сле такой нелегкой операции остаются заметные шрамы на теле. Но я что-то не припомню случая, чтобы клиент разочаровался в моей работе. Иногда просят завуалировать старый рисунок, наполнить его новым содержанием. Но не удалить.
— Как вообще обстоит дело с таким экзотическим искусством у нас в Москве? Какой уровень? Технологии?
— Не такое уж оно и экзотическое. А чтобы говорить о каком-то уровне, надо с чем-то сравнивать. Насколько я знаю, мы варимся в собственном соку, но москвичи еще хоть как-то между собой контактируют, а по России диалога вообще почти нет. Совсем глухо с соседями: Украиной, Белоруссией. Не уверен, что там вообще есть подобные профессиональные салоны. Исключения — Эстония и Финляндия, где наши достижения ценятся. А так, в Москве татуировки делали всегда. Другой вопрос, что многие мастера до сих пор кустарят в домашних условиях.
— Но ты знаешь своих коллег?
— Не всех, но основных — знаю, конечно. Хороших мастеров не так уж и много, и мы всегда стараемся контактировать между собой и держать связь.
— Вот смотри, — я показываю снимок руки напавшего на меня бандита. — это что?
— Откуда это у вас? — Альберт как-то подбирается и сразу замыкается: от его разговорчивости мало что остается.
— Случайно. Я хотела бы сделать такую же.
— Очень не советую… Разрешите? — Альберт замолчал и нервно закурил. Раскурив сигарету, он некоторое время смотрел на тлеющий у основания столбик растущего пепла. — Только не для печати! Это знак принадлежности к определенному движению, или группе, секте — как хотите, так и называйте. Я такой рисунок вам делать не буду, даже не просите.
— А чья это работа?
— Делал мастер, но я его не знаю. Не моя работа, это уж точно. И еще раз повторю — не рекомендую связываться по поводу этого рисунка с другим мастером — все равно получите отказ. А если кто и согласится, то с вами потом случится беда.
25
Весна… Я, как и весь разбуженный от зимней спячки народ, весело бежала по улице, радуясь долгожданному солнцу, первому действительно весеннему дню и надежде на скорое окончание холодов. Яркое солнце заливало своими лучами московские улицы и дома, звенели синицы, и воздух уже совсем не походил на зимний. Вдруг замечаю впереди в толпе что-то знакомое… Молодой человек — стройная фигура, разворот прямых плеч. Тут он слегка оборачивается… ну, конечно! Он, точно! Точеный индейский профиль, темные глаза с легким прищуром. Несмотря на весенний холод, без шапки и с расстегнутым воротом, как всегда. Он!
— Ромка, Роман! — что есть мочи ору я во все горло. — Большой Батман!
Роман Гладышев — профессиональный танцовщик и мой старинный друг. Где уж он там пляшет, я и не знаю, но по заграницам ездит регулярно. Мы с ним были раньше соседями по лестничной площадке еще там, в Питере. Услышав мой вопль, он оборачивается:
— Вау! Сколько лет, Лилипутка! Так и не подросла?
Мы всегда беззлобно подкалывали друг друга — он меня за маленький рост (сто пятьдесят шесть сантиметров), а я его… Да так просто, чтобы не особо сильно выпендривался! Ибо — не фиг! Уж очень он хорош собой. А из всех балетных терминов я только этот и знаю, что "большой батман", хотя так и не потрудилась выяснить, что он означает. А что, по-моему, классно для прозвища! Рассматривая знакомое лицо, я критическим взором окидываю прикид Романа. Да, он на высоте, как всегда. Современные, писк сезона, джинсы, модная куртка, под ней — какая-то, "от кутюр", рубашка. Танцор всегда отличался хорошим вкусом и носил только вещи известных западных фирм, благо, позволяли его возможности. Но сегодня я увидела у него на шее еще какой-то диковинный аксессуар. Интересно, это что? На простом черном кожаном шнурке висела небольшая серебряная пластинка со знакомыми символами. Я сразу узнала руны и тут же поняла — это настоящий амулет, а не дешевая и бессильная современная поделка.
— Ой! Это у тебя что? Какая интересная штучка! — и я демонстративно протянула руку к его подвеске, как будто захотела взять в руку и получше рассмотреть. Но тут произошла странная вещь. Роман, всегда такой благовоспитанный, даже слегка по-старомодному галантный, вдруг резко перехватил мою руку у запястья.
— Валька, не трогай! — пронзительно вскрикнул он.
— Ой, извини, — я притворилась дурочкой, слегка ошарашенной его резкостью. — А почему, собственно?
— Ты что! Тебе нельзя дотрагиваться до этого. И никому нельзя, только мне. Так что не обижайся уж.
— Талисман? — я действительно была заинтригована. — А что это за клинопись на нем такая интересная? Я решила играть дальше. На серебряном диске, величиной с советский юбилейный "лысый рупь", рунический ряд — Старший Футарк кольцом опоясывал кельтский Трискель — довольно странное и нетрадиционное сочетание скандинавской и кельтской символик.
— Темная ты, Лилипутка, — Роман решил, видимо, показать свое превосходство, как всегда в наших пикировках. — Это — руны. Слышала что-нибудь о них?
— Да, да, где-то что-то читала.
— Что-то читала! — передразнил он меня. — Руны — древние знаки магии друидов. Через них человек общается с астральным миром, — с важным видом подсказал мой друг. Спорить с ним я не стала, но спросила:
— А интересно, зачем тебе этот талисман, ты же всегда был такой везунчик?
— Да понимаешь, в то лето, когда ты от нас уехала, у меня почему-то начались хронические проблемы. То связки растяну на ноге, то в аварию попаду, то еще что. С моим руководством тоже начались всякие нелады, перестали меня за бугор посылать… Ты же помнишь, я всегда в разъездах был, а тут — как отрезало. Не мог понять, в чем дело. А наша тетя Вера — есть у мамы такая подруга — так вот, она сказала, что здесь явно что-то нечисто, в общем, надо идти к колдуну. Ну, колдун — не колдун, но я поспрашивал по знакомым, и мне посоветовали очень сильного мага. Он одной нашей девчонке из ансамбля очень помог. Он у нас, в Питере живет.
— А ты что, веришь в магию? — я уже настроилась работать и все вытрясти из старого приятеля. — Вот уж никогда бы не подумала!
— Поверишь тут, — серьезно ответил он. — Я, после того как эту штуку купил, вообще забыл о проблемах. Оказывается, мне один доброжелатель из ансамбля заказал порчу, такова зависть в наших кругах… Но теперь у меня все в порядке! В полнейшем!
— Ты лучше сплюнь, — съязвила я, — а то сглазишь ненароком!
— Да нет, теперь мне бояться нечего, — совершенно серьезно заявил Роман, — этот талисман с рунами мне тот маг сделал и зарядил. Настоящий маг, у меня теперь все стало так классно. Ты, кстати, сама бы сходила к этому магу. Рекомендую. А то у тебя вид стал какой-то потерянный. Случилось чего? Ты сходи, он поможет, это я теперь могу точно сказать, но не могу дать его адреса. Не положено.
— Это еще почему? — не поняла я.
— Запрет. Но ты можешь его отловить, если повезет, конечно, в магазине "Инферно" на Сретенке. Он часто в Москву приезжает…
— Стоп. Слушай, недавно я уже слыхала про этот магаз, всю Сретенку прочесала, нет там ни фига! Никакого "Инферно"! Только всякие бутики, церкви и кабаки. Еще там одна ментовка и один театр.
— А, так ты не туда смотрела. Сначала забеги в "Букинист" и там уже спроси. Тебе помогут.
— Но этого магазина на Сретенке больше нет, сама видела. Он переехал куда-то.
— А ты загляни в то, что есть.
Мы еще немного поболтали об общих знакомых, еще о каких-то пустяках, обменялись визитками и разбежались в разные стороны. Все-таки минувшие годы, когда мы совсем не общались друг с другом, не прошли просто так — общих тем для разговоров у нас почти не оказалось, и мы стали абсолютно чужими людьми.
Но опять всплыл этот загадочный магазин, которого, судя по всему, не существует в действительности. Оставить все просто так я уже не могла.
Для посещения магазина я вырядилась и накрасилась, как на готик-пати. Черные длинные волосы, "тяжелый" макияж, ошейник с шипами, кожаные штаны в обтяжку и соответствующий плащ. С большим трудом нашла место для парковки. Еле втиснулась между пижонской желтой "Лянчей" и "Шевроле Алегро" девяносто девятого года.
Сретенка, дом девять. Витрины магазина оказались закрытыми черной тканью. Плакатик "Оформление витрины" явно торчал здесь уже давно — некогда белый картон успел посереть и зарасти пылью. Я открыла незапертую дверь, с запиской: "Закрыто. Магазин "Букинист" переехал на Волгоградский проспект, 5 (ст. м. "Пролетарская")". Раздался мелодичный перезвон, и рядом со мной вырос охранник — здоровенный мордастый дядя в камуфляже и американской полицейской дубинкой у пояса.
— Девушка, а вы куда? Здесь закрыто!
— Я? В магазин!
— Закрыто, закрыто я вам говорю! Вы что, читать не умеете? Магазин переехал.
— Но мне рекомендовали зайти. Причем именно сюда. Вот! — Я предъявила визитку мефистофелеподобного "криэйтора" Савелия Приходько. — Он сказал, что здесь мне все объяснят.
— А, вы от Савелия Игнатьевича? — охранник сразу же успокоился. — Так бы сразу… Проходите.
С тех пор, когда я последний раз была в этом месте, интерьер магазина сильно переменился. Света мало, полумрак создавался светомаскировкой на окнах, одним тусклым светильником и подсвеченными витринами прилавков. В углу сиял экран компьютера, в другой стороне торчала будка с кассовым аппаратом, за которым никто не сидел. Книжные стеллажи исчезли, а вместо них появились обычные магазинные полки, как в любом продуктовом. Только вместо продуктов, там лежали довольно-таки своеобразные вещицы.
Сколько тут было всего!
На прилавках под стеклом покоились всякие мелочи. Амулеты, талисманы, обереги и разные мелкие "магические" вещицы. Европейские, восточные, африканские… Несколько старых латунных или медных монет, некогда нанизывавшихся на железный стержень в виде меча. По идее, они вешаются у изголовья кровати, и таким образом предполагалось, что присутствие монарха, во время правления которого эти монеты были отчеканены, может поспособствовать устранению привидений и разных нехороших духов. А вот китайский амулет — Бай Цзя Со, или "Замок Ста Семей" в разных вариантах. Первоначально предполагалось, что для получения такого талисмана человек должен обойти сто своих друзей. Затем, получив от каждого из ста по три-четыре монеты, этот человек добавлял столько монет, сколько требуется, и делал из них замок, который потом вешался на шею любимого человека. Понималось, что такие действия помогут запереть дорогого человека в этой жизни, добавив к этому поручительства ста друзей в том, что этот человек доживет до глубокой старости. Аналогичным предметом является и лежащий рядом Цзин Цзюань Со, или "Нашейный кольцевой замок" — серебряный замок, прикрепляемый к шее цепью. Надевается женщинам, чтобы приковать их к существованию и уберечь от похищения смертью. Эти подвесные замки различных размеров и форм можно сейчас найти во всех ювелирных магазинах и на многих уличных лотках.