— Дальше обязательно? — Тихон с детства не любил финал этой истории. Дождавшись утвердительного мычания от шагавшего впереди Матвея, продолжил. — Велоцираптор попробовал человека на вкус. На следующий день эти умные твари привели огромную стаю, которая разорвала всех людей, живущих вне городских стен. Оставшиеся без присмотра животные мычали в своих загонах. Эти звуки привлекли крупных хищников, вроде тиранозавров. Они разрушили загоны, и съели всех одомашненных животных, а потом начали ходить вокруг городской стены, привлеченные запахами, идущими оттуда. Стена была слабая, и не выдержала натиска десятитонных хищников. Через два дня от города ничего не осталось — привлеченные запахом крови и падали, отовсюду из лесов вышли животные. И еще несколько месяцев на этом месте происходили битвы хищников и падальщиков за останки гниющей человеческой плоти.
Матвей резко остановился. Увлекшийся рассказом Тихон врезался ему в спину. — Все, пришли. На сегодня хватит. — Он устало повалился на землю. — Ты хорошо ходишь. Я думал, ныть начнешь, а ты весь день шел спокойно, да еще и истории мне рассказывал. Молодец.
— Ладно, разводи костер, а я пойду, добуду что-нибудь на ужин. Матвей кинул ему спички. — Что ты должен был сегодня усвоить?
— Главное осторожность и никогда не забывать, что мы находимся внизу пищевой цепочки.
— Молодец. Если так и дальше пойдет, глядишь, и впрямь до Питера дойдем. Получишь свое противоядие, а я кучу золота и веселую жизнь. Матвей улыбнулся своим мыслям и скрылся в кустах в поисках ужина.
***
Весенний лес хорошо просматривался, подлеска почти не было. Впереди равномерно колыхалась спина Матвея, Тихон шел следом, тяжело дыша. Когда вчера вечером доходяга вернулся с тетеревом в руках, они пожарили его на костре. После чего, развесив на верхушках деревьев гамаки, уснули. Ему уже начало казаться, что жизнь вне города не такая уж тяжелая. «С чего так уважают доходяг? Ходят себе по лесу, в ус не дуют. А платят им за это, ух как платят» С этой мыслью он и уснул. Утро в сосновом аду — именно эта мысль почему-то пришла в голову, когда он открыл глаза. Все тело, жутко ныло, чувствовалась каждая мышца. Ко всему прочему, не имея опыта ночевок в гамаке, Тихон, боясь свалиться, пролежал всю ночь неподвижно, и дико затек. Он не хотел вспоминать унизительную процедуру спуска с дерева. Матвей язвительно называл его тюфяком и прочими обидными словами.
А когда на земле Тихон не смог встать на ноги, доходяга еще несколько кругов гонял его пинками вокруг дерева. — Что бы кровь разошлась. — смеясь, приговаривал он. «Чертов доходяга! Ненавижу!» — думал он, бегая на четвереньках. Как только Тихон смог идти вертикально, Матвей практически силой впихнул в него остатки вчерашнего ужина и они пошли вперед. Настроения на разговоры у Тихона сегодня не было, а доходяга и не пытался общаться. Каждый думал о своем.
Матвей шел, тихо улыбаясь — не каждый день выпадает развлечение попинать гимназистика, который в прямом смысле на вес золота. Он уже представлял, как будет рассказывать об этом в кабаке гильдии, и выслушивать завистливые охи. Сидя, конечно, в куртке из настоящей коровьей кожи.
Тихон же смотрел себе под ноги и думал. Вот на кой ляд он, книжный червь, согласился на эту авантюру. Сколько он себя помнил, он жил в гимназии, среди книг и учителей. Его талант рано заметили, и к шестнадцати годам он уже прочитал всю школьную библиотеку, и даже самые строгие преподаватели относились к нему с почтением. Он никогда не общался с ровесниками, у него не было девушки, только книги. И еще опыты. Он обожал ставить разные химические и физические опыты. И вот после очередного его эксперимента появился англичанин.
«Ты собираешься всю жизнь сидеть в этом захолустье?»— Англичанин, обошел по кругу лабораторию, потрогал пальцем стеклянные колбы, провел рукой над горелкой. — Ты знаешь, что по меркам Империи, это даже не химическая лаборатория, это музейный экспонат?
Тихон расстроился, он очень любил свою гимназию, хотя понимал, что у него не лучшее в мире оборудование. Но он знал, что оно, как минимум, не уступает другим крупным городам.
— Сынок! — Ленистер подошел вплотную и доверительно приобнял его за плечи. — Тебе надо в Англию. В университет. Там твой талант будет раскрыт, там ты сможешь научиться всему, и принести пользу миру.
— Но как? — Тихон отстранился от англичанина. — Как туда попасть? Дирижабли ходят только из Питера, до Москвы они, по слухам, доберутся только лет через десять, да и в Питер попасть не просто. Вы знаете, сколько стоят услуги доходяг? Чем я заплачу за дорогу?
— Этим! — англичанин показал на бутыль темно зеленого стекла стоявшую на столе. Результат многомесячных экспериментов Тихона. — И еще вон той штукой, хотя бы чертежами. — Палец уперся в нечто, накрытое плотной тканью.
— Но откуда? — Поразился Тихон, ведь я никому, даже в гимназии еще этого не видели!
— Теперь, когда ты понял, что тебе есть чем оплатить дорогу, подумай над моим предложением. — Англичанин вышел из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь
— Ложись! Куда прешь! — Резкий окрик проводника и сильный толчок в плечо вывели Тихона из задумчивости. — Ты что, спишь, что ли, на ходу? — Матвей лежал на небольшом пригорке, и аккуратно раздвинув кусты, смотрел куда-то. Тихон с превеликим удовольствием плюхнулся на живот и замер. — Ползи сюда, только потихоньку. — Матвей разговаривал шепотом. — Видишь?
На поляне открывшейся перед ними, было несколько десятков велоцирапторов. Рыжеватые хищные твари, около трех метров в холке. В центре поляны один из них рвал когтями другого. Остальные кругами носились около них, хищно подвывая.
— За самку дрались. — сказал Матвей. — Сейчас тот, что покрупнее отойдет, и остальные порвут поверженного. У них сейчас брачный период, самцы крайне агрессивные… Не понимаю, как мы до этого шли спокойно. Исключительно везенье — Тихон сплюнул и перекрестился.
— Может, обойдем? — Тихону стало не по себе от зрелища забрызганной кровью морды хищника, с клыков которого капала кровь собрата.
— Не получится! — Матвей перевернулся на спину и посмотрел на него. — У них охотничьи угодья больше двадцати километров, даже если сумеем обойти, то потеряем слишком много времени. А для тебя, я так понимаю, это тоже не вариант.
— Тихон угрюмо кивнул.
— Ладно. Есть вариант. — Матвей полез в рюкзак. — Попробуем английскую науку. — Достав из рюкзака небольшую тряпицу, он аккуратно развернул ее и положил на землю несколько тусклых цилиндров. Тщательно осмотрев маркировку на каждом. — Кажется этот — пробормотал он. Не спеша отвернул крышку. В воздухе разлился оглушающий аромат помойки. — Ну, надо же — удовлетворенно произнес Матвей, и впрямь, похоже. Он вылил часть содержимого пузырька себе на руку и начал тщательно растирать по волосам, одежде, снаряжению. Потом проделал то же самое с Тихоном.
— Велоцирапторы, одни из самых умных тварей. — Матвей что-то напряженно высматривал на поляне. — Но видать, англичане твои еще хитрее. Бывает так, что хищник сжирает что-то такое, что убивает его самого. И вот он ходит, весь больной, заживо гниющий. А велоцирапторы, как ты уже наверняка успел заметить — Матвей с улыбкой посмотрел на бледного Тихона — не страдают особой любовью к собратьям. Слабых и больных они пожирают сразу. Кроме — Матвей поднял пустой цилиндр, — тех, от которых пахнет смертью. Таких они обходят стороной, что бы самим не заразится. А от нас пахнет именно так.
***
Солнце припекало. Матвей снял рубаху и обмотал ее вокруг головы, на манер тюрбана. Волны ласково бились о борт плота. На корме храпел Тихон. Поначалу доходяга хотел его разбудить и заставить грести, но потом вспомнил, сколько им еще предстоит идти, и передумал. Матвей смотрел на головы диплодоков, забавно торчавшие поверх длинных шей из воды, слушал плеск волн, и лениво вел плот на противоположный берег Волги.
«Все-таки химия эта, великая вещь» — он не мог забыть, как они прошли владенья велоцирапторов.
Намазавшись с ног до головы репеллентом, они тихонько поползли по краю поляны. Хищники не обращали на них никакого внимания. Чем дольше времени они ползли, тем больше у Матвея в душе крепла уверенность, что английская химия сделала их не видимыми. Отползши от поляны вглубь леса метров на двести, Матвей окончательно расслабился и поднялся на ноги. «Хорошо, что этот гимназист такой заторможенный, и не вскочил вслед за мной» — думал он. Он даже не успел осмотреться, когда из ниоткуда рыжей молнией выпрыгнул велоцираптор. Хищная тварь подошла к ним вплотную. Не обращая никакого внимания на лежащего Тихона, он наклонил голову к Матвею, и шумно втянул воздух. Огромные, желтые с вертикальными зрачками глаза, не мигая, смотрели на него. Маленькие, скрюченные передние лапы с зазубренными когтями, царапнули ему кожу. Матвей затаил дыхание и закрыл глаза. Велоцираптор громко выдохнул, мотнул головой, и Матвей отлетел в сторону. С громким горловым криком тварь скрылась в чаще.
— Работает химия. — Матвей подполз на четвереньках к полуживому от страха Тихону. — Работает, брат! — он хлопнул его по плечу и скривился от боли. Видимо хищная тварь все-таки сильно его боднула. «Ну да ладно, главное — живы»
Дальше добирались, где ползком, где на четвереньках, но уже довольно шустро. Несколько раз неподалеку от них пробегали хищники, но учуяв их запах, резко меняли направление. Километров через семь, потихоньку-полегоньку, встали на ноги, и пошли в полный рост. Дойдя до Волги, Матвей первым делом, побежал проверять оставленный с осени плот. Тот был на месте, и, на удивление, даже не требовал ремонта. Перебравшись на плот, Тихон лег на спину и наконец-то расслабившись после страшного перехода сразу захрапел, а Матвей встал у руля.
***
Огонь почти потух, и Тихон поворошил угли. Нанизав на палку кусочки добытого Матвеем зверька, он попытался так же ловко, как доходяга, пожарить мясо. Оно соскальзывало, жир капал на угли, и вспыхивающий огонь опаливал его. Плюнув на эту затею, Тихон поел немного жареной рыбы, оставшейся еще с момента пересечения Волги, и откинулся на спину. Хорошо, когда можно ночевать на земле. Доходяга сказал, что в этой местности практически не бывает хищников, и можно не растягивать гамаки на вершине деревьев. Огромное, усыпанное звездами черное небо расстилалось над головой. «Интересно, а в Англии небо такое же?»