емая им сила напрямую зависит от моего развития, вот Валерон и пытается его ускорить по мере возможностей.
— Пока на нас не нападают, ты никого не трогаешь. И нападение — это не вырванная морковка с грядки.
— Да чего там вырывать? — скривился он. — Не морковки, а крысиные хвостики.
Искру и Теневую стрелу на один уровень я поднял тренировками, а затем использовал три кристалла с навыком Искры и один — с навыком Теневой стрелы. Как результат, первое заклинание у меня уже было пятого уровня, а второе — третьего.
Теперь я мог изменять размер Искры от крошечного огонька до вполне себе упитанного огненного шарика в зависимости от того, какую цель себе ставил.
Что касается теневой стрелы, то она была практически незаметна, а на третьем уровне с пяти шагов пробивала двухсантиметровую доску навылет. На большом расстоянии ее ударная сила терялась, но Валерон утверждал, что это лишь из-за низкого уровня самой стрелы.
Примерно через неделю моего появления в Дугарске ко мне явился неожиданный визитер. Впечатление он производил человека, не чурающегося мирских удовольствий. Выглядел сытым и ухоженным, борода — подстриженной и расчесанной. Ряса — чистой и новой, а крест на животе — начищенным и сверкающим.
— Дошли до меня слухи, сын мой, что в этом доме появился новый житель, — важно сказал он. — Чтишь ли ты Священное Писание, дарованное нам самим господом, или относишься к иной вере?
— Чту, отче, — осторожно ответил я.
Вступать в конфронтацию с церковью мне было нельзя. Не в моем положении владельца демонического помощника — слишком уж много власти имела церковь. У Пети в аттестате по закону божьему стояло отлично, и, насколько я припоминал, вполне заслуженно стояло, так что мои знания в этой области были глубоки и обширны.
— Тогда почто, сын мой, я не видел тебя на воскресном молебне? Враг божий здесь близок, душу свою всегда держать в чистоте надобно. Или крапивное семя потусторонних сущностей уже проросло в твоей душе? Собираешься ли ты идти в Зону?
— Что вы, отче, я приехал сюда учиться артефакторике.
— Я слышал, что ты не чураешься и фехтовальных занятий?
Это было так. Вечерами я ходил заниматься к Козыреву. На удивление, это оказался тот самый мужик, к кому я подходил по поводу искажения. Оказалось, что его основное занятие отнюдь не преподавание, а установление порядка в городе. В том числе, и решение вопроса с открывающимися здесь искажениями.
К сожалению, наше знакомство не дало мне никаких преимуществ: я точно так же платил по полтиннику за занятие, как все остальные, а занимались мы три раза в неделю. Как мне объяснили товарищи по занятиям, такое расписание объяснялось тем, что вечерами во вторник, четверг и субботу проводились лекции по разным аспектам зоны, которые посещали многие из занимающихся фехтованием. Лекции были бесплатными, поэтому я решил, что и мне они не помешают. Пока они не проводились, поскольку старт всех образовательных курсов начинался одновременно.
Занятия проходили на тренировочном оружии, свое Козырев приносить не разрешал. А если бы разрешил, я бы не стал брать саблю лжевоенного. Не знаю почему, но держать ее в руках было неприятно.
— Я планирую использовать эти знания для самозащиты. Место здесь опасное: даже если не идешь в Зону, она приходит к тебе сама. Сам в зону я не собираюсь.
— И правильно, сын мой. Все, кто туда ходят, рискуют бессмертием души. И я слышал, что искажение открылось прямо в твоем доме…
Держать священника дальше у калитки было нельзя, иначе запишут в пособники сатаны, и я предложил:
— Отче, дозволено ли мне будет обратиться к вам с просьбой освятить дом после открытия в нем искажения? Я вычистил все следы тварей, но не уверен в чистоте самого дома.
Священник, представившийся как отец Тихон, разумеется, не отказался осмотреть мой дом изнутри. Отметил все: и чистоту, и разложенные учебники. Валерон же предусмотрительно спрятался и не травмировал своим видом святого отца. Об освящении помещения я забыл предупредить своего помощника, но понадеялся, что при опасности тот успеет скрыться.
Отец Тихон весьма основательно окропил всё не такое уж большое помещение, особое внимание уделив месту, где, по моим словам, лежали твари. Раньше следов там не было никаких, после святой обработки — расплылась лужа.
— Запомни, сын мой, в вопросах потусторонних тварей нет и не может быть такого понятия, как избыточность, — важно сказал он. — Все, что может быть сделано, должно быть сделано. Лучше бы вообще не касаться этой грязи.
— Бог даровал мне магию, — возразил я. — Кто я такой, чтобы решать, развивать ее или нет?
— Бог дал тебе испытание, сын мой, — снисходительно пояснил священник. — И только от тебя зависит, как ты его пройдешь. Если ты полностью отстранишься от грязи, будешь вознагражден.
Когда вознагражден, он не договорил, но и без того было понятно, что речь идет о полном отказе от всего, связанного с магией, ради эфемерного посмертного дара от бога. Один у меня уже был, и с ним пришло понимание, что от богов, как и от их даров, стоило держаться подальше.
Отец Тихон прочитал длинную лекцию о спасении души, взял пять рублей за оказанную услугу по освящению жилища, напомнил о необходимости посещения воскресных молебнов, после чего ушел. Я его проводил, потом сразу метнулся назад смотреть, что там с Валероном. Очень уж меня беспокоила лужа перед кроватью.
Похоже, вода была не слишком святой, потому что Валерон от нее даже не почесался и не чихнул ни разу.
— Сказки это все, — ответил он на мой вопрос об опасности для него святой воды и зевнул во всю свою широченную пасть. — Мне не только брызги не опасны, я могу с головой в нее погружаться без последствий. Но не буду. Бессмысленное деяние. Не о том ты думаешь. Появление этого типа в рясе говорит о чем?
— Он узнал, что у меня есть деньги.
— Это тоже. Но главное — ты уже здесь обжился, примелькался и можешь начинать выполнять план по получению реликвии.
Пока я обзаводился знакомыми, при этом старательно избегал мест вблизи княжеского дома и вообще никак не выказывал интерес к княжеской семье, зато присматривался к тому, насколько часто здесь появляются новые люди. Осторожно присматривался, памятуя о том, что меня уже дважды пытались убить. И если я до сих пор жив, то это не потому, что убийцы были плохо подготовлены. А потому, что мне банально повезло. Или, скорее, не повезло им, поскольку они куда лучше были подготовлены к моему убийству, чем я — к своей защите.
Валерон по городу ходил только в бесплотном виде, поскольку мы посовещались и решили, что будет лучше, если о нем никто не узнает, приметный слишком. Роль невидимого шпиона Валерону чрезвычайно нравилась, потому что свой вид во плоти вызывал временами у него уныние и желание как можно скорее его изменить. Он приносил интересную информацию, но не по осколкам: в княжеский дом ему хода не было. Жаль, что держался в бесплотном виде он максимум шесть часов, после чего ему требовалась дополнительная порция моей энергии.
— Не рано? Нужны посторонние, на которых можно было бы списать исчезновение.
— Присмотреться-то ты можешь? — возразил Валерон. — Тебе придется подобраться на расстояние действия заклинания.
— Намекаешь, что смогу вытащить осколок через стену? — хмыкнул я.
Похищение кусков реликвии до сих пор было самым слабым местом моего плана, потому что навыками ниндзя я не обладал, а обманувший меня бог не выдал ничего подходящего для скрытного проникновения. Какое-нибудь размягчение материи стен при прохождении через них или временное превращение себя в дым. Не подумал он о столь важных для выполнения его поручения вещах.
— Почему намекаю? — не понял Валерон. — Прямым текстом говорю, что все куски, которые окажутся в зоне досягаемости, переместятся в меня, где соединятся. Если недостачи осколков не будет, то сразу активируешь реликвию. Не забыл, что для этого будет нужна курица?
— Не забыл. Предлагаешь купить?
— Разумеется. Будет подозрительно, если ты сегодня покупаешь живую курицу, а завтра ее обнаружат под реликвией.
— Я за собой уберу.
— Не уверен, что успеешь. По идее, активация незамеченной не пройдет, линять надо будет сразу. И вообще, лучше не одну курицу купить, а сразу десяток.
Валерон выглядел настолько озабоченным куриным вопросом, что у меня невольно появились подозрения.
— Жрать будешь?
— Не без этого, — скромно потупился он. — Но я больше по яйцам. Бери яйценоских. Сразу определим будущую жертву по плохим показателям.
— Чую, ты их так запугаешь, что они трижды в день нестись будут.
— Всё съем, — уверил меня прожорливый помощник. — Или всех. Это уж как получится.
— Есть-то ты будешь, а уход на мне.
— Я с тобой поделюсь. — Он стукнул лапой себя в грудь. — Душа просит чего-то такого, понимаешь? Из яиц и рыбы получается самая подходящая для меня энергия. И вообще, иметь возможность завести кур и не завести — это вообще ни в какие рамки. На тебя соседи косо будут смотреть.
Про рыбу он тактично умолчал. И было почему: несмотря на то, что река протекала совсем рядом, пользоваться ее дарами никто не торопился. Дело в том, что перед этим она протекала через зону, из которой заплывали весьма опасные создания. А тех, кого это не пугало, отпугивала сама рыба, мутировавшая и накапливавшая в себе всякую дрянь.
— Какие соседи? — усмехнулся я. — Мне иногда кажется, что за дом я переплатил, если не сказать чего погрубее.
Потому что соседей у меня не было ни с одной, ни с другой стороны. И даже с того участка, с которым я граничил сортиром, позавчера мужик выехал.
— Нужно смотреть в будущее с оптимизмом, — вывернулся Валерон. — Соберешь реликвию — здесь вся недвижимость в цене вырастет. Так что есть смысл прикупить, пока соседские домишки стоят копейки.
— Нафига мне еще один участок с домом?
— Ты ж собрался эти — как их там? — о, автомобили — делать. Нужен простор. Нужна мастерская хорошая, со станками и отапливаемая, а не этот сарай, где валяется железяка. Еще нужна кузня, а ее никто не позволит ставить рядом со своим домом, поэтому в идеале тебе все пять примыкающих, даже углом, участков надо иметь в собственности.