А Новгородцева расхохоталась:
– С тобой все ясно. – Алина подмигнула Оле. – Да перестань так реагировать. Я же пошутила. Мне тоже нравятся парни. И у меня есть свой. Я вот думаю, что осенью я ему предложение сделаю.
– Что?! – округлила глаза Семенова. – Сама? Ты сделаешь предложение парню?
– Господи, а что еще делать, если его одна охомутала и не отпускает. А чуть отпустит – все, нет парня, подберут тут же. Уведут из стойла!
– Откуда? – Семенова так и стояла с круглыми глазами.
– Так, все, не обращай внимания. Раз мы с тобой разобрались в самом главном вопросе, пошли вниз. Жрать хочется. Кормежка в самолете плохая была.
– Да что ты! Там такие булочки кругленькие были, очень даже ничего, – залепетала Оля.
«Она дурочка, что ли? Как я буду пример брать с такой наивности первобытной? Но, с другой стороны, много знает, философов цитирует и все мелочи подмечает», – подумала Новгородцева, наблюдая, как Семенова не может справиться с магнитным ключом.
– Оля, в номере не будет света, если ты вынешь из гнезда магнитный ключ.
– О, господи, – в своей манере отреагировала Семенова.
Внизу, в ресторане был уже накрыт шведский стол. Ульянкин придирчиво ходил вокруг.
– Так, витамины, белки, углеводов немного… Будем считать, что с питанием порядок, – бормотал он, пока ребята заваливали свои тарелки снедью. Семенова и Алина выбрали столик у окна, бросили на него свои ключи и пошли за едой. Новгородцева была неприхотлива в еде, к тому же всегда и везде соблюдала режим. Для нее не существовало вкусного. Она признавала только полезное. Соблазнить сладким ее было невозможно. Пока она укладывала на тарелку салатные листья и половинки отварных яиц, Семенова набрала жареного бекона, паштет из сырого фарша, тонких кружочков колбаски. Оля отнесла полную тарелку на стол и принялась изучать десерты. Она пропустила йогурты и пудинги, но с большим вниманием отнеслась к булочкам и сдобным рулетам. К этому она добавила джем, масло и густые сливки. Потом подошла очередь кофе.
– Оль, если ты так будешь питаться, никакие тренировки не помогут. Лыжник должен быть худ и вынослив. Жирная пища этому не способствует.
– Я только сегодня, – пробормотала Семенова, пытаясь заслонить свои тарелки от Ульянкина. Но это было совершенно бесполезно.
– Олечка, – прогрохотал на весь ресторан его голос, – а пивка тебе не налить? В этих местах пиво отличное. Тебе темного? Светлого?
Семенова смутилась, но тарелки с едой отстояла:
– Мы практически двенадцать часов не ели. Поэтому по калориям я не нарушу режим. А завтра начнем питаться сбалансированно.
Произнесла она это спокойно, но твердо. Алина даже позавидовала. Она бы в этой ситуации огрызнулась, много наговорила бы, и тон у нее был бы возмущенный, но в конце концов она отставила бы тарелки с «вредной едой». Семенова же отвечала на все улыбкой и даже не подумала отказаться от запретного. Ульянкин вздохнул:
– Ладно. Живите. К тому же сегодня тренировок не будет. Устали, во‐первых. Во-вторых, у нас намечен пробег, даже не один, на лыжероллерах. Так вот, подготовьте форму для этого. Защиту на колени, локти. Сами знаете что… Вообще сегодня день на отдых, разбор вещей, подготовку амуниции. С завтрашнего дня – физподготовка, бассейн, гонки.
– Здорово! – тихо сказала Семенова, намазывая паштет на хлеб, – сегодня пойдем на разведку.
– Куда? – переспросила Алина.
– Город изучать. Что, где и как. Кофе в городе попьем.
– Нам надо форму подготовить, и вообще.
– Успеется. Вечером подготовимся.
– Вечером надо немного позаниматься и спать вовремя лечь, – возразила Алина.
– Слушай! Все это еще успеется – и позаниматься, и вовремя спать лечь. Сейчас полным ходом пойдут тренировки, и на прогулки времени не будет хватать. И сил. Поэтому сегодня надо своими делами заняться. Кстати, знаешь, у меня денег немного, но если с умом подойти, то можно и приодеться здесь.
– На фига? На фига отсюда барахло везти? Дома все купить можно.
– Не скажи. Понимаешь, в другой стране иногда можно найти что-то необычное.
– Например, фрак, – хмыкнула Алина.
– Фрак и у нас можно купить. – Семенова смаковала сдобную булочку. – Знаешь, про одежду долго можно объяснять. Я тебе на примере покажу.
– Договорились. Но где здесь можно приодеться?
– Ты думаешь, здесь нет магазинов? Так не бывает. Магазины есть везде.
– Ошибаешься. В нашей деревне магазина не было. Только лавка.
– Ну, у вас, наверное, не настоящая деревня была.
– Точно. У нас поселок был. Все начиналось с временных построек.
– Вот видишь, – пожала плечами Оля.
«Какая она уверенная в себе, хоть временами и смешная», – подумала Алина и посмотрела в окно. Там были видны горы, небольшой фонтан и улица, сбегающая вниз. «А городок ничего!» – подумала Алина.
Городок действительно был хорошим. Типичный альпийский городок, который еще лет семьдесят назад считался деревней. Стоял он в долине неширокой реки. Она делила его на две части – верхнюю и нижнюю. Верхняя чуть поднялась на гору, нижняя вытянулась вдоль берега. В городе высились шпили церквей, но два трамплина на соседних горах были доминантами пейзажа.
– Господи, как же вкусно. – Семенова допила кофе и поторопила Алину. – Давай, времени не так много.
Алина, которая не терпела ничьих указаний, беспрекословно поднялась со своего места.
Они вышли из гостиницы, опять пересекли площадь и направились как раз по той улице, которую Алина видела из окна ресторана.
– А куда мы так выйдем? – спросила она Семенову.
Та достала из сумки маленькую карту.
– Там река, вокзал и парк.
– А откуда у тебя карта?
– На стойке администратора в отелях есть карты города. В нормальных отелях – бесплатные.
– Откуда ты знаешь? Сама говорила, что ездишь нечасто.
– Но если езжу, то всегда все подмечаю.
– Это правильно, – согласилась Алина.
– Вот, например, в магазины будем заглядывать по дороге. На потом оставлять не будем.
– Почему?
– Потому что здесь они работают до семи часов. И все очень строго. Понимаешь, профсоюзы стоят на страже. Они не дают перерабатывать своим сотрудникам.
– И это ты знаешь. Вот я никогда этим не интересовалась.
– Зря. Информация лишней не бывает.
– Кстати, а зачем это профсоюзам? Так беспокоиться?
– Вроде как положено. А еще в Европе перепроизводство товаров. А потому иногда искусственно придерживают темпы.
– Господи, ты и это знаешь.
– В данном случае не знаю, просто что-то такое слышала. Но это все ерунда. Лучше посмотри, как красиво! Как это людям удается так свой быт обустроить?
Новгородцева уже давно хотела сказать что-то подобное. Благодаря Семеновой и желанию при встрече произвести впечатление на Быстрова Алина стала внимательно присматриваться к жизни вокруг. Она уже отметила сказочную красоту домиков, продуманный уют садов, чистоту мостовой. Когда они подошли к реке, Алина увидела, что дворы домов спускаются к самой воде, и там на берегу стоят красивые столы и стулья, висят фонарики на деревьях, разложены подушечки на скамейках. Заборы были низкими, и не составляло труда все это рассмотреть. Более того, некоторые калитки были открыты, словно приглашали зайти в гости.
– Знаешь, я же много где была, – задумчиво произнесла Алина, – но ничего подобного не замечала. А теперь не понимаю, почему в нашей деревне не так было. Все то же самое – природа и жилье человека. Ну, гор таких не было. Но в остальном – никакой разницы. Почему здесь так красиво и уютно, а там – одно покосилось, другое сломалось. И грязно на дорогах, несмотря на асфальт.
– В Индии еще грязнее, – молвила Семенова.
– При чем тут Индия? – опешила Алина.
– При том, что в каждой стране свои устои, привычки, манеры. Главное, перенять то, что хорошо.
– А, да… – саркастически хмыкнула Новгородцева, – это мы с тобой сделаем. А остальные либо это не увидят, либо даже не подумают скопировать.
– Надо стараться. Ты вот за все время только сейчас это все заметила. Тебе в голову не пришло поучиться. Тебе было неинтересно, а ведь путешествие – это работа.
«Надо запомнить фразу, – подумала Алина. – Красиво звучит и не глупо. Сразу видно, что человек думал на эту тему». Новгородцева представила, как она обстоятельно рассказывает Быстрову об этом городе, а потом как бы невзначай добавляет такую фразу. От этой картинки потеплело на душе. Она сказала Семеновой:
– Напомни мне позвонить вечером. Сейчас не буду. Занят человек. А вечером – самый раз.
– Хорошо, – кивнула Семенова, и сразу стало ясно, что она обязательно напомнит.
Тем временем они по мосту перешли на другой берег и оказались в торговой части города. Семенова, рассматривая вывески и витрины, прошла мимо трех магазинов, у четвертого остановилась.
– Ну, что ты скажешь? – спросила она. – По-моему, сюда имеет смысл зайти.
– Да? – удивилась Алина. Она обратила внимание, что они миновали солидный магазин с красивыми витринами, прошли мимо средненького универмага и еще одного развала, где вещи были выложены прямо на улице в больших пластмассовых контейнерах.
– Ты мне объясни, почему именно сюда мы зайдем? А не в те, которые проходили?
– Первый дорогой. Буржуазный-буржуазный. Это по ценам видно, по витринам. Нам не по карману, да и не по возрасту. Это для солидных дам с хорошей чековой книжкой. Второй – скучный. Обычный универмаг. Знаешь, что ты там встретишь?
– Что?
– Примерно то же, что в питерских и московских магазинах. Ну, почти…
– А третий? Там же цены низкие? И много всего…
– Барахло. В таких местах одеваются иммигранты, когда экономят на всем абсолютно.
– А что в этом магазине? Почему именно он?
– А здесь интересная витрина и средние цены. Это не универсальный магазин. Тут ты встретишь разные стили и фасоны. Здесь будет и новая одежда, и нет.
– А, поняла… У нас такие в Красноярске были – секонд-хенды.