Даже не заглянув в редакцию, она отправилась к кабинету начальницы. Решительно постучала и в ответ на недовольное «войдите» открыла дверь.
– Яви-илась! – Лада была уже на взводе. Вот и прекрасно: не возникнет желания отступить.
– Я ненадолго, – Инна улыбнулась, испытывая наслаждение от этих слов.
– Где ты была?!
– На семинарах, – честно сообщила она, – приезжал преподаватель из Голливуда, сценарное и писательское мастерство.
Лицо у Лады вытянулось.
– Я не подписывала тебе никакой учебы!
– Нет, это моя инициатива, к работе отношения не имеет.
Лада смотрела на подчиненную так, словно видела ее впервые в жизни. Глаза главного редактора яростно сверкали.
– Я поделилась с тобой деньгами, – процедила она, – думала, тебе можно уже доверять, сработаемся…
– Вряд ли, – Инна достала из сумочки золотой конверт, – здесь вся сумма. И вот еще!
На стол перед Ладой лег рукописный документ в прозрачном файле. Она опустила глаза, прочла первую строчку, и брови ее поползли вверх.
– Куда тебя пригласили? В «Обозрение»? В «Маскарад»? – Лада тяжело дышала. – У них что, зарплата больше?
– Не знаю. Я не перехожу из журнала в журнал. Увольняюсь, и все.
– С ума сошла, – Лада шипела змеей, – на что будешь жить?
– Разберусь. Буду книги писать.
– Что?! – Лада несколько секунд смотрела на подчиненную ошарашенно, а потом расхохоталась. – И эта туда же! Ты думаешь, Суслов не пишет? Или Влад? Да каждый журналист пишет по книге! Деньги-то тут при чем?
– У меня есть контракт, – ляпнула Инна и осеклась.
– С кем?
– С крупным издательством, – произнесла она неохотно.
– Значит, так, даю тебе пять минут на раздумья, – голос Лады стал железным, – остаешься в редакции, и я готова забыть этот разговор – работай спокойно, пиши в свободное время. Не хочешь денег сверх зарплаты, дело твое. Но если уйдешь…
Она взглянула с угрозой.
– Я все решила, – коротко произнесла Инна, не в состоянии дальше продолжать разговор, и вышла, с силой толкнув перед собой дверь. Невесть откуда взявшийся Суслов едва успел отскочить: еще секунда, и получил бы в лоб.
– Катись, идиотка! – Лада орала вдруг так, что проходивших мимо сотрудников разметало в разные стороны от ее кабинета. – Чтобы духу здесь не было! Неблагодарная тварь! Змея!!!
Маковецкая вбежала в редакцию, следом за ней ввалился любопытный Мишка.
– Не обращай внимания, – Суслов обнял Инну за плечи, – бояться нужно тех, кто жалит в спину. А эта только орет.
– Зато как орет!
– Забудь, – Мишка крепче сжал Инну, – я тысячу лет ее знаю.
– Но Брюллова…
– Та помешала финансовым интересам, – он помолчал и прошептал виновато: – Прости дурака!
Через двадцать минут духу Инны, как хотела Лада, в офисе уже не было. Скудные пожитки уместились в коробке из-под принтера, которая стояла, перемотанная скотчем, рядом со столиком в соседнем кафе, куда Суслов затащил свою драгоценную.
– Лада мне такого наговорила, – прошептал он, прикасаясь губами к руке Инны, – и я засомневался в тебе. Болванище!
– Мишка! – Инна выдернула из костлявых пальцев свою ладонь. – Прекрати, мне щекотно.
– Ты ангел, – не унимался он, глядя влюбленными глазами.
– С черными крыльями, – хмыкнула Инна.
– Но деньги же вернула!
– Суслов, – она вздохнула, – это всего лишь подачка собственной совести. Не идеализируй меня.
– Не буду, – Мишка улыбался, – так что там с издательством?
Они просидели, болтая, до часу дня, и кофепитие плавно перетекло в обед. Инна взахлеб рассказывала о Забытом Мире – о подвигах, приключениях, героях, – а Мишка внимательно слушал.
– Гибнут стада, родня умирает, и смертен ты сам; но смерти не ведает громкая слава деяний достойных, – задумчиво процитировал Мишка, когда Инна умолкла.
– «Старшая Эдда», – улыбнулась она.
Он кивнул.
– Не сомневайся, – Суслов смотрел на Инну с нежностью, – ты правильно сделала, что ушла из журнала.
– Думаешь, смогу стать писателем?
– Думаю, уже стала, – он положил горячую ладонь на ее руку, – пришли мне рукописи. Заинтриговала.
– Будешь читать? – обрадованно спросила она.
– Всенепременно!
Глава 9
Инна блаженствовала, сутками напролет не вставая из-за письменного стола. Отрывалась только затем, чтобы приготовить Сашке обед и прибрать квартиру после утренних разрушений, которые дочь устраивала, пока собиралась в школу. К пятнадцати годам она так и не научилась класть вещи на место, и Инна прекрасно понимала, чья в том вина. Но сейчас у нее не было времени на склоки и нравоучения, да и жаль было нарушать внутреннюю гармонию, которая была необходима для творчества: она старалась теперь как можно реже покидать Забытый Мир.
За неделю исправила старые рукописи, отправила их Любе и тут же взялась за новый роман. Инна обожала именно этот момент в работе над книгой. Самое начало.
Она вытаскивала из-под дивана старый чемодан и извлекала на свет одну за другой карты Забытого Мира. Еще до рождения Сашки – во время беременности, чтобы отвлечься от неприятных мыслей, – Инна нарисовала «главную карту» Забытого Мира. Постепенно карт, как и параллельных миров, которые находили заблудившиеся герои, становилось все больше.
Размышляя над сюжетом четвертой книги, Инна вдруг поняла – ей нужен необычный герой, способный открыть ворота в новый и неожиданный мир. И он должен быть связан с самим Конунгом кровными узами.
Она уже знала, кто это будет: девочка-подросток с длинными русыми волосами, которая впустит в Забытый Мир древних духов. И на ее долю выпадут нелегкие испытания, которые изменят ее характер, заставят взрослеть.
Через пару дней был готов подробный план новой книги, и Инна с дрожью нетерпения взялась за работу.
Время в параллельном измерении текло совершенно иначе. Инне казалось, что едва она садилась утром за письменный стол, как день начинал клониться к вечеру. И она прихватывала ночь, чтобы все записать, не растеряв ни единой мысли. Новый год был уже на носу, а она все не могла оторваться от письменного стола. Сашка каждый день, приходя из школы, ворчала, что нормальные матери давно накупили продуктов, поставили и украсили елки, наготовили студней и пирогов, одна только Инна стучит по клавишам целыми днями.
«Приготовь что-нибудь сама», – бормотала Инна дочери в ответ. В результате долгих препирательств удалось отправить ребенка за продуктами в магазин. Но и только.
Кончились «приготовления» тем, что тридцать первого декабря дочь заявила – Новый год она встречает у Ритки, с одноклассниками и друзьями. Инна пыталась отговорить Сашу – не нравилась ей эта Макаренко, – но Сашу было не переубедить. Аргументы «за» выдвигались железные: родители Макаренко сваливают в гости, предварительно накрыв для «подружек» дочери стол, и народ планирует как следует повеселиться, избавившись от надоевших предков. Сашка тоже не собирается сидеть дома с сумасшедшей мамашей без еды и питья.
– Там мальчики будут? – встревоженно спросила Инна, выйдя, наконец, из творческой комы.
– Обязательно, – хмыкнула Сашка.
– А спиртное? – не удержалась Инна.
– Напьюсь, – пообещала дочь зловеще и хлопнула дверью.
После того как Сашка ушла, Инна поняла, что не сможет работать: воображение рисовало картины одну страшнее другой. Через полчаса она не выдержала: позвонила Сашке.
– Не парься, мам, я уже взрослый ребенок, – утешила ее дочь.
– Ты точно у Риты?!
– На, поговори!
В трубке зашуршало; фоном пел телевизор, слышался смех.
– Тетя Инна, не волнуйтесь, – тараторила Ритка Макаренко в трубку, – звоните, если что. Саша у меня, пить мы не будем.
– Ладно. С наступающим.
В отличие от Сашки, Инна так и не простила Ритке той страшной драки. Она не понимала, как можно общаться с человеком, который едва не покалечил тебя?! Но у Саши на все было собственное мнение.
– Ага, – буркнула Ритка и нажала отбой.
Инна вздохнула и, бросив печальный взгляд на светящийся в темноте монитор, поплелась в ванную комнату. Новый год как-никак. Нужно помыть голову, надеть приличное платье, зажечь свечи и сесть с бокалом шампанского за письменный стол. Как знать, вдруг вдохновение к ней сегодня еще вернется.
Едва она вышла из ванной комнаты, как зазвонил телефон. Сначала Светочка поздравила, потом папа.
Следом отметился Суслов, уже навеселе: без умолку травил анекдоты.
– Все-все, последний, – радостно вопил он в трубку. – Американский журналист берет интервью у английского писателя, и мой нерадивый коллега кладет перед ним ноги на стол. «Вас не смущает моя привычка?» – спрашивает нахал. «Нет, что вы, – говорит твой интеллигентный коллега, – можете положить на стол все четыре ноги»!
Инна смеялась, а он не желал угомониться, все болтал и болтал.
– Теперь точно последний. Слушай! Через несколько дней после свадьбы Изабель звонит своей матери. «Никогда больше не выйду замуж за журналиста! – плачет она. – Он опубликовал в газете мои любовные письма к нему!» Рассудительная мамаша давай утешать: «Не надо волноваться, милая. Это должно тебе льстить». – «Но, мама, – пуще прежнего ревет Изабель, – он опубликовал их в колонке юмора!»
– С наступающим тебя, Мишка! – пыталась закончить хохочущая Инна бесконечный разговор. – Желаю тебе встретить свою Изабель!
– Драгоценная моя женщина, – он сразу же загрустил, – я встретил, да она не дается. Пусть в Новом году сбудутся все ее, в смысле, твои мечты!
– Что ты сказал?
– Забудь!
Потом позвонила Танечка, Влад, еще пара знакомых. И все они, как один, задавали вопрос: «Когда выйдет книга? Суслов сказал, шедевр! Где купить?»
От этих слов и пожеланий «творческих успехов и личного счастья» в Новом году на душе становилось светло, как в летний солнечный день. Как только телефон смолк, Инна начала накрывать на стол – шампанское, конфеты – и наряжать снятую, наконец, с антресолей елку. И с чего она взяла, что хочет упустить такую важную ночь? Недаром же говорят, как встретишь год…