Усатая служанка вскоре вернулась в сопровождении другой, сорокалетней женщины в самом расцвете.
— Меня зовут Жанна, — сказала она с приветливой улыбкой и грациозно присела перед Луи. — Я провожу вас к хозяйке.
Она направилась к лестнице в восьмиугольной башне. Луи последовал за ней.
На втором этаже начиналась галерея, чьи стрельчатые окна выходили в сад за домом. Заходящее солнце освещало широкий проход. Служанка тихонько постучалась в предпоследнюю дверь. Они вошли, и Луи оказался в большой зале для приемов.
На парадной кровати возлежала темноглазая женщина небольшого роста, лет примерно сорока, с одутловатым лицом, высоким лбом, мясистыми губами и круглым расплющенным носом. Несмотря на румяна, кожа у нее была тусклой. Красотой она не отличалась, и Луи с каким-то неприятным чувством ощутил, что это лицо ему знакомо. На ней было тяжелое домашнее платье из ярко-красной парчи. В большом алькове в глубоком кресле сидела другая женщина, на вид ровесница первой, но гораздо более стройная и красивая, в атласном платье с шелковым корсажем, полностью закрывавшем грудь.
— К вам гость, мадам, — объявила служанка, тогда как Луи, кланяясь, незаметно оглядывался вокруг.
Мраморный камин испанской работы источал приятное тепло одновременно с густым дымом. На подставке возвышался терракотовый бюст женщины в короне из цветов.
Комната была уставлена многочисленными стульями из плетеной соломы зеленого цвета или затянутыми в зеленую кожу. Два кресла были набиты конским волосом. Дополняли меблировку большой шкаф, два сундука, комод и маленький секретер. Полы состояли из цветных квадратиков. Одну из стен украшал бергамский ковер. Две большие портьеры оливкового оттенка, должно быть, закрывали двери. Зеркало в черной раме отражало слабый свет двух стрельчатых окон фасада. Никакой роскоши, но выглядело все удобным и уютным. Очевидно, мадам де Кастельбажак была не слишком богата, однако жила в достатке и в свое удовольствие.
Луи приблизился, держа шляпу в левой руке, а письмо Юга де Лиона в правой.
— Мадам, — сказал он, еще раз поклонившись, — мне совестно за столь неожиданный визит. Я приехал из Парижа. Мсье Юг де Лион настоял, чтобы я посетил вас во время моего пребывания в Тулузе. Он вручил мне это послание, адресованное вам.
Он протянул маркизе де Кастельбажак письмо, которое та взяла с непроницаемым выражением лица.
Сидевшая рядом женщина подала ей лежавший на столике кинжал. Луи с удивлением заметил, что там же находился и пистолет с колесиком.
Мадам де Кастельбажак долго изучала печать, желая удостовериться, что письмо не вскрывали, затем разрезала его одним взмахом клинка. Послание она прочла молча, затем несколько раз перечитала и наконец, передала своей компаньонке:
— Прочтите и вы, Франсуаза.
Потом она взглянула на Луи:
— Добро пожаловать, шевалье. Значит, вы приехали из Парижа?
Тон был любезным, но особого тепла в нем не ощущалось.
— Да, мадам. Я пробуду в Тулузе очень недолго.
— Кузен Юг пишет о вас много хорошего, шевалье, и просит оказать гостеприимство вам и вашим людям, что я сделаю с удовольствием. Однако мой дворец не слишком велик. Всего три этажа. На этом находятся моя спальня и прихожая, а также библиотека и кабинет для туалета. На третьем только четыре спальни. Первую занимает мадам де Лепинас. — Жестом она представила свою компаньонку, которая одарила Луи теплой улыбкой. — Вторая предназначена для двух моих горничных, третья для Бертранды, нашей привратницы. Вместе с ней спят кухарка и юная девушка, которая ей помогает. Таким образом, лишь четвертая служит гостям. Вам придется разделить ее с вашими людьми. Сколько вас?
— Нас трое, мадам, но мы проведем у вас всего две ночи.
— Тогда Бертранда принесет два соломенных матраса в вашу спальню, где только одна кровать. Это вас не смущает?
— Никоим образом, мадам.
— Вам понадобится что-нибудь еще, мсье?
Луи понял, что нужно дать какие-то объяснения своему приезду.
— Я прибыл в Тулузу, чтобы встретиться с одним магистратом. Его зовут Пьер де Ферма, он советник парламента. Речь идет о математической задаче, которую я хочу предложить его вниманию.
— Математической задаче? — удивилась маркиза. — Вы проделали такой путь зимой ради математической задачи? Я знаю мсье де Ферма, он живет недалеко отсюда. Действительно, этот человек славится своими познаниями, но одновременно он крайне дотошный правовед.
— Как вы думаете, могу ли я передать ему письмо уже сегодня вечером?
— Конечно, Клеманс возьмет это на себя. Это одна из моих горничных.
Повернувшись к своей компаньонке, она добавила:
— Франсуаза, вы не могли бы показать шевалье наш дворец и представить слуг?
Мадам де Лепинас с улыбкой поднялась.
— Еще два слова, шевалье. В этом доме живут одни женщины. Они не любят мужчин и не желают, чтобы их беспокоили. Пусть ваши спутники хорошо ведут себя с ними.
Луи кивнул, сбитый с толку этим предупреждением с легким оттенком угрозы. Он вновь поклонился маркизе и последовал за своей провожатой.
Франсуаза де Лепинас повела его в галерею. Она показала ему двери других комнат и сад, в который выходили окна, а потом предложила спуститься во двор за багажом.
Каков был реальный статус мадам де Лепинас в доме маркизы? Подруга, компаньонка, родственница Луи не мог это определить, а она сама его на сей счет не просветила.
По пути они встретили другую служанку. Франсуаза представила ее: это была Клеманс, которой предстояло отнести Пьеру де Ферма послание, как только Луи напишет его.
Во дворе Гофреди, Геро и книготорговец ждали под бдительным взором привратницы. Франсуаза де Лепинас подошла к ней:
— Мсье шевалье и его друзья поселятся у нас, в спальне на третьем этаже. Вы принесете им два соломенных матраса и предметы туалета. Они должны также умываться. Мсье Фронсак, если у вас есть грязное белье, отдайте его одной из наших горничных… Но вы ведь сказали мадам маркизе, что вас трое?
— Геро, наш кучер, здесь с нами расстается. Гофреди — мой компаньон и телохранитель, Шарль де Бреш — книготорговец, который нас сопровождает.
Луи расплатился с кучером, который остался чрезвычайно доволен и своим жалованьем, и в особенности щедрым вознаграждением на чай.
По-прежнему в сопровождении Франсуазы де Лепинас и привратницы, подхватившей сумки Луи, они поднялись на третий этаж. Гофреди нес свою сумку и оружие в дополнение к тому, что уже имел на себе. Луи забрал из кареты только два пистолета и решил оставить на месте шкатулку с деньгами. Сундук, служивший сиденьем, был прочным и запирался на ключ. Луи не был уверен, что во дворце сможет найти для своих денег столь же надежное место.
Их комната оказалась большой. Там стояла одна кровать с занавесками, несколько стульев, сундук и стол. Но камина не было, и холод царил ледяной.
— Клеманс принесет вам горячие грелки на ночь, — вздрогнув, сказала мадам де Лепинас. — Бертранда, принесите воду для умывания и ночные горшки. Потом достаньте с чердака два соломенных матраса и не забудьте постельные принадлежности, а также теплые одеяла из гусиного пуха. Я схожу за пером и чернильницей для вас, мсье Фронсак. Когда вы напишете письмо, Клеманс отнесет его мсье Ферма.
— Полагаю, в вашем городе есть парильни, мадам? — спросил Луи.
— Да, на берегу Гаронны. Хотите пойти туда?
— После такого долгого путешествия испытываешь потребность помыться!
— Я сама регулярно там бываю, — улыбнулась она. — Могу вас проводить, это недалеко. Вам нужно что-нибудь еще?
— Спасибо, не думаю. Мы будем устраиваться. Наша карета может остаться во дворе?
— Конечно. Бертранда отведет ваших лошадей на конюшню. Они будут в тесноте, зато под крышей. Ужин подадут в шесть часов. Я зайду за вами.
Они быстро разобрали вещи. Гофреди разложил шпаги, пистолеты и мушкеты на сундуке, так чтобы они были под рукой. Что до Шарля де Бреша, тот быстро распрощался с ними. Была суббота, и он спешил повидать своего книготорговца. Бреш предупредил, что вернется поздно и не сможет ужинать вместе с ними у маркизы де Кастельбажак.
Луи принялся за письмо к Ферма, как только получил бумагу, перо и чернила. Очень короткое послание, в котором он сообщил, что приехал лишь сегодня, поселился во дворце Кастельбажак и просит о встрече.
Письмо он вручил Клеманс, а затем мадам де Лепинас проводила его до ближайшей парильни. Луи нашел компаньонку очаровательной, хотя и поразительно сдержанной. Она не задала ему ни единого вопроса.
Вернувшись из парильни, он получил ответ, на который надеялся. Пьер де Ферма просил передать, что охотно примет его завтра, в воскресенье, после четырех часов.
Пока хозяин отсутствовал, Гофреди занимался лошадьми. Он вычистил их, покормил, проверил сбрую и помыл карету, поставленную возле акации.
Ужин был сервирован в прихожей второго этажа, превращенной в столовую. Луи и Гофреди усадили напротив мадам де Кастельбажак и мадам Лепинас. Приготовленные Жанной и Клеманс блюда были чрезвычайно показательными. Маркиза объяснила, что голуби, тушенные в соусе, — с ее собственных земель, а вино и груши — из поместья в Гийемери. Она ничего не рассказывала о своей жизни, как и мадам де Лепинас, которая, хоть и улыбалась все время, в разговор почти не вступала. Гофреди, по обыкновению, молчал, но замечал каждую деталь. Луи знал, что старый рейтар, невзирая на солдафонские манеры, прекрасно пользовался столовыми приборами, а также умел читать и писать. Совсем недавно молодой человек с изумлением обнаружил, что его телохранитель знает латынь! Все чаще и чаще он задавал себе вопросы о прошлом этого солдата удачи.
Итак, беседу пришлось поддерживать Луи. Он сообщил дамам о заговоре Важных, умолчав о роли, которую сам сыграл. В двух словах описал свое участие в битве при Рокруа, что вызвало у маркизы де Кастельбажак проблеск интереса, а у Франсуазы де Лепинас непритворное восхищение.
Ужин завершился в тягостном молчании, поскольку Луи исчерпал темы для разговора, а маркиза де Кастельбажак не давала себе труда поддерживать беседу.