– Как вы? – спросил Джек, поддерживая ее за руки. – Вы вся дрожите.
Элен несколько раз медленно вдохнула и выдохнула:
– Где сейчас солдаты? В деревне?
– Нет. Они забрали тело Томаса и уехали.
– Они вернутся?
– Мы так не думаем, но полной уверенности нет. А теперь пошли.
Они шли гуськом. Элен крепко держалась за его руку. Подойдя к хижине, Джек толкнул дверь и осветил фонариком единственную комнату. В углу лежало аккуратно сложенное старое одеяло. Отпустив руку Элен, Джек расстелил одеяло на половицах. Оба сели, подтянув колени к груди и прислонившись друг к другу. От его тепла, мускусного запаха кожи и даже от звука его дыхания Элен сразу почувствовала себя увереннее.
– Мы что-то часто оказываемся в подобных ситуациях, – заметил Джек.
– Да.
Элен хотелось, чтобы Джек ее поцеловал, но она не стала ждать и сама поцеловала его в губы. Он ответил. По ее телу заструилась энергия. Взбудораженная его присутствием, Элен захотела близости с ним, но он погладил ее по щеке и мягко сказал:
– Элен, это неподходящее место. И время. Вы и сама это знаете.
– Но почему?
– Взгляните на это место.
– Это единственное препятствие? – Ее голос дрогнул, но она все же добавила: – Причина только в месте?
– Есть вещи… – помолчав, сказал он.
– Вещи?
– Вещи, о которых я не могу говорить.
– Джек, а я хочу, – дрогнувшим голосом призналась Элен.
– Я знаю.
Конечно же, он был прав. Ее желание близости здесь выглядело смехотворно, однако в его словах ощущался отказ, отчего сердце Элен сникло.
Глава 67
Сон Элен продолжался недолго, а утром она проснулась первой. Она встала, ощущая ломоту в затекшем теле. Потом тронула Джека за плечо. Он не шевельнулся. Тогда она осторожно его встряхнула.
– Джек, вставайте.
Он мигом вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам. Сна – ни в одном глазу. Наверное, в его хлопотной жизни разведчика он всегда просыпался так.
– Все в порядке? – спросил он.
Элен широко улыбнулась, стараясь не показывать своих чувств:
– Все в порядке. Со мной точно.
– Хорошо.
Она шагнула к двери:
– А теперь я хочу вернуться домой. Как вы думаете, это безопасно?
– Полагаю, что да. В любом случае я пойду с вами.
– Нет. Пожалуйста, сходите в заброшенный дом за Флоранс. Бедняжка провела там всю ночь. Не знаю, добралась ли туда Элиза.
– Ладно. А вы найдете дорогу домой?
Элен открыла дверь хижины, огляделась:
– Можете показать, куда мне идти, чтобы попасть на полянку для пикников? Оттуда я всяко доберусь. Вообще-то, я неплохо знаю окрестные леса. Даже не понимаю, как меня вчера угораздило заблудиться.
– Темнота и страх. Это всегда главные причины.
– По правде говоря, я была жутко напугана, – призналась Элен, стряхивая с одежды сухие листья.
– У вас прутики в волосах. Сейчас я их вытащу.
Джек встал у нее за спиной и осторожно вытащил несколько прутиков, засохшие стебельки травы и пару листьев. Все это он показал Элен, после чего стряхнул на пол. Затем он повернул ее лицом к себе и поцеловал в кончик носа.
– При свете не заблудитесь.
Они вышли наружу. Джек указал на просвет между двумя массивными дубами:
– Идите туда, а затем прямо, никуда не сворачивая. Следуйте своей интуиции.
– А вы приведете Флоранс?
– Конечно. – Джек торопливо обнял ее и исчез.
Элен пошла в указанном направлении и вскоре оказалась на полянке для пикников. Дальнейший путь был ей знаком. Дул легкий ветерок. Лес казался безопасным, полным жизни и света. В воздухе приятно пахло травами и цветами. Элен с наслаждением вдыхала лесные ароматы, наполняя легкие сладостным запахом. Как здорово было чувствовать себя живой! Она подняла голову кверху, где на утреннем солнце блестела и нежно шелестела древесная листва. Она переступала через стелющиеся корни; вероятно, те же, за которые цеплялась в темноте. Ей стало стыдно за вчерашние страхи. Но к стыду примешивалось другое чувство – чувство отсрочки приговора, который судьба вчера привела в исполнение. Ее по-настоящему ужасала участь этого немецкого парня, встретившего свою гибель. Зато теперь ей и сестрам не надо опасаться, что Томас их опознает.
Она открыла ворота и прошла к дому. Она дома. Она в безопасности. У Элен перехватило дыхание и закружилась голова. Она прислонилась к входной двери и несколько минут стояла, пока к ней не вернулась способность дышать. Потом она толкнула дверь и вошла. Осталось дождаться Флоранс, и этот кошмар закончится. В животе Элен урчало, она зверски проголодалась. Поставив воду для травяного чая, она разыскала печенье, испеченное Флоранс пару дней назад.
Открыв жестяную коробку, Элен выложила печенье на синюю узорчатую тарелку – одну из любимых тарелок Флоранс. Печенья здесь хватит, чтобы позавтракать втроем: она, Флоранс и Джек. Отсутствие Элизы не слишком беспокоило Элен. Ее средняя сестра теперь появлялась и исчезала, когда считала нужным, и не давала отчета в своих действиях. Элен могла лишь молиться о том, чтобы Элиза не пострадала.
Умывшись в прачечной, Элен поднялась наверх переодеться. День был теплым, и она выбрала красивое платье в синий горошек. Причесываясь, Элен твердила себе, что просто благодарна судьбе за возвращение домой и ее приготовления никак не связаны с надеждой оставить Джека на завтрак. Из верхнего ящика комода она достала бархатную коробочку, где лежали серебряные серьги. Она приложила серьги к ушам. Неброские украшения в форме ракушек с крошечным бриллиантом посередине. Элен покачала головой и убрала серьги обратно. Слишком заметные. Джек, быть может, и не обратит внимания, но Флоранс обратит и, чего доброго, что-нибудь ляпнет. Элен задумалась.
– К черту все это! – пробормотала она.
Она была по горло сыта собственной осторожностью и вечными попытками предугадать исход. Что случилось с художницей внутри ее, которая слишком долго находилась в спячке? Почему бы не надеть эти чертовы сережки?! Пора почаще делать то, что хочется лично ей. Она снова достала серьги, вдела в уши и качнула головой, любуясь своим отражением в зеркале туалетного столика. Ей стало хорошо.
– Отныне… – начала Элен, но тут же замолчала, услышав шаги по лестнице.
Через несколько секунд в комнату влетела Флоранс, подбежала и обняла ее.
Элен обернулась и увидела странное выражение, мелькнувшее на лице сестры. Выражение неловкости? Смущения? Вины? У Флоранс редко бывало такое лицо.
– Элен, слава богу, с тобой все в порядке! – затараторила Флоранс. – Я всю ночь просидела одна, не зная, как ты там. Это было ужасно. – Она огляделась. – А с кем ты сейчас говорила?
– С собой, дорогая. Вела разговор с собой.
– Я видела, ты накрыла стол для завтрака. Я бы сейчас и коня слопала.
– Тебе было страшно одной?
– Ужаснее всего была темнота. А ты знаешь, какие безумные штучки устраивает воображение, когда ночью не спится.
– Еще бы мне не знать. – Элен встала.
– Я так волновалась, когда ты не пришла. Подумала, что тебя арестовали. Где ты была?
– В лесу.
– Всю ночь? – (Элен кивнула.) – Одна?
– Поначалу. Потом, хвала небесам, Джек меня нашел.
Флоранс как-то странно посмотрела на нее:
– И он пробыл с тобой всю ночь?
– Да. В хижине. Он сейчас внизу?
– Нет. Сказал, что ему нельзя задерживаться. Прости.
– Жаль… – Элен сумела скрыть разочарование, ее голос прозвучал ровнее, чем она ожидала. – Я хотела его поблагодарить. Но раз ушел, значит ушел. Идем вниз.
Они спустились на кухню, где Флоранс села и мигом уплела две печенюшки. Элен, еще недавно чувствовавшая голод, безучастно смотрела на них.
– Партизаны застрелили Томаса. Он мертв.
В горле Флоранс булькнуло. По щекам покатились слезы. Элен уперлась взглядом в стол, не мешая сестре. Через несколько минут Флоранс вытерла глаза рукавом и шмыгнула носом.
– Я так хотела его спасти.
– Знаю. Мне самой не по себе от случившегося.
– Хорошо, конечно, что теперь он нас не опознает, но мне грустно. Я чувствую себя виноватой.
– Ты для его спасения сделала все, что смогла.
Флоранс покачала головой:
– Мне вообще нельзя было приводить его в дом. Я тогда была наивной, но сейчас понимаю свою глупость. Я всех нас поставила под удар. Случись что, я бы себе не простила…
– Погоди, – перебила ее Элен. – Ничего не случилось, мы живы и здоровы. И помни: Томаса в любом случае расстреляли бы как дезертира.
– Я знаю, он был немцем, но… – Глаза Флоранс оставались непроницаемыми. – Я теперь… такая же.
Элен посмотрела на сестру. Глаза щипало от непролитых слез. Правда глядела ей в лицо. Правда, которую она знала, но отгоняла от себя, не желая думать о последствиях для каждой из них. И вдруг сейчас она с пронзительной ясностью осознала: дальнейшая жизнь Флоранс в деревне станет невозможной.
Глава 68
Утро восьмого июня выдалось невероятно жарким. В воздухе клубилась пыль. Элиза пришла в полицейский участок обсудить с Лео, как уберечь жителей деревни от столкновения с проходящими частями немцев. Разговор шел о том, где прятаться и так далее. В этот момент зазвонил телефон. Лео слушал и кивал. В его глазах читалось беспокойство.
– Какие новости? – спросила Элиза, когда он положил трубку.
Лео набрал полные легкие воздуха и стремительно выдохнул.
– На рассвете дивизия «Дас Рейх» двинулась в путь.
– Боже мой! Значит, они уже прут сюда. Эта поганая эсэсовская дивизия приближается к нам.
– Чтобы добраться до Нормандии, им надо покрыть семьсот километров.
– Тем более сейчас самое время остановить их здесь.
Элиза знала: несмотря на ранний час, многие партизаны уже прятались в засадах, рассчитывая замедлить продвижение немцев.
– Они наверняка движутся по шоссе D940 в направлении Тюля, – сказал Лео.
Элиза облегченно вздохнула: