• семейная история, полная социальных, экономических и прочих лишений;
• родители, которые сами вышли из неблагополучных семей;
• недостаточная забота о здоровье в младенческом возрасте;
• многократная смена родителей;
• никудышная родительская опека;
• в особенности для девочек проблемное поведение в детстве оказалось более устойчивым прогностическим фактором позднейшего насильственного поведения.
Такой список должен приободрить отцов, у которых есть дочери, поскольку, если не считать семейной истории, со всеми остальными пунктами вы можете что-то сделать. Мы не можем изменить то, откуда мы родом, но мы не обязаны позволять этому фактору определять, как мы будем воспитывать своих дочерей. Так что помимо этого единственного пункта все остальные вы можете так или иначе контролировать.
И это, я думаю, чертовски хорошая новость.
Трудно не считать, что девочки становятся все более агрессивными, поскольку едва ли не каждую неделю мы можем видеть в новостях, что это именно так. Я также должен сказать как человек, который провел большую часть прошедших двух десятилетий на передовой линии молодежной преступности, что ощущение складывается именно такое. Если посмотреть на статистику, вы также заметите, что за последнюю пару десятилетий существенно увеличилось число женщин, арестованных за насильственные действия. Для этого можно найти самые разнообразные причины, и скорее всего, именно над этим ученые и исследователи проведут следующие бог знает сколько лет, пытаясь их выяснить.
На мой взгляд, причина, по которой мы видим такое увеличение уровня женской преступности, возможно, отражает комбинацию разных факторов, включая то, что мы лишь сейчас начинаем признавать, что девушки могут вести себя агрессивно и что это может иметь серьезные последствия. Если смотреть в нужную сторону, то гораздо больше вероятности действительно что-либо увидеть. Весьма вероятно, что женская преступность существовала всегда[61], просто мы лишь теперь начинаем замечать ее существование и отвечать на нее более «законопослушным» путем. Почти неизбежным последствием этого является некоторая паника по поводу вопроса о женском насилии. Долгое время девушки практически отсутствовали в дебатах о молодежной преступности[62]; теперь же, когда мы решили их включить, есть опасность, что девушки станут «модной темой», как это часто бывает в подобных случаях. Главное, когда имеешь дело со всеми этими «социальными темами», – умудриться сохранить баланс, не отрываться от земли и смотреть на ситуацию, которая находится перед нами, а не на какую-то раздутую истерику по поводу новой эпидемии женской преступности.
Несомненно, некоторые девушки бывают агрессивными, так же как и парни, но многие из них по-прежнему ведут себя вполне мило. По моему опыту, все дети начинают жизнь, будучи «вполне милыми», но жизнь порой вносит свои поправки. Наша задача как отцов – сделать все от нас зависящее, чтобы показать нашим дочерям, что лучше быть милыми, чем гадкими.
«Незначительные повреждения»
Много-много лет назад, еще в прошлой жизни, я работал волонтером на скорой помощи. Это были студенческие времена, и в период своего преддипломного обучения я параллельно был «вторым» в одной из команд, работавших в ночную смену. Как правило, в каждой такой команде имелся обученный парамедик и его напарник-волонтер. Задача волонтера обычно заключалась в том, чтобы подавать инструменты и помогать тащить носилки, хотя иногда, если ситуация была действительно серьезной, перед нами открывалось немало возможностей принять участие в происходящем и запачкать свои латексные перчатки.
Однажды ночью мы отправились на очередной вызов. Я не помню в точности, сколько было времени, но это были те несколько часов перед рассветом, когда кажется, что весь мир куда-то делся, оставив после себя лишь пустую оболочку. Исходное сообщение гласило: «мужчина с травмой черепа и обильным кровотечением». Как выяснилось, именно так и обстояли дела. Мы нашли его в небольшой квартирке, он сидел с прижатым к голове красным от крови кухонным полотенцем. Он был одет, и было очевидно, что спать он еще не ложился, так же как и его девушка, топтавшаяся рядом с таким выражением лица, будто она озабочена и в то же время ужасно злится. Обоим было лет по двадцать, может, чуть больше.
– Что случилось, приятель? – спросил его мой напарник, уже принимаясь отдирать окровавленное полотенце, чтобы взглянуть на рану.
– Мы просто немного повздорили, – отозвался парень, – и это зашло слишком далеко.
– Да уж, похоже на то! Что произошло с твоей головой?
– Я бросила тарелку, и она случайно попала в него, – вмешалась девушка, стоявшая сзади.
Она выглядела вполне способной на такое, особенно в три часа ночи.
– Ничего страшного, – заверил парень. – Просто ситуация вышла из-под контроля. Дурацкая случайность.
– В следующий раз вам стоит быть поосторожнее, – сказал мой босс, глядя на девушку. – Вы могли его серьезно поранить.
– Ну, может, если бы этот говнюк не распространялся на тему того, как он ненавидит моего прежнего бойфренда, ничего такого бы и не произошло! – вспылила девушка.
Я был поражен тем, насколько быстро она завелась, и почувствовал, что мой пульс тоже слегка участился. Меня успокаивало только то, что поблизости не было ни одной тарелки.
– Хорошо, хорошо, – сказал мой босс с отработанной интонацией, одновременно успокаивающей и повелительной. – Сейчас мы отвезем его в реанимацию, и там его приведут в порядок.
Девушка села в машину вместе с нами и пререкалась с парнем всю дорогу. В последний раз я видел их, когда она сидела в реанимационной палате рядом с его кроватью, а хирург осматривал его рану. На ее лице по-прежнему была сердитая гримаса, и, помню, я подумал, что чертовски рад, что мне не приходится возвращаться домой к кому-нибудь наподобие этой девушки. Также я помню, что произошедшее не имело для нее никаких последствий. Ее не вызвали в полицию, у нее не брали показаний – ничего.
Парню попросту зашили рану на голове и отправили домой.
Парень поссорился со своей девушкой, и ситуация немного вышла из-под контроля. Не о чем разговаривать. Уверен, если бы голова была разбита у нее, он получил бы все, что ему причитается, даже в то время. Однако жертвой была не девушка. Жертвой был парень.
Незначительные повреждения.
Итак, что же благоразумные отцы должны вынести из всего сказанного? Очевидно, нам необходимо научить наших дочерей – так же, как мы учим наших сыновей – строить уважительные взаимоотношения с другими людьми. Мы должны не просто внушить им, что никто не имеет права причинять им боль, унижать их или оскорблять, но также что и у них нет такого права по отношению к окружающим.
подсказки к главе
Полумиф про слабый пол
• Исследования показывают, что мужчины в целом более склонны к насилию, чем женщины, за исключением партнерских взаимоотношений, в которых женщины показывают такой же уровень агрессии, что и мужчины.
• И речь идет не о самозащите или несущественных повреждениях, а о серьезных насильственных действиях, ведущих к тяжким повреждениям.
• Наших дочерей не только следует научить не мириться с оскорблениями или насилием; они также должны понимать, что не имеют права сами поступать так.
Глава 19Внешний вид и пищевые нарушения: незнакомка в зеркале
Одна из тем, с которыми вы неизбежно столкнетесь, если у вас есть дочери, – это вопросы физической привлекательности, веса и питания. Для многих женщин, и не только для девушек, эти три вопроса составляют постоянный фон жизни. Они беспокоятся о том, как выглядят и что едят. Может быть, где-то и бывают такие женщины, у которых нет никаких претензий к своему внешнему виду, но я таких не встречал. Многих женщин беспокоит, что у них слишком большой живот, слишком толстая задница, слишком жирные ляжки – и бесконечные комбинации всех этих пунктов. Как правило, женщины не любят свое тело.
Что подпитывает такие представления? Любой глянцевый журнал, любое телешоу, любой рекламный плакат, любой комментарий в соцсетях – словно некий зловещий голос, свистящим шепотом повторяющий снова и снова, что быть стройной – значит быть прекрасной, быть стройной – значит быть счастливой, быть стройной – это все, что имеет значение. В самом конце этой дороги мы находим… пищевые нарушения. Хотя у мальчиков они тоже иногда развиваются, для девочек эта проблема более актуальна. Но спустя почти четыре десятка лет исследований были найдены довольно надежные способы помочь нашим детям противостоять всепоглощающей тяге к подобным нарушениям. В особенности важна роль отцов в отношениях с дочерьми.
Также вам надо знать, что ранний подростковый возраст (11–14 лет), по-видимому, является для девочек зоной повышенного риска[63]. Поэтому необходимо, чтобы вы в это время внимательно следили за тем, как окружение влияет на вашу дочь, а также когда вам следует позаботиться о том, чтобы домашние оказывали ей всевозможную поддержку (как мы увидим далее, это ключевой момент).
Однако прежде чем мы перейдем к этим вопросам, я хотел бы начать с описания наиболее распространенных типов пищевых нарушений: нервная анорексия, нервная булимия, компульсивное переедание и неклассифицированные виды пищевых нарушений.
Нервная анорексия
Ее отличительный признак – строгое ограничение того, что человек ест. По-видимому, это вызвано как сильным страхом растолстеть, так и искаженным представлением о собственном теле. Девушки, страдающие анорексией, ненавидят не просто какие-то отдельные части своего тела – они ненавидят его целиком.