А заодно и Агатами приложит свою руку. У нее ведь дар - помогать всем убогим. Эти убогие к ней так и липнут. Просто чудо, что Листик до сих пор не переселилась к ней! Вот подобралась бы компания!
В дверь постучали.
- Кто там?! - крикнула Агатами, продолжая разглядывать странную девочку.
- Агатами, выйди на минутку!
Мальчишки заявились. Потянулись, как пчелы на мед. Знакомиться. Не терпится им дождаться официального представления перед всем классом.
- Я сейчас, - сказала Агатами. - Там мои друзья пришли...
Как будто требовались объяснения. Возникла неловкая пауза.
- Конечно, - наконец произнесла Сэцуке. - Иди...
- Я сейчас. Быстро. А потом разберемся со всем.
Сэцуке осталась стоять в нерешительности около шкафа, а Агатами вышла за дверь, оттуда послышался сначала неразборчивый шепот, потом какая-то возня, затем быстрый топот ног и крик Агатами:
- Я вам покажу, извращенцы! Только попробуйте еще раз подойти!
Дверь снова хлопнула, и разъяренная Агатами зашагала по комнате.
- Что-то случилось? - робко спросила Сэцуке.
Агатами нетерпеливо махнула рукой и продолжала шагать. Это надо же - извращенцы! Одно у них на уме! Не успел человек в приют попасть, а их уже такие вещи интересуют. Нет, от Тэнри подобного она не ожидала! От Рюсина что хочешь можно ожидать, но от Тэнри! Агатами, мы слышали, что к тебе новенькую подселили? Да, подселили. Познакомиться хотите? На уроке познакомитесь! Нет, не познакомиться... То есть... Рюсин вот уже с ней познакомился... В некотором роде... В каком роде? В некотором... Ага. АГА! АГА!!!
Агатами потерла ладонь. Здорово она им закатила! Следовало не пощечин надавать, а носы им поразбивать! Фингалов понаставить! Уши надрать!
- У меня есть вот это, - вдруг сказала Сэцуке и положила на стол карточку. - Мне ее... мне ее папа дал. Наверное... я могу себе купить все, что нужно...
Агатами подошла к столу и повертела карточку в руках.
- Да, Сэцуке, - вздохнула она, - у тебя определенно имеются проблемы.
10
Уроки пролетели быстро. Как новенькую, Сэцуке пока не спрашивали и к доске не вызывали. Розданные тесты оказались на удивление простыми, и после звонка, когда все принялись собираться и расходиться по комнатам, Сэцуке обвела карандашом правильные, по ее мнению, ответы и запихала бумаги в ящик для приема домашних заданий.
Из одноклассников ее никто особо не теребил и с вопросами не приставал. Сэцуке подозревала, что этим она обязана Агатами, которая особенно мрачным взглядом смотрела на подходивших девчонок. Мальчишки вообще держались поодаль, бросая на новенькую косые взгляды.
В класс с ведром воды вошла девочка, которую звали Дора, потом заглянула Агатами и спросила:
- Ты здесь до вечера сидеть будешь?
- Я домашнюю работу делала, - призналась Сэцуке.
Дора принялась составлять стулья на парты.
- Пошли, пошли, - нетерпеливо сказала Агатами. - Никто не заставляет тебя быть отличницей. Теперь ты сама себе хозяйка.
- Папе будет приятно, - сказала Сэцуке. - Да и в хорошую высшую школу можно будет поступить.
- Приятно, поступить, - передразнила Агатами. - У меня такое впечатление, только ты не обижайся, что ты, Сэцуке, всю жизнь прожила в высокой башне или только вчера появилась на свет - вот такой взрослой и до тошноты правильной.
Школьный коридор заливал солнечный свет. Двери в другие классы тоже были распахнуты, и там девчонки и мальчишки намывали полы. Мрачные воспитатели заглядывали в кабинеты и одобрительно кивали головами. Снаружи доносился шум города.
Сэцуке подошла к окну и посмотрела на сад. Деревья начинали желтеть и облетать, усыпанные листьями дорожки прорезались сквозь переплетение ветвей гранями правильных многоугольников.
Агатами забросила сумку на подоконник и забралась туда же с ногами.
- Располагайся, - предложила она Сэцуке.
- А у тебя есть кто-нибудь из родных? - набралась смелости спросить Сэцуке. Ей показалось, что они с Агатами уже достаточно знакомы для подобных расспросов.
- Нет, я - одинокая крыса, - беззаботно сказала Агатами и провела пальчиком по стеклу. - Всю жизнь по приютам. Личная собственность фонда "Стереома".
- Как это? - удивилась Сэцуке.
- Да так, - пожала плечами Агатами, - я уже столько им задолжала за содержание, что всей жизни не хватит расплатиться. Меня терпят из-за индекса.
- Какого индекса? - не поняла Сэцуке.
Агатами с удивлением посмотрела на Сэцуке.
- Анима-индекс. У меня высокий анима-индекс. То есть, был высокий, пока... А, ладно, какое это имеет значение.
Какое это имеет значение... Агатами вздохнула и прислонилась к холодному стеклу лбом. Что ж, и ее существование не менее загадочно, чем существование Сэцуке и многих других в этом паршивом приюте. Для чего-то они все нужны, для чего-то их готовят, но только не говорите мне, что нас готовят к обычной взрослой жизни! Мы приходим сюда ниоткуда и уходим в никуда. Как будто наступает время, и кто-то включает лампочки - раз - появилась Агатами, два - появилась Сэцуке. Затем этот кто-то так же их и выключит.
- А у тебя здесь есть друзья? - снова спросила Сэцуке.
- Есть, - сказала Агатами. Два озабоченных извращенца. Пойти, надавать им еще, что ли? В воспитательных целях. На уроках вон как тихо сидели. Даже не подошли. Гордые. Или трусливые. Спор у них возник, видите ли.
Сэцуке набрала поглубже воздуха и выпалила:
- А... мы будем с тобой дружить?
Агатами протянула руку:
- Меня зовут Агатами.
Сэцуке показалось, что девочка над ней издевается. Она непонимающе смотрела на ее ладонь.
- Ты хочешь подружиться? - спросила Агатами.
- Да...
- Тогда представься, и пожмем друг другу руки. Таков обычай.
- А-а-а... Меня зовут Сэцуке, - Сэцуке и Агатами пожали друг другу руки. - И это все?
- Ну, можно еще поцеловаться, но я не люблю подобных нежностей, - весело сказала Агатами.
11
Императорское Око стоял перед резервуаром и смотрел как в золотых струях анимы парит Божественное Дитя. Большая голова, крохотные ручки и ножки омывались плотными, вязкими потоками. Если приглядеться, то можно было заметить, что анима впитывается в его бледную кожу. За пределами ярко освещенного круга в густой полутьме скрывались нагромождения аппаратуры, и оттуда доносились гудение трансформаторов, писк систем жизнеобеспечения, нагнетающих по многочисленным проводам и трубкам кровь, питательные растворы, кислород, слышались неразборчивые переговоры дежурной смены.
- Как идут наши дела? - прошипел динамик. Божественное Дитя открыло глаза, и Императорское Око поежился от этого пристального взгляда.
- Все идет согласно графику, Император, - сказал Императорское Око. - Мы потеряли первую модель, но вторая модель уже хорошо себя зарекомендовала.
- Первая модель утеряна, - повторило Божественное Дитя. Равнодушный, синтезированный голос. - Где она?
Императорское Око прокашлялся.
- Вне досягаемости, Император. О ней надо забыть. Я предупреждал...
- Предупреждал! - Божественное Дитя медленно закрутилось в потоке. Многочисленные провода, пронизывающие уродливое тельце, окутались сиянием недовольства. Божественное Дитя недовольно. Уже хоть что-то. - Твои предупреждения всегда бессмысленны!
- Мои предупреждения всегда обоснованы, Император, - твердо сказал Императорское Око. - Транспортировка развитой формы алкаэста по анима-коридору было изначально безнадежным предприятием. Я предлагал ограничиться зародышем, что, в конечном счете, и пришлось сделать.
Свечение, исходящее из резервуара, увеличивалось, и колоссальный зал постепенно проявлялся из мрака. Казалось, что ледяная тьма подтаивала под воздействием теплого света, растекалась грязными ручьями, оставляя вокруг проложенных русел холмики нечистого снега - массивные ящики вычислителей, баллоны с кислородом и очищенной водой, решетки аккумуляторов, омываемых голубоватыми парами углекислого газа.
- Ладно, ладно, - просипело Божественное Дитя. - Полевые испытания тоже кое-что значат.
- Да, Император, получены любопытные данные. Модель продемонстрировала высочайший уровень поглощения. Тридцать семь процентов от мощности анима-потока. При этом возник весьма устойчивый клиппот. Его последствиями сейчас занимается господин канцлер лично.
- Он уже встречался с Итиро?
- Да, Император, встречался. Принц не отказывается от своих обещаний и надеется на продолжение сотрудничество по проекту.
Божественное Дитя теперь переворачивалось вниз головой, вяло шевеля рудиментарными ножками.
- Отвратительное зрелище, - просипел динамик. - Ты согласен?
Императорское Око кивнул. Отвратительное. Рождение всегда отвратительное зрелище. Гораздо более отвратительное, чем смерть. Уж он-то знает, что в смерти нет ничего ужасного.
Сколько раз умирал и возрождался Император, и Императорское Око всегда был рядом с ним. Он держал его за руку, когда жизнь протекала сквозь ветхую кожу, когда ввалившиеся, безумно-старые глаза смотрели в потолок, а костлявое тело становилось настолько легким, что казалось - дунь шальной сквозняк, и он подхватит Императора, как сухой лист или пушинку, поднимет в воздух и унесет вместе с собой за линию жизни и смерти, в багровые язвы растущей техиру. Он же держал Божественное Дитя, когда полиаллой и анима прекращали формировать жизнеспособную особь, когда Император был лишь безмозглой рыбкой, свернувшейся в густом золоте эмбрионального сейфа, а душа его парила среди созвездия сфирот, готовясь к вечному возвращению.
Он умирал и возрождался, умирал и возрождался, и вместе с ним возрождалась и умирала вселенная, мир смерти сжимал мир жизни, по каплям выдавливая из него свет творения, но затем мир жизни расправлялся, вдыхал аниму, простирал свои крылья над техиру, и лишь предустановленная гармония равновесия спасала небытие от исчезновения.
Все имеет свой конец и свое начало. Даже Император. И только Императорское Око лишен этого дара ущербных богов. Он