– С развлечениями у Вас тоже в порядке: мотоциклы, парашюты, даже в кабине истребителя полетали. С удовлетвореньем амбиций сложнее, мешает воспаленное эго, хотя и здесь мы не видим особых проблем. В конце концов, главное удовольствие самоутверждения состоит в возбуждении чужой зависти и демонстрации собственных достижений и статуса; тут на помощь приходит Социальная сеть – прекрасное, многоцелевое изобретение, которым мы по праву гордимся – у Вас там полторы тысячи фотографий: из заграничных поездок, с борта яхты, на которой катались по Средиземному морю во время отпуска в Греции, на фоне машины, опять-таки со всеми этими парашютами, мотоциклами, ресторанами…Секундочку, сейчас я взгляну на статистику…так…более десяти тысяч случаев зависти, несколько сотен длительных душевных страданий, связанных с ощущением собственной неполноценности у Ваших менее удачливых одноклассников, знакомых по Университету, коллег и случайных знакомых. Могу сказать, неплохой результат. И заметьте, ни семья, ни работа, ни, как Вам кажется, недостаточное количество денег не мешают получать удовольствия от похождений интимного свойства, развлекать себя, или тешить свое самолюбие. Согласны?
– Предположим, – первое волнение и страх прошли, и сейчас Петр начала чувствовать нарастающее раздражение. – Вот только все это я делаю сам, без вашей помощи, так причем тут какой-то договор об услугах, да еще и в форме оферты? И вообще, если говорить откровенно, я рассчитывал на какой-то другой разговор: обсуждение персональных условий, индивидуальный подход…ожидал большей сервисности со стороны такой уважаемой организации.
– Мы отказались от практики продвижения наших услуг через торговых представителей уже более четырехсот лет назад, – ответил Легион вежливым женским голосом. – Нами была проделана большая и кропотливая работа в целях повышения эффективности обслуживания постоянно растущего числа клиентов и создания для наших пользователей максимально комфортных условий. Конечно, в прежние, темные и невежественные времена, например, в Средневековье, приходилось действовать при помощи эмиссаров: проводить сложные переговоры, подписывать индивидуальные соглашения, часто на невыгодных или спорных условиях. Но такая была эпоха: отсутствие широты взглядов, особенно вреди людей низших сословий, безграмотность, засилье религиозного фанатизма, консерватизм, отвратительно бесцеремонная совесть… О чем говорить, если даже один из наших наиболее известных VIP-клиентов, маршал Жиль де Ре, то и дело скатывался в покаяние, пытался разорвать контракт и предавался внутренним терзаниям. Мы даже чуть вовсе не упустили возможность взыскать с него плату перед тем, как он был повешен и сожжен на костре. Попробуйте-ка склонить к агностицизму какого-нибудь крестьянина четырнадцатого века, или увлечь прекрасными перспективами чувственных удовольствий монаха-иезуита – наши агенты сбивались с ног, но даже если и удавалось добиться успеха, никто не гарантировал, что клиент не передумает и не уклонится от исполнения обязательств с помощью метанойи[2]. Но теперь, к счастью, с этим покончено. Вы сказали, «я все делаю сам». Однако мы сделали главное: убрали Бога и совесть из базовой системы ценностей. По сути, мы дали Вам ту самую абсолютную свободу, к которой Вы так стремились, и ограничивать ее теперь можете только Вы сами. Ну, еще действующее законодательство, но настоящих энтузиастов оно не останавливает. Так что можете жить в свое удовольствие, наслаждаясь доступными благами цивилизации, не боясь осуждения со стороны общества или, что самое неприятное, собственной совести.
– Совесть подобна мерзкому червяку внутри прекрасного, сочного яблока, – звучно и веско промолвил старик. – И способна отравить всякое наслаждение вкусом плодов удовольствия.
– Короче, мы дали тебе возможность жить и не заморачиваться, – добавил мужской голос. – А ты еще жалуешься, что тебе этого мало.
– Стоп! – воскликнул Петр. Его вдруг осенило. – Договор-оферта предусматривает мое согласие с формой и размером оплаты услуг, а я что-то не помню, чтобы подписывался на продажу души.
– Да ладно! – расхохотался мужчина. – Никогда не слышал, что грешники пойдут в ад? Все слышали, и ты тоже. А то, что ты считаешь это поповскими сказками для безграмотных старух, так это не наши проблемы. Можно отрицать существование прайс-листа в баре, но будь уверен, что счет за виски тебе принесут и оплатить его точно придется.
– Мне кажется, что в вашем баре мне недоливают, – хмуро пробормотал Петр. – А в качестве платы забирают все, что есть в кошельке. Можно как-то увеличить порцию?
В ответ раздался печальный женский вздох.
– Если не хотите платить, не нужно пользоваться услугами, – сказал Легион. – Ведь в этом суть оферты: возможность принять предложение или отказаться. Что же до расширения набора опций, то в базовом варианте они одинаковы для всех: число клиентов исчисляется миллиардами, и было бы странно выделять кого-то особым образом.
– Значит, кроме базового есть и какие-то другие? – сообразил Петр.
– Да, конечно: пакеты «базовый плюс», «эксклюзивный» и «VIP».
Ну наконец-то! С этого и нужно было начинать!
– А как мне перейти, так сказать, на другой тариф? – осторожно поинтересовался Петр.
– К сожалению, в Вашем случае это невозможно, – сочувственно произнес женский голос.
– Почему?!
– Недостаточно средств на счете.
– Что значит, недостаточно?! – взорвался Петр. – Все платят душой, я тоже, в чем проблема?! Или у кого-то, может быть, душ две или три?!
– Молодой человек, дело тут не в количестве, а в качестве, – строго ответил Легион голосом древнего старика. – Что есть в Вас такого, за что нам стоило бы переплачивать? Вы отшельник, аскет, титан духа, народный трибун, лидер мнений? Вы были нашим принципиальным противником, отвергавшим бренность пустых удовольствий, и нам пришлось долго соблазнять Вас особыми возможностями и дарами? Или, быть может, напротив: зарекомендовали себя как наш сторонник, готовый служить или проповедовать, быть волонтером, пропагандистом идей, ловцом человеков? Отнюдь нет. Вы такой же, как мириады других, и единственное, что есть в Вас особенного – это сегодняшняя неожиданная удача в проведении ритуала. Так за что же должны мы давать Вам больше, чем всем остальным? Кроме того, спешу разочаровать: условия наших редких специальных сделок вовсе не предполагают невероятных богатств, бессмертия или власти, как Вы могли бы подумать. Люди, которые достойны поставить свою кровавую подпись, об этом не просят. Прежде почти каждый из тех, что готовы были отдать свою душу, стремился к познанию глубин мироздания, запретным тайнам и достижению совершенства в познании наук; некоторые даже требовали благодати Божией, что уж, конечно, ни в какие рамки не лезло – но все они являлись личностями, за обладание которыми не грех было и приплатить. Вспомните Фауста: его последним желанием было стать творцом земной тверди, благодетелем человечества, и он закрыл свой контракт, когда решил, что достиг этой цели. Чувствуете масштаб? А ныне все просят только средств к удовлетворению банальных страстей. И ведь в самом деле не хотят ничего более.
– Так как мне быть? – спросил Петр. В голове шумела и чуть пульсировала зарождающаяся мигрень. Воздух в комнате стал душным и неживым. Очертания стен расплывались в мареве горящих свечей. Петр почувствовал, что его начинает клонить в сон. А может быть, напротив, все это было лишь сном и сейчас наступает медленное, тягучее пробуждение к серым сумеркам буднего дня, жужжанию кофе-машины, утренним новостям, сиреневой рубашке, ключам от автомобиля, пробкам, офису, совещаниям, телефонным звонкам…к договору-оферта.
– Пользоваться блестящими возможностями, которые мы предоставляем нашим клиентам в рамках договора-оферта, – с вежливым энтузиазмом отозвалась женщина. – Рады сообщить Вам, что мы постоянно работаем над расширением пакета стандартных опций: на сегодняшний день удалось достигнуть серьезных успехов в уничтожении гендерных стереотипов, дискредитации института семьи и брака, а в ближайших планах – введение в базовое предложение педофилии, полигамии и права на прерывание биологического существования престарелых родственников и иждивенцев. Мы делаем все, чтобы наше сотрудничество было максимально приятным и комфортным для Вас!
– Живи в свое удовольствие и ни в чем себе не отказывай, – добавил мужчина. – Не парься. Не заморачивайся. Относись проще. Имей свое мнение. Не бери в голову. Не принимай близко к сердцу. Развлекайся, пока есть возможность. Жизнь – она коротка и всего одна, верно? А что после нее, никто не знает, ведь так? Ты же умный мужик, завтра проснешься, подумаешь, и решишь, что, может, и не было этого разговора. Перенервничал, устал, вот и привиделось что-то, такое бывает, правда? Так что давай, думай о себе, лети вперед, стремись к лучшему, продолжай движение. А мы поможем, чем сможем.
– Мы ответили на ваши вопросы? – спросила женщина.
– Да, – сказал Петр, и, подумав, добавил, – Спасибо!
– Благодарим Вас за звонок! До свидания!
Прощание прозвучало зловеще.
Телефон мигнул и погас. Ну разумеется, он ведь выключен. Петр положил аппарат на стол и устало потер лоб. Потом подошел к окну и настежь распахнул ветхие рамы с треснувшими, грязными стеклами. В комнату хлынул прохладный воздух с запахами дождя и мокрого камня. Ливень уже прекратился, стылая морось оседала с низкого темно-серого неба, отливавшего багровыми отсветами ночного города. Заброшенный дом на другой стороне узкой улицы таращился пустыми глазницами выбитых окон. Петр глубоко вздохнул, подобрал с пола обезглавленный трупик голубя, нашел маленькую голову с приоткрытом клювом и успевшими помутнеть глазами, и выкинул их в окно. Потом небрежно размазал ботинком по полу начертанный круг, линии, буквы и символы, собрал пентакли и бросил их в сумку; туда же засунул кинжал и скомканный балахон. Протянул руку к смартфону, и вдруг аппарат снова вздрогнул и коротко зажужжал. Экран засветился. Петр взял телефон и прочитал сообщение: