Ну Макс, конечно, жучара! Такую подставу с кольцом провернул. Теперь понятно, почему он Джамбо сказал, что госпожа сваха уже замужем. Ведь по факту уже тогда на моем пальчике красовалось это колечко. Замаскированное, правда, ну да не суть.
«Соловей» за окном дал петуха, заставив меня непроизвольно поморщиться. В голову сразу же пришла ассоциация с мартовскими завываниями котов под окнами. Еле-еле заглушила в себе порыв кинуть из окна тапочкой. А потом ассоциативный ряд сдвинулся на леди Белоснежку, и я вздохнула.
Жалко их. Хоть сама реви!
Нет, кто же мог предположить, что все так обернется?
Кто-кто… конь в пальто!
– Макс!!! – закричала я, вскакивая и путаясь в одеяле.
С трудом выбравшись из плена шелковой простыни, подхватила со стула свежую рубашку, которую недосупруг не успел надеть перед моим фееричным появлением, и ринулась в гостиную.
– Ты знал, да?
Макс облизал палец, с помощью которого дегустировал соус, и сделал вид, что ничегошеньки не понимает.
– Не прикидывайся агнцем божьим! – взревела я, торопливо застегивая непокорные пуговицы рубашки, чтобы скрыть наготу. – Ты ведь прекрасно знал, кого оставляешь вместо себя. Знал, что Бык не из тех, кто со смирением буддийского монаха будет терпеть выкрутасы конкурсанток. Я даже осмелюсь предположить, что догадывался о симпатии леди Уокер к этому язвительному солдафону. Поправь, если я хоть в чем-то не права!
– Все так… – поднял руки поверженный моими выводами король. – Только ты забыла упомянуть про артефакт зачатия, который я «совершенно случайно» прикрепил к ножке кровати в своей спальне перед уходом.
Я выпучила глаза от удивления, потом подумала, что со стороны похожа на карася, призвала мимику к порядку и села на предусмотрительно отодвинутый для меня стул.
– Нет, ну разве можно так беспардонно распоряжаться чужими судьбами! Макс, у тебя совесть есть? Ну хоть чайная ложка?
Пока я отчитывала несносного короля, тот поставил поднос обратно на стол, раскидал на тарелки мясо, остывшее, но все еще аппетитно пахнущее, затем подвинул ближе четыре из семи опробованных им соусов. Скептически посмотрел на салаты и, видимо, пришел к выводу, что вкус мяса нельзя забивать травой. Салатница была решительно задвинута на задворки стола, а вот бокалы и бутылка вина наоборот.
– Ты бесстыжий человек, вот! Коварный и злой стратег! Да по тебе все круги ада плачут горькими слезами!
– Я люблю тебя… я люблю тебя… – голосил певец за окном.
– Да в целом мире нет никого, кто вот так легко подставил бы лучшего друга. Сам Каин по сравнению с тобой грудной младенец…
– …как одна душа поэта только любит, ты одна в моих мечтаньях, ты одно мое желанье, – выли за окнами уже, кажется, на несколько голосов.
Не в силах удержать праведный гнев под контролем, я вскочила и угрожающе нависла над сидящим королем. Тот все так же с аппетитом уплетал полуночный ужин, игнорируя посторонние шумы.
– Нет, я согласна, что Бык заслуживал крепкого пинка под зад эдак сорок пятым размером ноги, но почему, объясни мне, глупой, почему должна страдать леди Уокер?!
– …ты мне радость и страданье…
– Поэтому я снова возвращаюсь к первоначальному вопросу: Макс, тебе не стыдно?
– …я люблю тебя… я люблю тебя… – надрывался певец с бэк-вокалом из королевской псарни.
Не знаю, кто схалтурил: автор, написавший данную партию, или солист, забывший слова, но дальше было исполнено еще два однотипных куплета с бесконечным «я люблю тебя, я люблю тебя». И главное так жалостливо, аж слезы навернулись.
На третьем круге я не выдержала, отложила гневное сверление Макса взглядом и выбежала на балкон:
– Усе, хлопцы! Заканчиваем голосить. Отбой, топайте домой!
Ответом мне стал облегченный выдох музыкантов и хриплое «благодарю» от солиста.
– Страна вас не забудет! – крикнула вслед. Зачем-то кинула зигу, сама не знаю, как так вышло, рука непроизвольно дернулась, после чего поспешила закрыть стеклянные створки.
Вернувшись за стол, решила, что взывать к атрофированной еще в младенчестве совести некоторых самоуверенных королей бессмысленно и с аппетитом вгрызлась в жаркое.
– Дай угадаю, – между делом кинула взгляд на жующего недосупруга, – на нашем представлении с колдуном Пахомом ты тоже успел побывать?
– Колдун вышел очень реалистичным, – кивнул Макс, вытирая жирные пальцы о салфетку.
– Но зачем?!
Удивительно, но за Быка и Белоснежку мне была более обидно, чем за подставу с кольцом. Почему так? Понятия не имею, но факт оставался фактом!
– Тут надо знать всю историю… Когда-то давно Бык был главой клана, – разливая вино по бокалам, начал рассказ Макс, – но из-за скверного характера он умудрился поссориться еще с тремя кланами. Те объединились, напали и вырезали всех, кто был под защитой Быка.
Я вздрогнула, представив картину, и поспешно выпила. Ничего так у нас романтическое свидание получается. Не удивлюсь, если дальше мы еще на кладбище пойдем по грибы да ягоды!
Максимельян чокнулся со мной бокалом, сделал большой глоток и продолжил:
– Наемника избили и оставили наедине с мертвыми телами друзей, учеников и принятых в клан детей. Бык похоронил всех, а потом пошел мстить… Это кровавая история, закончившаяся тем, что я откопал Быка в трактире и предложил работать на Гиз.
– И он тебя послал на три веселых буквы, – озвучила я, хотя ответ лежал на поверхности.
– Ну да, – не стал упорствовать Макс. – Трижды. А потом случайно…
– Ой ли, «случайно»?
– Будем считать, случайно, – улыбнулся король, руками поедающий мясо с тарелки. – Увидел, как наши новобранцы машут мечами, ужаснулся и взялся за тренировочный процесс. Так и прижился.
Я в нетерпении поерзала на стуле, заодно поправив слегка задравшуюся рубашку.
– И как эта грустная история связана с менее грустной беременностью леди Уокер?
– Напрямую. Никто их в постель друг к другу не толкал, сами решили, значит, чувства есть. Я подозревал это уже давно, по тому, как менялись их ауры в присутствии друг друга, а дальше – благородный риск и немного магии, способствующей зачатию. По возвращении, аккурат после ужина, пока ваша неугомонная четверка бегала за дегтем и щипала из подушек перья, советник Дрим собрал кандидаток, и я принес им свои официальные извинения за грубость и бестактность наемника. Вот тогда-то и почувствовал, что леди Уокер в положении.
– А почему не сказал?
– Чтобы она втихаря избавилась от плода и потом всю жизнь жалела о совершенной в юности ошибке? – поднял брови самый предусмотрительный мужчина из всех, кого я только знала. – Мне нужна была огласка. Огласка примирила бы леди с ее новым положением, а Быка бы подтолкнула к решительным действиям.
– Видела я те решительные действия! – фыркнула в ответ. – Они тебе половину замка перебьют, прежде чем смогут нормально пообщаться друг с другом.
Макс пожал плечами и легкомысленно улыбнулся:
– Мне никогда не нравился весь этот хлам, что пылился по углам.
Мы выпили, точнее, помянули «хлам». Еда, выпивка и объяснения сделали меня чуточку более благосклонной к случившейся подставе. В конце концов, Макс в чем-то прав, Бык как наемник будет носиться с леди Уокер, как с писаной торбой. А уж когда появятся двойняшки, так вообще… Дети, рожденные от наемников – это святыня! Причем для всех кланов!
Дело за малым – уломать Белоснежку на свадьбу. Тут тоже есть загвоздка в виде не слишком презентабельного на фоне короля кандидата, вот только кто ж осмелиться хоть слово против наемника сказать? И потом, она сама хотела вольной жизни, перемен и движухи, а уж Бык ей это обеспечит!
Мы быстро уничтожили мясо, а я даже поклевала отвергнутый его величеством салатик. Так, чисто из упрямства. Прихватив коробку сладостей и еще одну бутылку с фужерами, вернулись в спальню и завалились на алые простыни.
– С Джамбо что делать будем?
Я уставилась на Макса, как фанаты на новый айфон, и испытала удивительную гамму эмоций: восторг от мысли, что в кои-то веки мне предлагают поучаствовать, а не быть марионеткой в ловких руках умелого кукловода; изумление: ведь Макс – он же такой умный и хитрый, а хочет посоветоваться именно со мной; и теплое чувство благодарности за то, что хочет делать что-то вместе.
Да, знаю, мы не боги, чтобы вершить чужие судьбы… Минуточку! Я ж Богиня. Мне вообще по статусу положено!
– Слууушай, – нараспев протянула я, разворачивая пирожное, по внешнему виду напоминающее наше «картошку». – А кто у нас из более-менее адекватных кандидаток остались?
– А кто из нас двоих сваха? – нагло усмехнулся Макс, наклоняясь и откусывая половину пирожного.
От МОЕГО пирожного!
– Ты богине-то не дерзи, – приосанилась я, для сохранности запихивая оставшуюся часть в рот. – Я фе и обифиться могу! А воофе я куда-то свой спифок сунула…
Максимельян долил вина в бокалы, поставил бутылку прямо на пол и негромко щелкнул пальцами. В воздухе появился знакомый свиток и с мягким шелестом спустился на одеяло, чтобы быть схваченным моими загребущими руками собственницы.
Нет, с кандидаткой определились быстро. Бойкая леди из небогатого, сдающего свои позиции аристократического рода подходила на все сто, но лично мне девица не нравилась, за что получила прозвище леди Стервелла Де Виль. Однако Максимельян на правах лучшего друга утверждал, что леди как раз во вкусе Джамбо.
Я еще чуток покочевряжилась, надула губы уточкой, а потом вздохнула и великодушно сдалась, ибо месье Крепкий сон уже активно звал в свои объятья.
– Только давай эту парочку сведем без незапланированной беременности? – попросила я, с трудом побеждая рвущийся наружу зевок.
– Как получится, – ушел от ответа недосупруг.
Или, с учетом колечка на пальце, уже пора мысленно звать его женихом?
– Мари… А сколько будет детей у нас?
Вот умеют же некоторые все портить.
Сделав посерьезней лицо, я уставилась в упор на Макса.