– В старой части, там еще дуб большой рядом, с выгнившей сердцевиной.
– Дуб знаю, а вот могилку что-то не видел, – развел руками Мишка. – Да я надписи и не читаю особо, зачем? Больше вокруг смотрю, чтобы мусор убрать. Хотя в ту часть мало кто ходит. Могилам по шестьдесят-семьдесят лет, кто за ними ухаживал – сами давно Богу душу отдали.
Саша разочарованно выдохнул.
– Слушай, а можно я у тебя сегодня ночью посижу? – попросил он. – Интересно посмотреть, что там за ребенок такой плачет по ночам.
– Да приходи, не вопрос! – Мишка попытался скрыть радость, но было видно, что он совершенно не против разделить свои страхи с кем-то еще, а заодно проверить, не кажется ли ему, не сходит ли он с ума.
Договорившись, что придет часов в десять-одиннадцать, Саша покинул сторожку и повеселевшего приятеля. Никита и Яна ждали его у выхода из кладбища. Даже самый предвзятый зритель не увидел бы в их разговоре ничего, выходящего за рамки обычного общения, и Саше на секунду стало неловко за наведенную на Кремнева порчу. Впрочем, пока ничего такого с ним не случилось, да и дело явно не в Катерине, так что оставалась надежда, что соседка последней – обычная шарлатанка.
– Увы, узнать ничего о могиле я не смог, – огорчил он друзей, подходя к ним. – Сторож работает тут всего месяц, да и по ночам старается отсиживаться в сторожке. И на то у него есть причины.
Он поймал на себе два заинтересованных взгляда и продолжил:
– Он утверждает, что по ночам на кладбище плачет ребенок. Но поиски ни к чему не привели, никакого ребенка он тут не нашел. Я договорился переночевать сегодня с ним, посмотрю, что тут на самом деле происходит.
– А я смотрю, ты любишь кладбищенские приключения, – рассмеялась Яна.
Саша скорчил ей рожицу. Пока они обменивались шутками и подколками, у Никиты зазвонил телефон, и он отошел в сторону.
– Живы? – Его встревоженный голос привлек парочку, и ребята замолчали, напряженно глядя на Никиту. Но тот больше ничего не сказал, только напряженно слушал. – Мне приехать? – через долгую минуту спросил он, а затем заверил невидимого абонента: – Мы делаем, что можем, но постараемся ускориться.
Никита положил трубку и обернулся к друзьям.
– Лера звонила. Она сама еще не знает подробностей, но кажется, в их семье снова трагедия. И снова кто-то утонул.
Яна испуганно ойкнула, и Саша ободряюще обнял ее за плечи.
Глава 11
Если утро не задалось, то весь день пойдет насмарку – эту непреложную истину Лера познала еще в детстве, и с тех пор находила только подтверждение. Утром оказалось, что без всякого предупреждения в доме отключили горячую воду, а без душа Лера просыпалась с трудом и до обеда чувствовала себя мороженой скумбрией. Решив, что выедет пораньше и примет душ на работе, она обнаружила, что закончился кофе. Тех зерен, что оставались в кофемашине, хватило лишь на одну чашку, которой Лера могла бы удовлетвориться только в совокупности с горячим душем. Этого она пережить уже не могла и постучала в дверь к Никите, но того не оказалось дома. Куда он подевался в начале восьмого утра, Лера не могла и предположить. В такое время он даже к первой паре не ездит, ночевать где-то, кроме дома, тоже никогда не остается. Однако звонить и выяснять не стала. Где бы он ни был, кофе ей все равно не светит. В Бюро судебных экспертиз пришлось ехать без душа и с одной чашкой кофе в организме. И то, и другое на рабочем месте день спасти уже не могло.
Ночью дежурный судмедэксперт постарался на славу, и Леру ждали целых четыре трупа. Это не считая всего оставшегося со вчерашнего дня и кучи пришедших результатов гистологических исследований, которые нужно было интерпретировать и вписать в дела.
В довершение этого славного дня заявилась мадам Семенова собственной персоной, а у Леры совсем не было желания не обращать внимание на ее высокомерие, поэтому они поцапались так, что заведующий робко поинтересовался, что такое произошло у Леры со следователем. И даже короткий обеденный перерыв, во время которого в гости наведались друзья, не сильно подсластил день.
Рабочий день уже полчаса как закончился, а Лера все еще стояла возле секционного стола, бросая хмурые взгляды на изнывающего санитара, которому не терпелось сбежать домой. Когда зазвонил телефон, она сразу почувствовала, что новости будут плохими. Вот еще даже имя абонента не увидела, а брать трубку уже не хотелось.
Звонила Карина. Точнее, Карина набрала Лерин номер, но вот сказать что-то членораздельное уже не смогла. Рыдала и всхлипывала так, что Лера поняла: случилось очередное несчастье. Из путаных объяснений троюродной сестры Лера так и не смогла выяснить, с кем именно, узнала только, что кто-то едва не утонул и находится сейчас в больнице. Точнее, Карина сказала, что утонул, но Лера в силу профессии и здравого смысла понимала, что утонувших везут в другое место.
Пообещав приехать как можно скорее, Лера вернулась в секционную и посмотрела на лежащий на столе труп. По сути, она с ним уже закончила, осталось только зашить.
– Что-то срочное? – с надеждой спросил санитар.
Лера кивнула.
– Ты поезжай, – ту же предложил добрый коллега. – Я зашью.
Парень учился в медицинском, но вместо того, чтобы по примеру однокурсников устроиться в больницу на сестринскую должность, пожелал набираться опыта в морге, а точнее, в судебно-медицинском бюро. Лере он нравился: вдумчивый, исполнительный, кроме своих непосредственных обязанностей любил постоять возле стола, понаблюдать за работой эксперта, позадавать вопросы. Иногда Лера доверяла ему сделать что-то за пределами его квалификации, чтобы парень набивал руку. Шить он умел хорошо, поэтому она с удовольствием приняла сейчас его помощь. А парнишка получил уверенность, что через полчаса максимум он сможет сбежать с работы.
До больницы можно было доехать только с пересадкой, поэтому Лера вызвала такси. По дороге позвонила Никите, кратко обрисовала ситуацию. Тот спросил, нужно ли ему приехать, но Лера не видела в этом смысла, хоть и очень хотелось согласиться. Вот если станет понятно, что присутствие экстрасенса необходимо, тогда и вызовет его.
В больнице ее встретил Павел, муж Карины. Лера была с ним почти незнакома, первый раз они встретились на юбилее ее матушки, но общались мало, поэтому она не знала, выглядит ли он всегда таким мрачным или же дело в произошедшем.
– Карине вкололи успокоительное и отвели в комнату отдыха, – сказал он, недовольно поглядывая на Леру, будто она лично была виновата в произошедшей трагедии.
– Да что случилось-то вообще? – спросила Лера.
– Вероника Антоновна повела детей на пляж. Теперь она и Ариша в реанимации. Я пока толком не знаю, что и как там произошло, но обе чуть не утонули. У Ариши случилась клиническая смерть, в скорой откачали. Насколько сильно поврежден мозг, врачи пока не знают, она в коме.
– А Вероника?
По лицу Павла прокатилась болезненная судорога, будто даже слышать о теще ему было неприятно.
– Она тоже в реанимации, – процедил он. – Ее состояние оценивают как стабильное. Выживет, такие не умирают. – Последние слова он выплюнул будто гадюка яд.
Лера шумно выдохнула. Теперь стала понятна истерика Карины. Сестра знала, что теперь под ударом она сама, ее мать и дочь, но не думала, что один выстрел попадет сразу в две мишени. Впрочем, ничего еще не ясно, обе живы, напомнила себе Лера.
Отойдя в сторону, она позвонила Лосеву, быстро передала все, что узнала, и попросила разузнать детали произошедшего, после чего отправилась поговорить с врачами о состоянии обеих родственниц, надеясь, что не столкнется ни с кем из знакомых, как это произошло, когда она искала информацию о тетке.
Ей повезло дважды: врачи реанимации ее не знали, никаких претензий к ней не имели и не отказались поговорить с коллегой. Поэтому, вооружившись не слишком обнадеживающей, но все-таки положительной информацией от них, она решила навестить и Карину, хотя обычно всеми силами воздерживалась от встреч с убитыми горем родственниками. Но ее мама несколько дней назад была права: для собственной семьи стоит делать исключения.
Павел заплатил кому нужно, и Карине разрешили поспать в платной палате одного из отделений. Правда, сестра не спала, а просто лежала на кровати, тупо глядя в потолок. Ей вкололи сильное успокоительное, поэтому гостью она встретила почти равнодушно.
– Ну как ты? – Лера осторожно присела на краешек кровати, немного неловко коснувшись ладони сестры.
Лера не умела успокаивать людей и оказывать им поддержку. Точнее, она делала это, но в привычном ей стиле, который понимали разве что Никита да, может, еще Лосев. Никита, потому что родился с ней в один день, под одними и теми же всевозможными знаками, расположениями планет и на что там еще обычно опираются астрологи, описывая характер человека. Лосев, потому что слишком давно работал в полиции. Даже родная сестра и мама обижались на ее цинизм и сарказм. Поэтому сейчас Лера не знала, как себя вести, чтобы не ранить Карину еще больше.
Та не ответила на вопрос, но услышала его. Перевела на Леру пустой равнодушный взгляд.
– Ненавижу ее, – одними губами прошептала Карина.
– Кого? – не поняла Лера.
– Мать. Я просила ее не пускать детей в воду. Когда она сказала, что поведет их на пляж, я просила не пускать их в воду. И видишь, чем это кончилось?
Лера погладила ее ладонь и сжала пальцы.
– Они справятся, – пообещала она, теперь понимая, почему Павел так странно повел себя, стоило ей упомянуть Веронику. – Обе.
– Мне плевать, справится она или нет, – зло выплюнула Карина. – Я только хочу, чтобы Ариша выжила. На остальное мне плевать.
Лера пробормотала еще какие-то поддерживающие слова, а затем, заявив, что сестре нужно поспать, вышла из палаты. И когда наконец приехал Лосев, все-таки вытребовала у него сигарету. На это раз он не стал беречь ее здоровье и поделился запасами. Они вдвоем отправились на крохотный балкон у пожарной лестницы, куда весь медперсонал и так бегал курить.