– Есть немного. Но эта была особенно настойчива. Теперь ты понимаешь, почему у меня был такой испуганный голос?
Паула пошла получше рассмотреть крысу, но, вздрогнув, вернулась.
– Какая громадная! Давай скорей выбираться отсюда!
– Не могу: я прикован к стене. Барретт таким образом сводит счеты.
Паула осмотрела цепь, а я тем временем кратко рассказал о случившемся.
– Вик, у меня есть пистолет, давай попробуем отстрелить одно звено.
– Что ж, попытка не пытка. Дай-ка мне его и отойди подальше. Пуля может отрикошетить.
Она передала мне автоматический кольт 25-го калибра и отошла. С третьего выстрела мне удалось расцепить одно звено. Грохот был оглушительным.
Я медленно, чувствуя боль во всем теле, поднялся. Паула помогла мне.
– Ничего, сейчас. Тело затекло, а так все в порядке.
Я немного прошел по туннелю, восстанавливая кровообращение.
– Ты так и не рассказала, как попала сюда, – обратился я к Пауле. – Откуда ты узнала?
– Мне позвонила какая-то женщина. Она не представилась. Сказала только: «Если хотите спасти Маллоя, поторопитесь. Его отвезли в шахту Монте-Верде». И все, повесила трубку. Я не знаю, кто она и как об этом узнала. Я схватила фонарик, пистолет и помчалась как сумасшедшая сюда. – Тут Паула с сожалением покачала головой. – Конечно, надо было сразу звонить Мифлину. Но я просто потеряла голову, Вик! Просто сама не понимала, что делаю.
– Ничего страшного. Главное, ты здесь и я свободен. Так какая теперь разница, звонила ты ему или нет?
– Разница есть. Я потеряла уйму времени, блуждая по этому жуткому месту, и если бы не услышала твой крик, то начала бы кричать сама. Ты даже не представляешь, каково тут гулять. Все коридоры кажутся одинаковыми.
– Я тебя выведу. Пошли, будем пробиваться.
– А это что?
Она наткнулась на кучу тряпок и костей.
– Лют Феррис, – ответил я и неохотно подошел к нему, посветив фонариком.
Даже череп был начисто лишен кожи. Во лбу зияла небольшая дырка.
– Значит, они застрелили его. Хм, интересно, почему?
Я обследовал остатки одежды и обнаружил кожаный бумажник. Внутри были права на имя Люта Ферриса, две пятидолларовые купюры и фотография девушки, в которой я узнал миссис Феррис. Я положил бумажник на место, поднялся и сказал:
– Надо потом привести сюда Мифлина.
Паула не отрывала глаз от кучи костей.
– Это крысы его так объели? – спросила она чуть слышно, дрожащим от ужаса голосом.
– Похоже на то. Все, пошли!
Она со страхом посмотрела в темноту.
– А эти крысы за нами не пойдут, Вик?
– Нет. Они нас больше не потревожат. Пошли.
И мы направились дальше по туннелю. Я подсвечивал дорогу своим фонариком, уже совсем тусклым, но фонарик Паулы мы берегли. Он мог нам еще пригодиться.
Вскоре мы пришли к развилке: от нашего коридора влево вел еще один туннель. Я вспомнил, что именно этим путем уходил Дедрик.
– Свернем сюда, – предложил я.
– А почему не прямо?
– Сюда пошел Дедрик.
Мы повернули налево и метров через сто обнаружили еще один коридор: он уходил в темноту вправо и влево.
– А теперь куда?
– Без разницы, как скажешь.
– Пошли направо!
И мы пошли направо. Через несколько минут я понял, что мы спускаемся.
– Погоди-ка, Паула. Нам не вниз надо, нам надо наверх. Давай-ка вернемся на перекресток и пойдем по левой ветке.
– Вот об этом я и говорила, – сказала Паула. В ее голосе появилась некая новая нотка. – Именно это со мной и было: я так здесь и кружила.
– Ничего, пойдем дальше!
Мы вернулись к пересечению двух туннелей и двинулись по левой ветке. Шли минут пять, пока не уперлись в скалу: впереди был тупик.
– Знаешь, похоже, ты ориентируешься ничуть не лучше, чем я, – чуть слышно сказала Паула.
– Спокойно!
Я уже немного беспокоился за нее: Паула всегда была такой невозмутимой. Мне и в голову не могло прийти, что она может удариться в истерику. Я решил ее успокоить:
– Может быть, тот туннель, из которого мы пришли, сначала идет вниз, а потом поднимается вверх. Давай проверим.
– Какая я была дура, что пошла сюда в одиночку! – Она схватила меня за руку. – Ну почему я не позвонила Мифлину? Мы заблудились, Вик. Так можно блуждать неделями.
– Хватит! – оборвал я ее. – Хватит нести околесицу. Через десять минут мы выберемся отсюда.
Она попыталась взять себя в руки, и, когда заговорила вновь, ее голос звучал уже гораздо спокойнее:
– Извини, Вик, я запуталась и перепугалась. Терпеть не могу таких подземелий. Как будто тебя заперли или заживо похоронили.
– Я понимаю, детка. Но надо держаться. Как только начнешь себя жалеть, считай, что ты пропала. Пошли, девочка!
Я взял ее под руку, и мы двинулись вперед.
Туннель снова пошел под уклон – казалось, что мы спускаемся в какой-то темный колодец.
Мой фонарик вдруг погас. Паула вцепилась мне в руку и вскрикнула.
– Ничего страшного, – сказал я. – Включи-ка свой. Мой и должен был погаснуть. Удивительно, как долго он продержался.
Она дала мне фонарик.
– Надо торопиться, Вик. Этот тоже долго не протянет.
– Его хватит нам в самый раз.
Когда есть кого подбадривать, самому становится легче. Мы ускорили шаг, понимая, в каком положении окажемся, если фонарик погаснет раньше, чем мы найдем выход.
Чем дальше мы шли, тем более спертым становился воздух. Кроме того, потолок коридора опускался все ниже.
– Мы не туда идем! – воскликнула Паула срывающимся голосом. – Я точно знаю. Пошли назад к самому началу!
– Нет, мы идем правильно. Дедрик повернул налево в конце первого туннеля. Я следил за ним. Пошли, надо пройти еще немного.
– Вик, мне страшно!
Паула начала отставать. Услышав, как судорожно она дышит, я направил ей в лицо луч света. Паула была бледна как смерть, взгляд ее блуждал.
– Я… я не могу больше это выносить! Я возвращаюсь назад! Здесь нечем дышать!
Дышать было трудно и мне. Каждый вздох давался с усилием.
– Ну давай пройдем еще сто метров. Если никуда не придем, повернем назад.
Я взял ее за руку и потащил вперед. Через пятьдесят метров открылось еще одно пересечение коридоров. Дышать было нечем.
– Ну вот видишь, – сказал я. – Говорил же я тебе: куда-нибудь придем. Теперь сворачиваем направо. Если туннель опять пойдет вниз, возвращаемся и идем в противоположную сторону.
Паула двинулась за мной.
Каждый новый коридор, в который мы попадали, был точно таким же, как прежний. Вполне возможно, что мы только зря тратили время и силы. Продвигаться вперед становилось все труднее. Ноги были как чугунные, и я с трудом их переставлял. Паула тяжело дышала, и мне приходилось поддерживать ее.
Но теперь коридор, по крайней мере, не опускался вниз. Как бы то ни было, мы продвигались наверх.
– Вот теперь мы на верном пути, – твердил я. – Мы поднимаемся.
Паула все тяжелее наваливалась на меня.
– Какой кошмарный воздух… Я… я не могу идти дальше…
Обняв Паулу, я тащил ее за собой. Потолок сделался совсем низким, приходилось сильно пригибаться. Пройдя еще двадцать метров, мы остановились, чтобы перевести дыхание.
– Вик, надо идти назад!
Паула освободилась от моей опеки и, пошатываясь, стала удаляться туда, откуда мы пришли. Я, спотыкаясь, догнал ее и развернул:
– Не дури, Паула! Идем вперед. Не паникуй!
– Я знаю, что это истерика, – сказала она, цепляясь за меня, – но ничего не могу поделать. Чертова темнота!
Она вся дрожала.
– Давай посидим немного. Мы выберемся отсюда. Надо только сохранять спокойствие.
Мы сели и тотчас поняли, что воздух внизу был гораздо лучше. Я подтолкнул Паулу, чтобы она легла на землю, и сам лег рядом.
Через несколько минут тяжесть в груди исчезла, руки и ноги стали гораздо легче.
– Лучше стало?
– Да.
Она присела и отбросила волосы с лица.
– Я очень плохо себя веду, Вик. Пожалуйста, извини. Я постараюсь исправиться.
– Ничего страшного, – ответил я, взяв ее за руку. – У тебя легкая форма клаустрофобии. С этим можно справиться. Ну, ты готова идти дальше? Мы можем часть пути проползти. Держи нос ближе к земле. Я ползу первым.
И мы поползли по твердой поверхности, царапая в кровь руки и колени. Спустя некоторое время опять решили передохнуть. Я весь вспотел, и дыхание застревало у меня в горле. Паула опустилась рядом со мной.
– Ты думаешь, мы так выйдем наружу? – спросила она тихо.
– Да, конечно, выберемся, – подтвердил я, хотя мои слова прозвучали не очень убедительно. – Сейчас отдохнем пару минут и продолжим.
Я начал осознавать, что Дедрик шел не этим путем. Похоже, мы где-то повернули не в ту сторону. Перспектива блуждать в этой шахте мне совсем не улыбалась.
Паула вдруг схватила меня за руку.
– Что случилось?
Я прислушался. Где-то в шахте – далеко или близко, было непонятно – слышался шум, похожий на шорох сухих листьев или на звуки дождя.
– Что это, Вик?
– Не знаю.
– Похоже на дождь.
– Не может быть. Ну-ка тише!
Мы сидели неподвижно и прислушивались.
Шум приближался. Но это был не шорох, а топот множества крошечных лапок по покрытой галькой поверхности. Я догадался, что это. Я уже слышал такие звуки раньше, но только тогда их издавали четыре твари, а теперь тысячи.
Нас догоняли крысы!
Глава тридцать первая
Я вскочил:
– Вперед! Посмотрим теперь, как быстро ты умеешь бегать.
– Что это? – спросила Паула, поднимаясь с трудом.
Я схватил ее за руку:
– Крысы! Вперед! Не бойся! Мы от них оторвемся!
Согнувшись, мы побежали вперед по туннелю. Топот крысиных полчищ за нами становился громче. Мы спотыкались о камни, ударялись о стены, но не снижали темп. Туннель уходил вправо. Свернув, мы обнаружили, что коридор стал выше. Вскоре можно было уже бежать не нагибаясь.
– Давай разминай ноги! – крикнул я, прибавляя скорость, но не отпуская руку Паулы.