Я осторожно перебежал к следующей линии кустарника и оглянулся. Преследователи остановились: они явно не понимали, куда я делся. Пришло время показаться им, иначе они могли вернуться в туннель и поймать Паулу.
Выйдя на открытое место, я встал во весь рост. Бандиты дружно заорали – значит, увидели – и бросились за мной.
Вечернее солнце быстро клонилось к горизонту, заливая землю красным сиянием. Но жара еще держалась, и бежать по песку было нелегко.
Я то и дело оглядывался. Четверо в тельняшках примкнули к погоне. Теперь вся команда заходила широкой дугой, стараясь отрезать меня от шоссе и вынуждая меня углубляться в пустоши. Но сократить расстояние им явно не удавалось: видимо, жара досаждала бандитам еще больше, чем мне. «Если удастся сохранять такую дистанцию до наступления темноты, то можно надеяться ускользнуть», – подумал я.
Вероятно, они тоже это поняли, потому что я вдруг услышал пистолетный выстрел, и над моей головой просвистела пуля.
Шансов подстрелить меня у них было не слишком много, и я продолжал бежать вперед. Надо быть очень хорошим стрелком, чтобы попасть из револьвера в движущуюся мишень на таком расстоянии, а я для страховки еще и двигался зигзагами.
Спустя несколько минут я снова оглянулся. Преследователи отставали. Я сумел так сильно оторваться от них, что даже позволил себе передохнуть. Я тяжело дышал; было жарко, как в бане.
Больше всего меня беспокоила Паула. Если бандиты оставили кого-то охранять машины, ее могли поймать. Но что я мог сделать еще, кроме как бежать вперед? Двигаясь цепью, преследователи отрезали мне не только путь назад, но и подходы к шоссе. И я понимал, что, постепенно сужая свой полукруг, они рано или поздно меня настигнут. Все это напоминало настольную игру «Лиса и гуси».
Пока что цепь позади меня оставалась крепкой, но спустя некоторое время можно было попробовать ее прорвать. Скорей был наступила темнота!
Я продолжал уходить вперед – уже не бегом, а короткими перебежками. Бандиты тоже замедлили темп, и между нами сохранялась прежняя дистанция.
Впереди справа показались холмы. Это меня обеспокоило: скоро они превратятся для меня в препятствие, которое позволит людям Барретта зайти слева. Если не поберечься, то можно угодить в ловушку.
Я решил попытаться прорвать цепь прежде, чем доберусь до холмов, и рванул вперед, одновременно резко забирая влево.
Сзади сразу же раздался крик, и трое устремились мне наперерез по песку. Я прибавил ходу, но до безопасного места было еще далеко. Я задыхался, то и дело увязая в рыхлом песке.
Один из парней в тельняшке, здоровый и сильный, сохранил достаточно сил для бега. Его ножищи летели по песку с огромной скоростью, и он начал догонять меня. Теперь мы состязались, кто быстрее добежит до прохода между двумя ближайшими холмами. Если первым приду я, значит мне удастся вырваться на открытое место. Если он, то я окажусь запертым в узком промежутке между холмами, где меня рано или поздно настигнут.
Прикинув расстояние, я понял, что он успевает первым. Я сжал зубы и побежал быстрее. Мне удалось вырваться вперед. Другие преследователи, хотя они теперь тоже бежали, безнадежно отставали, но этот парень словно прилип ко мне. Проход маячил уже совсем близко, и я видел своего противника: красное суровое лицо, льющийся из-под кепки пот и застывшая ухмылка. Он свернул и понесся на меня, как бешеный бык.
Я попробовал увильнуть, но он был к этому готов. Сделав последнее усилие, он приблизился вплотную и ухватил меня за полу пиджака. Я попытался провести удар, но он уклонился и заключил меня в свои медвежьи объятия. Мы упали на землю, и борьба продолжилась на песке.
Я ударил его по голове, но это был удар без замаха, и он получился несильным. Парень приподнялся и ударил меня кулаком в лицо. Я успел уклониться и сам попал ему в грудь. Это был хороший удар, от которого бандит перевернулся на спину.
Я вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы отбить его удар, нацеленный мне в лицо. Он запрокинул голову, и я достал его обеими руками в челюсть. Колени бандита подкосились. Апперкот справа – и он на песке.
Можно было бежать дальше, но я совсем задыхался и еле передвигал ноги.
– А ну стой!
Этот злобный окрик заставил меня обернуться. Ко мне бежал приземистый крепыш. В руке у него был кольт 45-го калибра.
Я остановился.
– Подними-ка руки повыше!
Я поднял. «Какое счастье больше не бежать и иметь возможность отдышаться. Если нам повезло, то Паула сейчас уже очень далеко», – мелькнуло у меня в голове.
Парень, которого я нокаутировал, поднялся и подошел ко мне с глуповатой ухмылкой.
– А ну-ка обыщи его, Мак! – приказал крепыш.
Мак прошелся по моим карманам, вынул кольт 25-го калибра и бросил его товарищу.
– Больше ничего, Джо, – сказал он и отступил.
Джо подошел поближе, разглядывая меня.
– Ты кто? Что-то я тебя раньше не видел, – спросил он в замешательстве.
– Маллой моя фамилия.
– Это тот самый парень, про которого она говорила, – с интересом пояснил Мак.
Джо нахмурился.
– Так, понятно. Значит, решил влезть в дела Барретта? – спросил он, снова наставляя на меня пистолет.
– Да. Если хочешь, называй это так, – ответил я. – Он тебе все рассказал?
Джо ухмыльнулся:
– Ты нас не за тех принимаешь. Мы на Барретта не работаем. Мы сами по себе, у нас тут свое дело.
Пятеро остальных тоже подошли к нам, тяжело дыша. Сначала они окружили меня с грозным видом, но Джо жестом велел им отойти.
– Мак, бери этих ребят, и заканчивайте работу. А я отведу его в хижину. Когда закончите, тоже туда приходите.
Мак кивнул и вместе с подельниками направился по песку к шахте.
Я остался вдвоем с Джо.
– Послушай, приятель, – сказал он, поводя стволом. – Если будешь делать, что тебе говорят, – останешься жив. Мне вовсе не хочется дырявить твою шкуру, но если ты начнешь нарываться, то придется.
Я уже достаточно успокоился, чтобы повнимательнее рассмотреть его. Лет сорока. Физиономия круглая, мясистая, с маленькими глазками, тонкими губами и густейшей щетиной. Несмотря на небольшой рост, он, судя по ширине плеч, толщине шеи и размеру кистей рук, был силен, как горилла.
– Иди вперед, – скомандовал он. – И не останавливайся. Я скажу, когда придем. Прогулка будет долгая, так что шевели ногами как следует. Если будешь оглядываться, я всажу тебе пулю. Понял?
Я кивнул.
– Тогда пошли!
Я двинулся вперед, сам не зная куда. За мной шагал Джо: не так близко, чтобы я мог его схватить, но достаточно близко, чтобы он мог разрядить пистолет прямо мне в спину.
«Что же это за банда? – спрашивал я себя. – Откуда они взялись? И что это за работа, которую им надо завершить?» Удовлетворение приносила только одна мысль – о том, что скоро им всем предстояла встреча с Мифлином и его ребятами.
«Это тот самый парень, про которого она говорила», – вспомнились мне слова Мака. А кто «она»?
Мы добрались до холмов, и идти в гору стало тяжелее. Джо то и дело командовал: «Сверни на тропинку вправо!» или «Держись левее!». Расстояние между нами не уменьшалось, и мне оставалось только подчиняться и топать дальше.
Солнце совсем скрылось за горизонтом, быстро темнело. Вскоре наступили сумерки. Это мог быть мой шанс, но я понимал, что вести себя надо осторожно: Джо, казалось, родился с пистолетом в руке. Я ждал темноты, прежде чем решился бы испытать свою удачу.
– Отлично, приятель, – сказал он вдруг. – А теперь стой. Можешь передохнуть. Повернись и садись.
Я повернулся к нему лицом.
Он стоял метрах в четырех от меня. Было видно, как он вспотел. Подъем в гору давался ему нелегко.
Он указал мне на большой камень, а сам уселся на другой. По лицу Джо было видно, как он рад отдохнуть.
– Кури, приятель, – предложил он мне, вынимая пачку «Лаки страйк».
Он взял себе одну сигарету, а пачку кинул мне.
– Ну и как там тебе понравилось, в шахте? – спросил он, закуривая и выпуская дым через ноздри своего короткого толстого носа.
– Ну, это не то место, куда захочется приехать на пикник, – ответил я, тоже закуривая и переправляя пачку ему обратно. – Там полно крыс, которые нападают на людей.
Его глазки расширились.
– Крыс? Ну да, я слышал, что там живут крысы, но только что-то не верил. А травку ты не видел в этой шахте?
– Видел. Наверное, на два миллиона косяков. Но это так, на глаз, не было времени посчитать. По самым скромным прикидкам.
Джо заулыбался, показывая мелкие неровные зубы.
– Ни фига себе! Так много? Я ей говорил, что он там и держит свой товар, а она не верила! Как они упакованы?
– В ящиках. А кто это «она»?
Джо мигом перестал улыбаться:
– Тут задаю вопросы я, понял? А ты отвечаешь.
У меня вдруг возникла одна мысль.
– Слушай, так вы… Вы хотите забрать товар у Барретта?
– Ага, молодец, догадливый. Да, хотим забрать. У нас тут, видишь ли, своя компания образовалась.
Джо встал и объявил:
– Все, топай дальше! Поднимаешься на холм, потом поворачиваешь направо. Вперед!
Мы взошли на холм. Уже почти совсем стемнело, и я не видел, куда иду, но у Джо глаза, похоже, были как у кошки. Он продолжал указывать дорогу, предупреждал о камнях и кустах – и все это так, будто он видел, как днем.
Вдруг он сказал:
– А ну стой!
Я остановился. Он резко свистнул. Секунду спустя в нескольких метрах впереди нас мигнул огонек, и я увидел умело скрытую за деревьями и кустами бревенчатую хижину на склоне холма.
– Клево сделано, да? – спросил меня Джо. – Это мы сами построили. Можно пройти почти рядом и ничего не заметить. А тебе тем временем всадят в спину столько свинца, что хватило бы на церковную крышу. Иди вперед и заходи в дом.
Я пошел.
Дверь оказалась открыта, и я шагнул в просторную комнату, где почти не было мебели. Перед очагом лицом к нам стояла с сигаретой в полных красных губах Мэри Джером.