лоб, словно не понял ее вопроса.
– Не помните? Вы тогда еще находились в клинике. Ваши офицеры спрашивали меня об этом дезертире.
– Да, вспомнил. Полагаю, он жив.
Элен кольнуло страхом. И сейчас же перед мысленным взором появился Томас. Она с предельной ясностью увидела его бледное перекошенное лицо и ледяные глаза. Затем он поднял руку и указал на нее. Элен заморгала, прогоняя это наваждение.
Вечером они с Флоранс пошли на реку, где уселись на плоский камень, свесив босые ноги над сверкающей водой. Флоранс покрыла ногти на ногах розовым лаком, заявив, что это улучшает ее самочувствие. Этот отрезок реки, невзирая на быстрое течение, был безопасным для купания. Элен вдруг ощутила сильное желание поплавать. Ей отчаянно захотелось очутиться в воде и просто почувствовать, как тело ей подчиняется. Речная долина навевала покой, заставляя забыть о времени. Элен поняла: желание искупаться на самом деле было связано с потребностью расслабиться, сбросить с себя напряжение минувших дней.
– Тебе не жарко? – спросила она сестру.
– Еще как жарко. Хочу поплавать, – ответила Флоранс, словно прочитав мысли Элен. – Вот только теплая ли вода?
– Конечно, не такая, как в июле и августе.
– Но наверное, достаточно теплая для купания.
Они смотрели на реку, которая брала свое начало на Центральном массиве, а заканчивалась при впадении в дельту Жиронды близ Бордо. И почти на всем протяжении она текла на юго-запад. Длиной почти пятьсот километров, Дордонь когда-то играла важную роль в жизни одноименного департамента, а в более ранние времена служила его единственной транспортной артерией. Появление шоссейных и железных дорог не уменьшило людской любви к реке. В Дордони водились осетр и лосось, а также выдры. Элен жалела, что они с сестрой не захватили купальные костюмы и удочку. Да и какое-нибудь питье не помешало бы.
Флоранс встала и принялась раздеваться.
– Я спеклась. Лезу в воду, – возбужденно объявила она. – Пойдешь со мной? – (Элен покачала головой.) – Как знаешь, – пожала плечами Флоранс.
Элен смотрела, как сестра спустилась к кромке воды и вошла.
– Черт! – завопила Флоранс. – Вода холоднющая.
Элен засмеялась. Солнце приятно согревало ей кожу. Она подставила лучам и лицо. Казалось бы, чего проще, а как приятно. Поначалу Флоранс шумно плескалась и фыркала, однако постепенно привыкла к температуре воды и уверенно поплыла кролем. Она двигалась по поверхности, наполовину погрузив лицо в воду и отфыркиваясь и одновременно делая сильные гребки руками. Плавала она легко, показывая безупречность движений. Элен тоже встала. Поплавав, Флоранс крикнула сестре, чтобы присоединялась.
– В воде так чудесно, – кричала Флоранс. – Давай, Элен, не трусь. Не порти мне удовольствие.
Элен еще помешкала, затем быстро расстегнула пуговицы, скинув юбку и блузку. Посмотрев на воду еще немного, она порывисто сняла и нижнее белье. Сказала «А»…
– Ого! – завопила Флоранс. – Элен, ты настроена серьезно!
Идя к воде, Элен споткнулась и не вошла, а упала в воду, разметав камешки под ногами. Она чуть не вскрикнула – вода и впрямь была холодной. Элен поплескалась, чтобы согреться, затем поплыла к Флоранс, которая смеялась и брызгалась, резвясь в воде.
– Поплыли наперегонки к изгибу, – предложила Элен. – Мимо заброшенных домов.
– Пари принято, – улыбнулась Флоранс.
Сестры поплыли, поглядывая друг на друга и стараясь двигаться как можно быстрее. Вокруг неслась и шумела вода. Брызги летели во все стороны. Обе отчаянно молотили по воде ногами. Элен чувствовала, что готова плавать целую вечность. И тогда все было бы прекрасно. Она бы забыла все тягостные события недавнего прошлого, перестала беспокоиться о будущем и жила только настоящим.
Флоранс доплыла первой.
– Я победила! Победила! – восклицала довольная Флоранс, радостно крича и размахивая руками.
Она подплыла к берегу и вылезла, чтобы обсохнуть на заходящем солнце, отряхнулась по-собачьи, и капли дождем полились на землю. Элен тоже поспешила на берег. Плывя, она смотрела на красные крыши старых покинутых домов. В окнах кое-где уцелели стекла, и там сейчас отражались большие пласты небесного золота. В садах по-прежнему стояли разросшиеся яблони, грушевые и фиговые деревья. Их листва тоже сияла на заходящем солнце. Даже в запущенном состоянии эти сады сохраняли красоту. Плавание утомило Элен. Она тяжело дышала, чувствуя, как сильно бьется сердце. От этих мест веяло покоем. Освещение постепенно м