— И у меня окно только одно, на север, света почти нет. Тем более сейчас, зимой. Плохо им будет, — покачала головой учительница.
— А если мы по домам их разберём? Временно, — спросил Лёва.
— По домам?
— Да, мы-то все тут неподалёку живём.
— Но на улице зима… Они по дороге не замёрзнут? — спросила Алла Перегудина.
— Не должны, если быстро донести. До моего дома идти минут десять. К тому же сейчас аномально потеплело — почти плюс пять, — сказал Лёва.
— Давайте голосовать, — встала Алла. — Кто за то, чтобы разобрать цветы по домам?
Все ребята подняли руки.
— Ну вот, Елена Анатольевна, мы сегодня их унесём, а когда проверка закончится, вернём обратно, — сказал Лёва.
— То есть мы как бы временно возьмём себе новых питомцев, — сказала Алла.
— Да, новых питомцев! — поддержал Коробейников.
— Тогда у них должны быть имена. Давайте дадим им имена! — подхватила Лина Красухина.
— Правильно, дадим имена!
— Я возьму вот эту фиалку, её будут звать Виола Фиолетовна, — застолбила Алла маленькое цветущее розовыми цветочками растение.
— А я возьму декабриста, — сказала Катя Варенникова. — Его будут звать Бестужев.
— Почему? — спросил Волочаев.
— Был такой декабрист, Николай Бестужев, — ответила Катя. — Историю России читать надо.
— Мы этого ещё не проходили…
— Мне тоже дайте что-нибудь красивое, — спохватилась Лина. — Может быть, розы есть?
— Роз нет, есть кактус, — Валя протянул ей горшок. — Тоже, кстати, колючий.
— Я не хочу колючий! — возразила Лина.
— Ну роза же колючая… Ладно, бери фикус.
Лина посмотрела на фикус, который был примерно одного с нею роста, и сказала:
— Сам бери фикус. Давай сюда кактус, я буду звать его Ёжиком.
— Забирай своего Ёжика. А я возьму фикус, он классный.
— Фикус — фи! Вот у меня будет олива — Оливия Маслинова, — сказала Даша Березина.
— Ну ты завернула! А у меня фикус Филя. Просто Филя, — ответил Валя.
— Простофиля? — фыркнул оказавшийся рядом Жора Гукин.
— Нет. Просто — Филя.
— Ну я же так и сказал — простофиля.
— Ладно, Жора, я не хотел этого говорить, но ты меня вынудил. Вот увидишь, тебе достанется толстянка! — сказал Валя, намекая на полноту Гукина.
— Это которая? — переспросил тот, вроде бы не замечая подвоха.
— Вот она! — Валя показал на растение с мясистыми листьями.
— Это же денежное дерево! — обрадовался Жора. — Отличный питомец. Назову его Скрудж Макдак. Он тоже любил деньги. Может, и со мной поделится.
— Скрудж был скупердяем, между прочим.
— Буду его почаще поливать, и он расщедрится.
— Его нельзя часто поливать, иначе сгниёт. Только редкий полив, — вставил Сева Ильин.
Сам Сева уже облюбовал огромную монстеру и теперь смотрел на неё с немым обожанием. Вот только непонятно было, как он её дотащит: питомец не уступал в размерах новому владельцу. К нему подошёл Жора:
— Помочь, может быть? Мой Скрудж не сильно большой.
Сева кивнул, и вопрос с переноской монстеры был решён.
Лёвка выбрал себе кофейное дерево. И назвал его Костя Кофейников. По высоте Кофейников почти как фикус, около полутора метров. Листья у него были крупные и блестящие.
Когда все цветы были распределены, прозвенел звонок. Маленькие горшки, которые в основном разобрали девочки, уместились в школьных рюкзаках и мешках со сменкой. Для больших цветов Елена Анатольевна нашла сумки, чтобы было удобнее нести. Сверху растения накрыли пакетами от холода.
Фикус и кофейное дерево росли в пластиковых вёдрах, так что их можно было просто взять за ручку. Лёва и Валя так и понесли их. Пакетов, чтобы прикрыть сверху, для них уже не нашлось.
И вот несут Лёва и Валя по улице свои деревья, зелёные макушки колышутся где-то над головами. Смотрят, а на лавочке лежат чьи-то рюкзаки и два цветка в горшках торчат.
— Да что же это такое-то… — только и успел сказать Валя.
Хлоп! В его спину шлёпнулся снежок. Хлоп! Второй угодил по шапке, посыпавшись за воротник ледяными хлопьями. Хлоп! Хлоп! Лёва Иноходцев тоже словил пару снежков по куртке.
— Так вообще нечестно — из засады в спину стрелять! — воскликнул Валя.
Друзья оставили вещи с растениями там же, на лавочке, и начали отстреливаться от Волочаева и Коробейникова, а это были именно они. Снег для лепки снарядов был подходящий — липкий, подтаявший. Вскоре все четверо были сплошь в снежном крошеве. Варежки покрылись ледяными корками, шапки с куртками побелели, а ботинки насквозь промокли.
— Всё, хватит, — сказал Лёва, пытаясь отряхнуться. — Нам же цветы отнести надо. Им, между прочим, холодно. Они-то без шапок и без курток.
— На улице тоже деревья без шапок — и ничего, — возразил Коробейников.
— Тут другие, морозоустойчивые. А у нас южные, теплолюбивые.
— И чего Елена Анатольевна в кабинете морозоустойчивые растения не выращивает? — спросил Генка.
— Они в кабинете не выживут, им такая жизнь в тепле не подходит, — объяснил Валя.
— А прикольно было бы — заходишь в кабинет, а там ёлки и дубы…
— А осенью листопад…
— И ёлку бы на Новый год нарядили живую.
— Хватит болтать, пора отнести цветы в тепло.
— Пошли.
На следующий день весь класс обнаружил себя включённым в какой-то «Зелёный чат». Первое сообщение было таким: «Всем привет! Это Виола Фиолетовна. Как вам новые условия проживания?»
— Это что такое? — спросил Валя Лёвку. — Нам что, ещё и отчёты писать придётся?
Лёвка пожал плечами.
«Зелёный чат» постепенно наполнялся сообщениями.
Декабрист Бестужев: Ну так себе. По снегу и холоду несли. Очень похоже на ссылку в Сибирь.
Кактус Ёжик: А мне всё нравится! Очень хороший дом, тепло, светло, широкие подоконники, чудесные люди вокруг.
Алоэ Аладдин: Я не понял, Ёжик продаёт квартиру?
Кактус Ёжик: Нет, Алоэ Аладдин, Ёжик радуется жизни. Некоторым этого не понять!
Алоэ Аладдин: Да где уж нам!
Декабрист Бестужев: А у меня новые бутоны появились.
Фикус Филя: От меня два листа отвалилось. Это как-то чинится? Клей не предлагать.
Кактус Ёжик: Филя, попробуй скотчем!
Алоэ Аладдин: Ужас! Большая женщина оторвала мой лист и хочет им лечиться!
Кактус Ёжик: Алоэ Аладдин, хоть какая-то польза от тебя!
Каланхоэ Калинкино: Ёжик, а от тебя какая польза?
Кактус Ёжик: Каланхоэ Калинкино, вот воткну в тебя колючку, узнаешь!
Инжир Иннокентий: Вам не надоело собачиться?
Алоэ Аладдин: Мы только начали!
Каланхоэ Калинкино: И вообще, мы не собачимся, а цветочимся!
Виола Фиолетовна: А мне всё фиолетово!
Кактус Ёжик: Виола, попробуй снять розовые очки.
Оливия Маслинова: Я хочу на море!
Инжир Иннокентий: Оливия, не береди душу. Я тоже хочу…
Проверка, которой пугал заместитель по безопасности Елену Анатольевну, всё не приходила. Ребята общались в чате от имени своих новых зелёных питомцев, и всё вроде шло нормально. Только у Лёвки была проблема: на его дереве, Косте Кофейникове, начали чернеть листья. В чате Лёвка об этом не писал. Он вообще ничего не писал в чат. Зато старался согреть руками худой светлый стволик, на верхушке которого шапка крупных зелёных листьев медленно, но неумолимо превращалась в чёрное, словно обугленное, сено.
— Костя, ну ты чего, — шептал дереву Лёва, — ты даже не думай, хватит чернеть, мне тебя ещё в школу возвращать…
В ожидании худшего Лёвка ходил по цветочным магазинам в поисках похожего деревца. Но там, если и встречались кофейные деревья, то совсем маленькие, не выше двадцати сантиметров, и сидели в горшках по несколько штук.
Валя, заходя в гости и оценивая состояние Кости Кофейникова, сокрушался:
— Ишь ты, неженка бразильская… Замёрз он, наверное, пока мы в снежки играли. Или, может, по урокам биологии скучает. Ты бы ему почитал вслух учебник, может, он как-то взбодрился бы.
— А твой фикус чего не замёрз и не соскучился? — возражал Лёва, хотя и сам понимал, что всему виной, скорее всего, долгая переноска по холоду.
— А мой фикус, оказывается, не просто Филя, он Фикус Пофикус. Это у него по бабушке со стороны деда. Я сам только недавно выяснил.
— Трепло ты, Валька, — вздыхал Лёва. — Вот, как я в глаза Елене Анатольевне смотреть буду, если кофейное дерево загублю? Ему ведь несколько лет уже. В магазине сказали, лет семь или восемь.
— Может, у Севы совета спросим, ты же знаешь, как он во всём этом шарит.
— Давай.
Сева долго рассматривал на экране смартфона фотографии Кости Кофейникова, молча качал головой, потом сказал:
— Тут плохо видно, но вроде почки не чёрные, могут ещё раскрыться. А вот если и почки почернеют, то всё, хана Кофейникову.
— У него не только почки, у него и печень вполне зелёная, — пытался шутить Валя. — Ты лучше скажи, что с листьями делать.
— С листьями уже ничего не поделаешь.
— Может, покрасить?
— Издеваешься? — мрачно зыркнул на него Лёва.
— Накидываю идеи — это так называется.
— Я тебе накидаю, идейный, — грустно пообещал Лёва. — Даже купить не получается. Во всём городе нет больше такого дерева.
— Уникальный твой Кофейников, — согласился Валя.
— Следи за почками, — посоветовал Сева. — И смотри не заливай его.
В «Зелёном чате» вовсю кипела жизнь.
Каланхоэ Калинкино: Слушайте, у меня, по ходу, что-то на листьях расти начало… Это не заразно?
Декабрист Бестужев: Калинкино, не вздумай чесать, это твои дети!
Каланхоэ Калинкино: А-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Инжир Иннокентий: Не волнуйся, тебе в твоём положении это вредно.
Кактус Ёжик: Включи для них мультики.
Декабрист Бестужев: И не выходи на мороз.
Каланхоэ Калинкино: А-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Кактус Ёжик: Кто-нибудь знает, кактусы цветут?