– Как тебе это удалось? – шепотом спросила она.
Тот улыбнулся уголком губ, подталкивая ее вперед, туда, где сонный охранник как раз отпирал замок.
– Возможно, тебе в это сложно поверить, но я тоже врач. И у меня куча бывших однокурсников, друзей и просто знакомых. Видишь, я тоже могу быть полезным и вовсе незачем сразу отправлять меня домой.
Лера смутилась, но виду не подала. Охранник пропустил их внутрь, и все четверо поторопились к лестнице. У входа в реанимацию их уже ждал дежурный реаниматолог. Лера мгновенно оценила его вид: мрачный и уставший, значит, положение плачевное, но без искусственного сочувствия во взгляде, значит, все живы. По крайней мере, пока.
Ее предположения оказались правильными: состояние и Вероники, и Арины внезапно ухудшилось. Врачам пока не удалось их стабилизировать, но они делают все возможное. Реаниматолог сыпал терминами, в которые среди ночи с трудом вникала даже Лера, что уж говорить о несчастных супругах. Карина то и дело посматривала на Леру и Илью, и те понимали, что, как только врач уйдет, им придется переводить все на общечеловеческий язык, и заранее продумывали, что сказать, а о чем стоит умолчать.
Карина хотела попасть внутрь, но об этом не смог договориться даже Илья, хотя честно отвел реаниматолога в сторону и долго о чем-то разговаривал с ним. Карина обессиленно опустилась на диван в холле перед дверью реанимации, Павел обнял ее за плечи, убаюкивая, как ребенка, а Лера отошла к окну, чувствуя непреодолимое желание закурить. Освободившийся Илья направился к ней.
– Там происходит что-то странное, – шепотом сказал он, нарочно не глядя ни на дверь реанимации, ни в сторону Карины и Павла, чтобы те не поняли, о чем он говорит.
– Что именно? – насторожилась Лера.
– Врач сказал, что Арине и Веронике стало хуже буквально одновременно, а аппаратура начала внезапно барахлить, поэтому там все на взводе и лучше сейчас никому не путаться под ногами. Они не понимают, что происходит.
Они не понимали, зато понимала Лера. И потому ей срочно требовалось связаться с Никитой. Времени у них больше не мало – его теперь нет совсем.
– Ты меня извинишь? Мне нужно позвонить, – пробормотала Лера, вытаскивая телефон.
Илья молча отошел в сторону.
* * *
Истерика прошла быстро, уступив место холодному рассудку. Толку смеяться и плакать не было никакого, лучше подумать, что теперь делать, поэтому Яна вытерла тыльной стороной ладони щеки и крепче прижала телефон к уху.
– В подвале наверняка должны быть какие-то инструменты, – не слишком уверенно предположил Никита. – Или просто что-то подходящее. Ты ведь говорила, что всю старую мебель сносили туда.
– Так мне сказала Светлана, – подтвердила Яна. – Здесь плавают разные вещи, но никаких инструментов я не видела.
– Попробуй поискать. Плавать они и не будут, они же тяжелые. Может быть, хоть какая-то старая железная вешалка, металлический стул. Что-нибудь покрепче деревянной двери. Пробуй вытащить Ветрову, а я буду всеми силами прорываться к вам.
Яна сбросила вызов, с ужасом глядя на оставшийся заряд батареи. Его теперь хватит на несколько минут, если держать экран включенным. Ни о каком фонарике речи уже не шло. Действовать необходимо быстро.
Она снова спустилась вниз. Воды было уже так много, что держать руку с телефоном теперь приходилось на уровне лица. Яна заглядывала в каждую попадающуюся на пути незапертую дверь, но не находила ничего, что сошло бы за инструмент. В тесных помещениях стояли старые диваны, кресла, буфеты, в воде плавали куски ткани, бумага, предметы одежды, ноги запинались о свернутые ковры на полу, но ничем из этого дверь не открыть. Яна снова добралась до чулана, в котором находилась Ветрова, так и не найдя того, что могло бы им помочь. Ей ничего не оставалось, кроме как снова попробовать открыть дверь ключом, и внезапно тот повернулся! То ли в прошлый раз Яна делала что-то не так, то ли призраки сжалились над ними – или ослабили контроль, – но ключ повернулся! Навалившись всем телом на дверь, Яна с трудом открыла ее.
Мария Петровна стояла у дальней стены по пояс в воде, щурясь от неяркого света мобильного телефона.
– Наконец-то, – выдохнула она, увидев Яну. – Долго же вы возились!
Яна не стала ничего на это отвечать.
– Слушайте сюда, – задыхаясь от волнения и напряжения, сказала она. – Сейчас у нас нет времени на расшаркивания, поэтому скажу как есть. Я не ваша помощница по хозяйству, я пришла сюда не за этим. Шестьдесят лет назад вы родили ребенка и утопили его в пруду. А теперь он мстит всей вашей семье.
– Какой вздор! – перебила ее Мария Петровна, но по дрожащему голосу Яна поняла, что они догадались обо всем правильно.
– Ваша дочь и три внучки уже мертвы. Еще одна дочь и правнучка на грани смерти. А теперь и вы в опасности. Но со всем этим мы разберемся позже, теперь наша главная задача – выбраться отсюда. Дверь в подвал заперта, где тут у вас лежит хоть что-то, чем ее можно выбить?
К ее чести, Мария Петровна вняла словам и не стала больше отпираться. Да и все прибывающая вода не способствовала спорам.
– Здесь есть еще один выход, – сказала Ветрова. – Он ведет сразу на улицу.
– Мы сможем до него добраться?
– Я так понимаю, вариантов у нас нет?
Оказалось, Мария Петровна на чем-то стояла, потому что, сделав шаг вперед, она скользнула вниз, и вода теперь доставала ей до груди, приходилось активно работать руками, чтобы продвигаться вперед. Яне так и вовсе проще было бы уже плыть, чем идти, если бы не телефон. Правда, тот издал последний писк и экран погас, теперь его без зазрения совести можно было сунуть в карман и надеяться, что аппарат переживет погружение в воду.
Яна не представляла, как они будут пробираться в полной темноте, но, выйдя из чулана, в котором была заперта все это время, Мария Петровна на что-то нажала, и под самым потолком загорелись редкие тусклые лампочки. Они почти ничего не освещали, но как минимум давали понять, в каком направлении двигаться.
– Покойный муж установил в подвале аварийное освещение, – тяжело дыша, пояснила Мария Петровна. – Вот впервые за пятьдесят лет и пригодилось.
Она уверенно пошла вперед, и Яна последовала за ней. Тусклые лампочки периодически мигали, но не гасли. Ветрова с Яной прошли длинный коридор и свернули налево, в другую сторону от лестницы, выходившей наверх, в дом. Здесь то ли становились ниже потолки, то ли подвал уходил вниз, но воды оказалось до самого потолка.
– Придется нырять, – вздохнула Мария Петровна, обернувшись к Яне. – Там метров пять до подъема. Проплывешь?
Яна кивнула, мысленно удивляясь тому, как Ветрова ловко перехватила бразды правления, и теперь уже будто она спасала Яну, а не наоборот.
Под водой совсем ничего не было видно, приходилось плыть на ощупь, касаясь руками холодных стен, каких-то проводов и труб. Кислород в легких заканчивался, а голова все еще упиралась в потолок, и конца этому коридору не было. Яне казалось, что они проплыли уже гораздо больше пяти метров, она боялась, что Ветрова плохо помнит дорогу и заблудилась, ведь едва ли она так уж часто сюда спускалась. И в тот момент, когда Яна уже готова была вдохнуть, впереди показался тусклый свет, потолок снова стал выше, и она смогла всплыть на поверхность.
Рядом шумно дышала Мария Петровна. В тусклом свете лампочки она выглядела смертельно бледной, и Яна испугалась, как бы ее не разбил инсульт или инфаркт прямо сейчас. Она сама чувствовала сильное головокружение, могла представить, каково женщине на шестьдесят лет старше ее.
– Осталось… немного… – с трудом проговорила Мария Петровна.
Дальше идти стало легче: коридор уходил наверх, воды становилось все меньше, и спустя несколько минут они подошли к еще одной, совсем короткой лесенке, которая вверху заканчивалась дверью. Яна уже рванула наверх, чтобы проверить, открыта ли она, как вдруг почувствовала, что за спиной что-то происходит. Не услышала, а именно почувствовала, будто кто-то пристально смотрит на нее. Остановилась и медленно обернулась.
В паре метров от них над водой висел большой яркий шар, пульсирующий белым светом.
* * *
Никита снова побежал к своему домику, кляня себя за то, что не додумался взять крестик Витеньки Сафронова сразу, когда переодевался и искал топор. Надо было еще тогда сообразить, что с призраками сражаются не топором.
Проникнуть в хозяйский дом ему так и не удалось. Каждая попытка сделать это сопровождалась риском остаться с проломленным черепом и заканчивалась неудачей. А звонок от Леры дал понять, что тратить время на бесполезные попытки больше не стоит.
Никита взял с собой всего одну сумку с вещами, но даже она сейчас показалась ему бездонной. Он рылся в ней, выбрасывая одежду на пол, но никак не мог найти крестик, хотя точно помнил, что брал его с собой. Холодный пот от мысли, что он мог толькособиратьсявзять его, успел прокатиться по спине за мгновение до того, как он нашел крохотное украшение в боковом кармане. Никита рванул обратно к особняку, едва не растянувшись на полу, когда зацепился ногой за разбросанную одежду.
В доме было тихо. Теперь, когда никто больше не пытался попасть в него извне, призраки успокоились и перестали бить окна и двигать мебель, перекрывая непрошеному гостю доступ. Но Никита все равно не рисковал входить в здание, понимая, что любая попытка сделать это снова взбудоражит призраков и ему будет сложнее с ними договориться.
В глубине души он осознавал, что это призраки двух несмышленых детей, которые в свое время еще даже не научились думать, а потому договориться с ними невозможно, но в то же время они ведь действуют так, будто мыслительные процессы им уже доступны. В какой-то книге Никита читал, что призраки – это не только след от человека, но и память о нем. И со временем след стирается, остается только память. Не зря же говорят, что люди живы до тех пор, пока о них помнят. А о Витеньке Сафронове его родители определенно помнили. Должно быть, представляли, каким он вырос бы, наделяли его определенными чертами характера, которые так или иначе вобрал в себя потревоженный призрак. И именно с ним сейчас договориться, на взгляд Никиты, было проще. О Лилии едва ли помнили так же хорошо, и уж совершенно точно взрослой ее никто не представлял. Она сейчас действует грубо, подчиняясь одним лишь инстинктам, вызванным ритуалом на ее могиле. Лилия не остановится, пока не уничтожит всех, к кому питает ненависть. Но если прав Никита в своих предположениях, то Витя ее остановить сможет.