Из-за кулис было слышно, что зрительный зал тоже наполняется народом, оттуда доносился равномерный многоголосый гул.
А за кулисами появились мальчики в странных чёрно-белых костюмах, которые всё время пытались отдавить друг другу ноги большими неудобными ботинками. Баба-яга нашикала и на них, всё стихло.
Где-то заиграла негромкая мелодия, и мимо избушки, за которой сидели Лёва и Валя, пробежал Кот, держа под мышкой увесистую книгу. Через несколько секунд все услышали его звонкий голос:
— Здравствуйте, ребята! Знаете, кто я? Я — Кот учёный, да-да, тот самый, пришёл к вам из Лукоморья, у нас там много всего разного удивительного, но вот кого отродясь не бывало, так это Деда Мороза… Баба-яга есть, Леший есть, даже Русалка есть, а что за зверь такой дивный — Дед Мороз — мы не знаем. А к вам он приходит?
Послышался дружный гул детских голосов, из которого можно было понять, что да, приходит, вот чуть ли не каждый день.
— А правда, что он всем подарки раздаёт? — спросил Кот.
Судя по всему, зал и теперь ответил утвердительно.
— Как же вам повезло! А у нас только царь Кощей над златом чахнет и никому ничего не даёт, даже в долг… — посетовал Кот. — Вот и пришёл я к вам, чтобы на Деда этого сказочного посмотреть.
— Да это ж ёлка для первых классов… — прошептал Валя.
— Хоть для минус первых! Как мы теперь выберемся-то?
— Да, удачное место ты нашёл…
— Я нашёл?! Мы вместе нашли!
— Тсс!
Они затихли. Музыка заиграла громче, и на сцену выбежала толпа девочек в белых пушистых платьицах, а Кот снова оказался за кулисами.
— Так, после танца снежинок готовность номер один, — объявила вдруг появившаяся совсем рядом Баба-яга.
— Океюшки, — ответил Леший женским голосом.
Судя по голосам, за Бабу-ягу отдувалась учительница по французскому Тамара Васильевна, а в Лешем ребята узнали историчку Инну Фёдоровну.
— По голове не бить, — предупредил Кот, — а то у меня уши помнутся.
— Я, если в роль войду, за себя не отвечаю, — ответила Баба-яга. — А за твой последний перевод «Маленького принца» могу и хвост оторвать.
— Тамара Васильевна, так нечестно…
— А перевод через гугл делать честно? — спросила Яга.
Она хотела ещё что-то сказать, но закашлялась и только кулаком Коту погрозила.
— Снежинки возвращаются, дуй на сцену! — скомандовал Леший.
Кот убежал, и через мгновение послышался его голос:
— Мур-мяу! Мур-мур-мяу! У меня просто нет слов от восхищения! Как же красиво, когда кружатся снежинки, это настоящее волшебство! Но где же Дед Мороз? Когда я смогу его увидеть?
Послышалась тревожная музыка, и на сцену, громко топая, выбежала Баба-яга, а вслед за ней, прихрамывая, припустил Леший.
— Я тебе покажу Деда Мороза! — скрипучим голосом завывала Баба-яга. — Я тебе такого мороза, то есть жару, задам! Леший, Леший, лови его, вяжи его! Снега захотелось? Морозца? А вот как я тебя сейчас заброшу в Антарктиду, там этого снега знаешь сколько! На всю жизнь хватит! А подарки мы все себе заберём!
Пока со сцены под зловещую музыку доносились звуки борьбы вперемежку с отчаянным мяуканьем, Лёва толкнул Валю:
— Пошли, пока никого нет…
Но выбраться они не успели: к их избушке уже подошли Дед Мороз и Снегурочка.
— Пётр Игнатьевич, ну пожалуйста, мне очень нужно… разрешите взять день за свой счёт… — жалобно просила Снегурочка.
— Ирина Николаевна, имейте совесть, у вас и так два больничных за месяц! — неожиданно резко ответил Дед Мороз, в котором ребята безошибочно узнали директора школы.
— Пётр Игнатьевич, я не нарочно… дети же болеют… сначала один, следом другой… куда же мне их… — продолжала Снегурочка.
— А я здесь при чём? Почему должна страдать школа, оставаясь без секретаря?
— Да кому нужен секретарь тридцатого декабря?
— Мне нужен. Я в вашем шкафу ни одного документа найти не могу.
— Пётр Игнатьевич, ну пожалуйста… Мне очень надо…
— Вот выбрали же время, когда я в образе… Ладно, берите, в качестве новогоднего подарка…
Дед Мороз и Снегурочка прошли дальше, а к избушке вернулись Баба-яга и Леший. Со сцены доносились жалобные вопли Кота:
— Где это я? Куда она меня забросила?
За сценой выстроилась толпа мальчиков в странных чёрно-белых костюмах, которые до этого пытались отдавить друг другу ноги.
— Да это же пингвины! — прошептал Лёва.
— Трудно им будет в таком прикиде танцевать… — заметил Валя.
Когда послышалась музыка и пингвины выбежали на сцену, оказалось, что они не танцуют, а бьют чечётку. Пол сотрясался от грохота пингвиньих ботинок, а возле избушки снова стояли Баба-яга и Леший.
— Как мне весь этот цирк надоел! — сказала Баба-яга.
— И не говорите, — ответил Леший.
— У меня с утра температура была тридцать семь и две… Сейчас вообще страшно подумать, сколько… Да ещё тулуп этот… совсем запарилась, — Баба-яга снова закашлялась.
— Считайте, что это лечебное прогревание, — философски заметил Леший.
— Это издевательство над педагогическим составом, а не прогревание. Словно не в школе работаешь, а в театре каком-то… У меня ещё тетради не проверены, снова придётся всю ночь сидеть. А эти охламоны таким корявым почерком пишут — глаза сломаешь. Ещё и с ошибками.
— Думайте о хорошем, всё-таки у детей праздник. А то и впрямь ненароком Кота пришибёте. А он у меня, между прочим, скоро на городскую олимпиаду едет.
— Р-мяу! — сказал Кот, появившись из-за кулисы.
— Этот лодырь переводы через гугл делает, с типичными гугловскими ошибками. Хоть тут его можно в воспитательных целях клюкой стукнуть, а то ленивый, просто ужас!
— Я не ленивый, я энергосберегающий, — откликнулся Кот.
— Брысь на сцену.
— Я боюсь. Меня там пингвины затопчут.
— Кстати, Тамара Васильевна, — вновь философски заметил Леший, — всё-таки есть прок от кадетского класса с их строевой подготовкой. Хорошо топочут!
— Строевая подготовка в ущерб остальным предметам до добра не доводит. Вон тот крайний пингвин до сих пор «ля» от «лё» не отличает…
— Что за нота такая — «лё»? — удивился Леший.
— Это не нота — это артикль… Кстати, а где Кощей? Обещал же быть.
— Он отпросился. У него собака болеет, оставить не с кем.
— Что?! Собака? У меня я болею и тоже оставить не с кем, приходится везде с собой таскать…
— Вот эту фразу гугл точно не переведёт, — хихикнул Кот.
— Завтра останешься на дополнительное занятие, переведёшь и эту, и остальные.
— Завтра он у меня на дополнительном, — возразил Леший. — Ему к олимпиаде готовиться надо. Кстати, как там у вас мой пятый «Б»? Балакают?
— Так себе, — ответила Яга. — Ахремчик до сих пор «авуар» с «этрэ» путает.
— Ну, вы уж там с ним полояльнее. Их у мамы четверо, ей не до ваших «авуаров». В Париж они, насколько я знаю, не собираются. Ему бы каменный век от железного научиться отличать…
— Ну вот, а вы говорите… Ладно, я ж добрая, выведу троечку… Кстати, Белюгина ваша съездила в Ниццу, вернулась вся из себя и теперь делает вид, что её прононс правильнее моего. Тьфу!
— Хорошо, поговорю с ней… А ты чего уши развесил, словно не Кот, а Заяц? Давай скачи уже, твой выход!
— Инна Фёдоровна, я же слышу… — ответил Кот и снова метнулся на сцену, требуя справедливости и защиты животных от произвола нечистой силы.
Баба-яга с Лешим пододвинулись к краю кулис, чтобы вовремя влиться в процесс защиты. А возле избушки появились старшие девочки в широких белых одеяниях, украшенных блёстками и серебристым дождиком.
И тут Валя чихнул. Совсем негромко. Но достаточно вразумительно.
В щёлке между стеной и нарисованной избушкой показалось лицо, сплошь разрисованное белым узором из линий и завитков. С одного уха у него спускалась длинная серебристая серёжка, а в другом блестели сразу две, но маленькие.
— Вы что тут делаете? — удивлённо спросило лицо.
— Ничего… это… нам бы выбраться… — прошептал Валя, — но чтобы незаметно…
— Понятно. Сейчас устроим, — сказало лицо и исчезло.
Через минуту оно появилось снова, теперь улыбающееся:
— Пробирайтесь за нашими спинами направо, там коробка с масками. Надевайте любые и бегите к выходу. Только на Деда Мороза не нарвитесь.
— Это мы уже поняли… А ты кто? — спросил Лёва.
— Я Вьюга. Живее, нам скоро на сцену.
Ребята осторожно выбрались из своего укрытия. Вся группа в белых одеждах встала так, что между ними и стеной образовался узкий коридор, полностью закрытый от посторонних глаз белыми пушистыми накидками. Прошмыгнув по этому проходу мимо Бабы-яги и Лешего, мальчики действительно оказались возле большой коробки с масками.
— Ты какую возьмёшь? — спросил Лёва.
— Да любую, не всё ли равно… — Валя уже натягивал на лицо маску Поросёнка, оказавшуюся сверху.
— Тогда я маску Волка надену.
Они огляделись. Как назло, выход в коридор оказался у противоположной стены. Пройти туда можно было либо через кулисы, либо по сцене. За кулисами топтались разные личности, в том числе Баба-яга с Лешим и Дед Мороз со Снегурочкой. На сцене Вьюга с компанией под бодрую музыку тормошила мечущегося туда-сюда Кота.
Вдруг раздался звонок с урока. До литературы осталась всего одна маленькая переменка.
— Как же мы пройдём? — спросил Валя.
— За кулисы нельзя, придётся по сцене…
— Ты что, я не пойду!
— Ты сейчас Поросёнок, я — Волк. Ты беги, а я тебя догонять буду. Как будто мы тоже в представлении участвуем.
— А не спалимся?
— Была не была. После этого танца надо бежать.
И, как только девочки дотанцевали, уводя за собой Кота, Лёва толкнул друга на сцену.
— Ай! — сказал Поросёнок, оказавшись на залитой ярким светом поляне среди ёлок, заснеженных ватой.
— Сейчас я тебя съем! — закричал Волк и двинулся в сторону Поросёнка.
В зале засмеялись первоклашки. Они думали, что всё так и должно быть, только Волк был какой-то маленький и совсем нестрашный.
— Ой-ой-ой-ой! — завизжал Поросёнок и побежал через сцену в сторону спасительной двери в коридор.