На само открытие нас с Лизой не взяли — было и так достаточно многолюдно, к тому же присутствие "высоких персон" обязывало к соблюдению максимального официоза. А мне-то, как раз, было очень даже интересно поглазеть на один из первых в России исторических музеев. Я решила, что, когда основные события немного рассосутся, а приглашённые гости усядутся за стол — выкрою момент и сбегаю, удовлетворю своё разыгравшееся, вполне объяснимое любопытство.
Так я и сделала — дождалась, когда чинная презентация перетекла в шумный праздничный банкет с поздравлениями и заздравными тостами, его участники "развязали пояса" и до музея уже никому не было особого дела, а младшая воспитанница уснула, утомившись от суеты — и отправилась на осмотр графских сокровищ. Заведомо, конечно, предупредив об этом Александру и французскую гувернантку хозяев.
Саша, что хотела — уже посмотрела, Мари это в принципе было не интересно, Анна своими глазами наблюдала, как всё это вообще создавалось — поэтому в музей я потопала в гордом одиночестве.
Уваровы по праву гордились своим собранием!
Коллекция была распределена по нескольким залам. Насколько я понимаю, начинал это дело ещё отец Алексея Сергеевича, и его приоритетом были изначально родовые ценности — фамильные портреты, предметы быта уваровского рода, произведения декоративно-прикладного искусства, а так же объекты западноевропейского искусства, памятники античности. (Вон — целый зал отвели под скульптурную галерею.)
А вот при нынешнем хозяине приоритеты пополнения собрания несколько изменились. Теперь сюда стекались русские древности — археологические и этнографические памятники. Среди этих пурпурных стен и белизны мрамора, под серебряным куполом меж тропических растений, помещённых в арках, обнаружились отменная нумизматическая коллекция, произведения русского декоративно-прикладного искусства, старопечатные книги и древние рукописи.
Один из залов:
— «Курганные вещи», «иконы живописные», «иконы литые», «финифть»… — читала я названия на поясняющих организацию сокровищ табличках.
Отдельной значимой частью музея была превосходная библиотека, в которой я тоже надолго "зависла". Здесь меня и застал капитально нетрезвый Андрей.
Вот уж кого точно не ожидала увидеть здесь. Я внутренне напряглась, пытаясь догадаться, что ему потребовалось в таком состоянии в библиотеке. Потом уже только выяснилось, что он сознательно искал меня по всему дому. Перестаравшись с алкоголем, граф горел жаждой мщения за взбучку, которую, устроил ему товарищ за вчерашнее хамское поведение с дамой.
— Так вот где спряталась наша тихая скромница — в храме наук и пы-ы-ыли. — широко обведя рукой окружающее пространство, наследник неровной походкой двинулся в мою сторону.
— Андрей… э-э… Сергеевич, вам лучше перестать рыскать по имению в поисках, как вы там сказали? Благонравных гувернанток и озаботиться собственным сомнительным состоянием. — не зная, чего ожидать, на всякий случай попятилась назад, пока не упёрлась в книжный шкаф.
— Ну и как?! — игнорируя мои робкие попытки урезонить нахала, продолжил он, пока не приблизился вплотную, — Поспособствовало расширению вашего кисейного кругозора? — он установил соскальзывающий локоть на ближайшую полку и, дыхнув на меня густыми винными парами, пренебрежительно щёлкнул холёным пальцем по моему шифру.
Все мои усилия в данный момент были направлены на то, чтобы не психануть настолько, чтобы скрутить засранца и не засунуть вон в ту, например, симпатичную урну для бумаг, поставленную хозяевами возле здоровенного стола тёмного дерева.
— Так может довольно умничать и колючка станет примерной девочкой? — не унимался он и попытался развязно подмигнуть.
В следующую секунду рука его потянулась ко мне и, клянусь, я бы его крепко треснула без зазрения совести, оставив честные намерения выглядеть приличной мадемуазель, но…
— Андрей! — недоумённо-возмущённо-брезгливо раздалось от дверей. — Ты перешёл все допустимые границы!
Мы с вышеозначенным персонажем одновременно уставились в направлении голоса. У входа, скрестив руки на груди и осуждающе склонив голову, стоял Дмитрий. Из-за его спины выглядывала перепуганная Сашенька.
— А-а-а! Это ты, мой юный моралист! — Убедившись, что эту позорную сцену застали не старшие представители династии, а всего лишь такой же, как он, отрок, наш "герой" живо растерял образовавшийся было страх и вернулся в прежнее дерзко-глумливое настроение.
Александра, зная характер своего братца и узнав, что он напившись расспрашивает обо мне Мари, решилась сообщить об этом Дмитрию, выступив в данной ситуации моей спасительницей, подсказав так же, где я в данный момент нахожусь.
— Изволь покинуть нас и заниматься воспитанием собственной прислуги! А я волен делать что хочу. Ты ещё вчера надоел мне своими нотациями. — гневно, но расфокусированно вращая глазами, продолжил недосказанную идею эта скотина (простите, плохое слово сказала).
Дмитрий побагровел своим интеллигентным лицом и решительно направился в нашу сторону.
— Извольте выйти, мадемуазель. — коротко кивнув так же коротко приказал он.
— Да с удовольствием! — едва не вырвалось у меня.
Подхватив свою защитницу под руку, я с колотящимся сердцем выскользнула из библиотеки — не хватало ещё оказаться свидетелем бури, грозившей разыграться с секунды на секунду. Ну и, конечно, она не заставила себя ждать. Как только дверь за нами закрылась, с покинутого поля боя послышался неожиданный для такого не очень-то массивного тела рык…
Мы же задерживаться не стали.
*Хлюст — франтоватый, самодовольный и пустой молодой человек, любящий покрасоваться.
30
Пока добирались до комнаты старших девочек (она была общей для хозяйских и приезжих), пыталась сложить в голове, что же мне теперь делать. Мари, вместе с Анной дожидавшаяся нашего возвращения, увидев наши напряжённые лица, сразу поняла, что произошло неладное.
Вкратце пересказав суть ситуации, я попросила у бывалой гувернантки совета. Всё-таки она была постарше и поопытней меня. Тем более в таких вопросах.
— Не знаю, что вам сказать, — расстроенно задумалась француженка, — Прямо сейчас шум поднимать нельзя.
Ну вот это, как раз, я и сама понимала. В разгар такого важного для графских семей события, публичный скандал вряд ли пойдёт на пользу. И мне в том числе. Александру тоже не пришлось уговаривать подержать язык за зубами — кажется, она боялась сиюминутной огласки ещё больше, чем мы. Как всякий ребёнок, она болезненно переносила внутрисемейные конфликты и надеялась, что всё можно уладить тихо и мирно.
— А дальше? Что делать дальше, Мари? Мне ведь ещё жить в этом доме. — я совершенно не представляла, как себя повести.
— А что вы можете предпринять, Алиса? Он ведь графский сын!
— Как что? По приезде домой, рассказать родителям. Они люди порядочные. Да и я, вроде, не крестьянка. Должна же быть какая-то защита.
— Он сын! — повторила француженка, посмотрев на меня, как на маленькую (не сказать, как на наивную дурочку).
— Ну! Сын! Прямо скажем недовоспитанный нахал! — начала сердиться я, — И что же, ему теперь безнаказанно можно вести себя, как…, - я осеклась, спохватившись, что здесь же сейчас, кроме нас с Мари, находятся Анна и Александра.
— Ну вообще-то у вас в России именно так всё и происходит. — удивлённо приподняла тонкие брови собеседница, — А вы как будто из другого мира сюда попали…
— Если б ты только знала, насколько сейчас права. Может и не из другого мира, но… ничегошеньки я тут так и не понимаю. Хотя… как будто у нас богатенькие сыночки не страдают вседозволенностью. Точнее, это окружающие страдают, а они-то как раз ею наслаждаются.
— Алиса, вам очень повезло с графами Щербаковыми, но поймите простую вещь — никто не простит вам огласки. Может вам и удастся убедить их в испорченности Андрэ, только произойдёт это ценою вашего места.
На меня вдруг навалилась дикая усталость. И что теперь выходило — эта великовозрастная сволочь поймёт, что любая гадость сходит ему с рук и совсем потеряет последний страх? Нет, так не пойдёт. Надо с кем-то ещё посоветоваться. Мари, конечно, всё верно говорит. Только найти выход, подсказать, как выкрутиться из ситуации не знает, как и я. Надо написать Марте. Правда выйдет небыстро. Но прямо сейчас я больше ничего придумать не могла.
— Как бы там чего не вышло. — прервала мои размышления Анна, напряжённо перебирая кусочек кружева на нарядном платье.
— Не волнуйтесь так, мне показалось, что ваш брат на редкость здравомыслящий молодой человек, способный управлять своими эмоциями. — постаралась успокоить девушку я.
— Это верно. Дмитрий очень разумен и сдержан. Только… — она вздохнула и быстро глянула на меня, — Только нельзя его так злить…
На следующий день я старалась вообще не отходить от девочек. Но за завтраком обратила внимание, что Дмитрий отстранённо-серьёзен, а наш, как его окрестила Мари, Андрэ откровенно зол. К тому же ему было явно нехорошо после вчерашнего чрезмерного возлияния.
Было очевидно, что между товарищами пробежала не просто кошка, а нечто габаритов тигра.
Сергей Львович хмурил брови, поглядывая на сына и тоже был молчалив за столом. Я даже подумала, что он прознал о вчерашнем инциденте. Но Саша потом рассказала, что папенька просто недоволен тем, что старший накануне продемонстрировал невоздержанность в питие, не ускользнувшую от внимания родителя.
Вечером, когда мои подопечные разошлись по комнатам, а младшая уснула, я рискнула выйти в сад, подышать прохладой после дневного зноя. Начинало темнеть, воздух наполнялся ароматами трав и цветов, волной поднимающихся снизу, как вздох облегчения остывающей земли.
Решила отправиться в облюбованный старшими девчонками уголок. Однако, он уже оказался занятым — видимо не только Анна с Сашей ценили здесь уединённость. В сгущающихся сумерках я разглядела знакомую фигуру. В упрятанной в глубину сада беседке, уперевшись руками в перила стоял Дмитрий.