– Там хлеб и много всяких пакетиков…
– Разберемся, – деловито сказала Новгородцева, – а где у вас руки помыть можно?
Ванная тоже произвела на нее впечатление. Большая комната с огромной квадратной раковиной, душевой кабиной и шкафом для белья. Еще тут стояли два красивых стула и вешалка. Алина быстро вымыла руки, особенно не осматривалась. Показалось, что будет не очень удобно.
– Ну, что? Бутерброды? – спросила она и принялась за дело. Новгородцева бутерброды делать умела, а еще она их умела украшать. Долгими зимними вечерами, когда темнело рано, метель засыпала все дороги и уют дома был особенно драгоценен, ее мама, Елена Владимировна, придумывала скорые «перекусы». Они не требовали долгой и «грязной» возни, только фантазии, тонкости и находчивости. Это была своего рода игра – розочки из ломтиков колбасы, сырные рулетики с начинкой из огурчиков и прочих домашних запасов. А еще были горячие бутерброды. Их Алина любила больше всего и сама придумывала сочетания – в ход шли сардины, шпроты, кусочки отварного мяса. Все это посыпалось сыром или запекалось с майонезом. Это была быстрая, но сытная и вкусная еда для зимних вечеров «под кино» или «под разговоры». Алина исследовала содержимое холодильника, увидела микроволновку и принялась за дело. Эрик внимательно наблюдал за ее движениями. Девушка так и не поняла – ему было интересно, насколько споро идет у нее дело, или просто ему хочется есть. «Сейчас я тебя, голубчик, удивлю!» – усмехнулась про себя Новгородцева.
И удивила. На стол Алина поставила огромный поднос, который отыскала в кухонном шкафу. На подносе было пять видов бутербродов. И не просто с колбасой или с сыром. Тут были пикули, веточки зелени, яичный желток, соусы из горчицы и майонеза, томата и карри. Пока Алина готовила все это, сама себе удивлялась – она не стеснялась на этой чужой кухне, не церемонилась, бросала со звоном грязные ложки в раковину, хлопала дверцей холодильника и вообще вела себя так, что можно было подумать, она здесь хозяйка и ее ждет голодный гость.
– Вот, пожалуйста! – Алина победно улыбнулась.
– Удивительно! – Эрик Фишер искренне восхитился. – Быстро, красиво и, думаю, очень вкусно.
– Не думай, попробуй, – рассмеялась Новгородцева.
Эрик попробовал и убедился, что эта девушка умеет готовить. Во всяком случае, такие сытные и большие бутерброды. «Конечно, это не очень уж и важно, но приятно!» – добавил он про себя.
– Давай я тебя вином угощу, – сказал он, – оно очень вкусное. Его делают здесь же, у нас. Совсем маленькими партиями. И отсылают в несколько ресторанов Мюнхена. Но это мои знакомые, и мне перепадает иногда бутылочка.
– Давай попробуем, – кивнула Алина. Она сама с удовольствием уплетала бутерброды. И вино пришлось сейчас кстати – что-то нервные тренировки в последние дни были.
Вино оказалось кислым, во всяком случае, так показалось Новгородцевой. Она об этом сказала совершенно прямо.
– Оно и должно быть таким. Там совсем нет сахара, а виноград не очень сладкий. Но у него специфический терпкий вкус. Его ценят за это. За букет и за терпкость. Вино к мясу.
– Ты в этом разбираешься? – спросила Алина.
– Не очень, так, самое основное. Моя…
– Твоя жена разбиралась, – закончила фразу Новгородцева, – я знаю эту историю.
– Откуда?
– У вас маленький город, – туманно ответила Алина.
– А, понятно, тогда не буду рассказывать.
– А это как ты хочешь. Хочешь пожаловаться – я выслушаю. А если что-то объяснить – не надо. Я и так все понимаю. Ты же до сих пор не женат.
Эрик развел руками и улыбнулся:
– Вот видишь, все и понятно. А ты мне нравишься. Конечно, я не все понимаю. И ты из России.
– Мы такие же люди… – заметила Новгородцева.
– Я не об этом. Я про то, что у нас разные взгляды на жизнь.
– Почему это?
– Я никогда серьезно об этом не думал. Но так принято считать.
– Знаешь, нельзя иметь мнение о чем-то только потому, что оно принято. Впрочем, это дело каждого.
Фишер посмотрела на Алину. Ему показалось, что она обиделась? Нет, Новгородцева просто сочла неправильным что-то доказывать ему. «Да как хочет, так пусть и думает!» Она пожала плечами и улыбнулась.
– Знаешь, в это вино вкусно макать печенье. Сладкое. Я у тебя видела такое. – Алина прошла к шкафу и достала коробку. – Не возражаешь?
– Что ты?! Конечно, я даже и забыл про него.
– Вот, другое дело! – Новгородцева откусила сладкий ломтик, пропитанный вином.
– Я тоже хочу. – Эрик долил себе вина.
– Валяй, – сказала по-русски Новгородцева и подвинула ему коробку.
Захмелели они быстро – печенье с вином оказалось вкусным блюдом.
– Знаешь, а мы скоро уедем, – сказала Алина и тяжело вздохнула.
– Как? Мне сказали, вы тут полтора месяца будете. А прошел только месяц, – встревожился Эрик.
– Ну, наш тренер говорит, что пора «на базу».
– На базу?
– Да, домой. А у меня еще и занятия. Я же в институт поступила.
– Ясно. – Эрик задумался. – А когда ты сможешь приехать сюда?
– Не знаю. Могу-то в любой момент, но времени не будет.
– Жаль… Но это же еще не точно.
– Не точно… Точно. – Алина силилась вспомнить, как по-английски будет «точно». Слово было простым, но из головы оно просто выскочило.
– Я, по-моему, опьянела, – заявила она, – и ужасно спать хочется.
– Ложись, – подозрительно быстро согласился Фишер.
– Где? – зевнула Алина.
– Вот, в комнате. А я лягу там, в другой.
– Хорошо, когда комнат много, – рассмеялась Алина, – ну, я – в душ. Полотенце выдайте.
Если Фишер и удивился, то виду не подал. Новгородцева вела себя не развязно, но бойко и весело.
– Конечно, – засуетился он, только теперь осознав, что в его доме остается ночевать эта красивая русская спортсменка.
– Ты не волнуйся, там все есть… И даже зубная щетка… Новая, в упаковке.
– Удивительное дело, я совершенно не волнуюсь, – сказала Алина и расхохоталась.
Новгородцева проснулась среди ночи от телефонных звонков. Звук мобильника был выключен, а потому она ответила, только когда он зазвонил в десятый раз.
– Алло, – тихо шепнула Новгородцева.
– Ты где?! – раздался голос Семеновой. – Ты с ума сошла. Тут тебя ищут! Ульянкин просто люцифер! Лютует! Ты вообще могла позвонить?! Мало ли что случилось?!
– Ничего не случилось. Мы ели печенье с вином. И напились. Оба. Я уж точно. Знаешь, это очень вкусно, но мозг вышибает и ноги не слушаются.
– Новгородцева! Ты что себе думаешь?! У тебя же проблемы будут. Нарушение режима, отсутствие в отеле, и вообще.
– Пусть только попробует что-то сделать. Я на него жалобу накатаю. И отправлю куда только можно. Оля, не волнуйся, я жива, сплю с комфортом, завтра увидимся.
– Господи, Новгородцева!
– Чао. – Алина выключила телефон и спрятала его под подушку.
– Все ок? – за дверью поскребся Эрик Фишер.
– Не то слово, – откликнулась по-русски она, – ты проходи, не стесняйся.
Наверное, она это сделала специально. Так, во всяком случае, сказала потом Оля Семенова. Алина клялась, что она вообще ничего не имела в виду. А просто сказала Эрику, что у нее все хорошо.
– А зачем в комнату звала?
– Да не звала я, – делала круглые глаза Алина.
– Рассказывай, – отмахнулась Семенова.
– Знаешь, он – классный. Мне понравилось.
– Ты так говоришь о своей первой ночи с мужчиной, словно о поездке на новом велосипеде.
– А что тут голову морочить себе и другим. Мне хорошо с ним было. Только жаль, что это не произошло с Быстровым.
– Боже, – только и могла вымолвить Семенова.
Через три дня Эрик Фишер подкатил на машине к отелю «Три мавра». Алина уже ждала его – они договорились съездить в Линдау, старый замок, находящийся неподалеку.
– Здравствуй, – официальным тоном сказал Эрик, когда Алина села в машину. Потом повернул к ней серьезное лицо: – Я делаю тебе предложение. Выходи за меня замуж.
– Что? – не поверила своим ушам Новгородцева.
– Выходи за меня замуж. А это – тебе. – Эрик протянул коробочку. Алина открыла ее и увидела колечко с бриллиантом.
– А… – Новгородцева ни слова не могла вымолвить.
– Хорошо, ответишь мне в Линдау.
– Ладно… – тихо произнесла Алина.
Ей показалось, что все шутки закончились. Одно дело переспать с мужчиной, другое – связать с ним свою жизнь.
В Линдау она не ответила ему на его предложение.
– Эрик, можно я еще подумаю. Ты – такой классный. Но…
– Я все знаю… Мы только встретились. Ну и что. Это ничего не значит. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
– Я обязательно тебе дам ответ, – серьезно сказала Новгородцева.
Когда мы читаем про «химию в отношениях», мы представляем что-то совершенно неуловимое, бестелесное и нематериальное, почти мистическое, что приводит к связи двух разных людей. И очень редко мы допускаем, что под «химией» могут подразумеваться совершенно обыденные обстоятельства, жизненные коллизии и лишенные какой-либо романтики поступки. Тысяча связей, появляющихся в результате самых разных действий – вот та самая химия, которая порой приводит нас к любви.
В Граубах Алину привели страсть к спорту и амбиции. Несдержанность тренера и чувство вины погнали ее в неурочный час в магазин. И в то же время Эрик Фишер, переживший личную трагедию, впервые за долгое время обратил внимание на девушку. Увидев ее плачущей, он устыдился своего нежелания помочь, пойти навстречу, хотя вполне мог это сделать. Так целеустремленность Алины и несвойственная ей забывчивость, педантичность Эрика, его добрая душа и невозможность терпеть одиночество превратились в ту самую «химию», которая возникла между этими двумя людьми. Можно удивляться молниеносности происходящего и отнестись к нему с недоверием, но в жизни вообще мало что не вызывает удивления.
За три дня до отъезда Ульянкин созвонился с группой, которая тренировалась в Австрии.