Наплыв публики привел к тому, что потолок карстовой пещеры кое-где стал осыпаться. (Справедливости ради отметим, что когда-то именно осыпание потолка сберегло для нас древнюю галерею. Всего через несколько веков после появления фресок рухнула часть ее свода и перегородила вход внутрь. На тысячи лет пещера превратилась в подземный грот. Здесь само собой поддерживался ровный, неизменный микроклимат. В этих условиях древние картины сохранились как новенькие.) Теперь пещеру пришлось спасать по однажды найденному природой рецепту. В 1979 году доступ в Альтамиру был закрыт для широкой публики.
В течение четырех лет ученые восстанавливали прежний микроклимат. В 1983 году вход в пещеру снова разрешили, но теперь сюда пускали всего по 35 человек в день. Учитывая интерес к самой знаменитой галерее древности – "Сикстинской капелле каменного века", эта цифра была смехотворно малой.
Наконец, ученые придумали выход. В 1998 году вблизи Апьтамиры начали сооружать ее точную копию. Этим занялись испанский архитектор Хуан Наварро Балдевег, инженер Маноло Франквело и одна конструкторская фирма из Мадрида. За два года копия Апьтамиры стоимостью около 13 500 миллионов долларов была готова (средства предоставили Европейский Союз и местные власти).
Типичный образец первобытного искусства, найденный в Альтамире: на оленьей лопатке выгравированы контуры оленухи, а затем раскрашены тонкими штрихами
При воссоздании древней пещеры нельзя было обойтись без новейших технологий. В течение восьми месяцев сотрудники испанского Института географии сканировали пещеру с помощью лазера. Через каждые пять миллиметров лазерный луч замирал; его координаты записывались.
Только лишь при сканировании потолка пещеры, разрисованного древними художниками, в памяти компьютера оказалось 6,4 миллиона лазерных точек. По этим собранным данным удалось изготовить трехмерную модель. Сперва это была сили коновая пещера масштабом 1:10. Потом из таких же силиконовых панелей возвели "тот самый древний грот" с соблюдением подлинных размеров, причем здесь нашлось место любым трещинкам, шероховатостям, выступам, что наблюдались наяву.
Так выглядит вход в искусственную пещеру Альтамира-II. Здесь в точности соблюдены все детали, не имеющие отношения к живописи: разнообразные трещины в камне, неровности рельефа и даже сталактиты, свисающие с потолка пещеры
Следующий шаг был особенно тяжел. Надо было покрыть силиконовые панели материалами, которые точно также поглощают влагу и краски, как и естественные породы. Древние живописцы наносили на известняк пигменты (красящие вещества), разведенные водой. Краска удерживалась лишь за счет чистой абсорбции. Поэтому она была очень чувствительна к перепадам температуры. Пока в пещере было прохладно – менее 18 градусов тепла, краска держалась на камне; когда становилось теплее, отслаивалась. Реставраторы, заботясь о сходстве копии с оригиналом, наносили краски в той же манере, что и древние мастера. Поэтому текстура и пористость нового покрытия должны быть такими же, как и прежде.
В конце концов, ученые выбрали смесь, содержавшую десять тонн порошкового известняка и две тонны синтетического связующего средства. Сорок сотрудников конструкторской фирмы в течение нескольких месяцев покрывали силиконовые панели – их общая площадь составила 2600 квадратных метров – новым материалом. Кроме того, на них нанесли особое лаковое покрытие; оно регулировало влажность и помогло создать в пещере прежний микроклимат – температура снизилась до 14 градусов Цельсия, как и было когда-то в Альтамире.
Готовые панели доставили к месту сборки и сложили их воедино, подражая в этом занятии детям, играющим в "паззлы".
Чет ыре сантиметра мозга
Силиконовая копия воссоздает не только "зал доисторической живописи", но и облик всей древней пещеры. Она лежит на севере Испании, на берегу Бискайского залива, в тридцати километрах к юго-западу от города Сантандер. Долгое время она оставалась неприметной даже для местных жителей. Вход в нее располагался на вершине холма. Это была маленькая, узкая расщелина посреди зеленого луга, приваленная камнями. Чтобы проникнуть туда, Саутуола разбросал камни и ступил на гладкий глинистый пол, которого тысячи лет не касалась нога человека. К длинному, узкому коридору примыкали несколько обширных залов. Их своды нависали прямо над головой человека. Все они были покрыты картинами.
Копировать роспись, рожденную на заре живописи, взялись испанские искусствоведы Матильда Мусквис и Педро Саура. Они отлично знали этот стиль. Больше десятка лет они фотографировали и изучали работы мастеров каменного века.
Стараясь как можно точнее скопировать живопись каменного века, реставраторы даже изготовили инструменты по тогдашней технологии, – например, разнообразные штихели из кремня (см. в правой части снимка). С их помощью гравировали силуэты животных на стенах пещеры
Самым красивым из здешних помещений считают "Зал разноцветных бизонов". Его стены и своды покрывают 70 наскальных гравюр и 100 цветных портретов животных — бизонов, оленей и лошадей. Исследуя этот зал, Мусквис и Саура разгадали некоторые секреты древних художников.
"Для начала мы представили себе, как выглядел зал в те времена, когда здесь не было никаких картин. Мы хотели понять, почему для росписи выбрали именно его. Что привлекло здесь доисторического человека? Что менялось в зале, когда его покрывали росписью? А как работал художник в ту эпоху? Как он держал "кисть"? Как освещал свое рабочее место? Какими красками пользовался? Как приготавливал их? И почему эти краски так долго держатся на камне?"
В "Зале цветных бизонов" заниматься художеством можно было, даже не разводя огонь, – хватало дневного света. В других же залах было слишком темно, и рисовать без огня здесь немыслимо. Чем же освещали свое рабочее место Сикейросы и Буонаротти дней давно минувших? "Сперва нас поразило, что в пещере нет следов копоти. Значит, никто не держал в руках никаких факелов".
Верный ответ подсказал один неприметный факт. Всюду, где были когда-то оставлены рисунки, лежали раздробленные кости. Очевидно, из них добывали костный мозг и… Неужели им освещали пещеру? "Чтобы проверить эту догадку, – продолжила свой рассказ Мусквис, – мы изготовили лампу из необожженной глины и наполнили ее костным мозгом – хватило всего около четырех кубических сантиметров. Мы извлекли его из коровьей кости. Фитилем послужили волокна растений, также пропитанные мозгом. Огонь быстро разгорелся. Он не оставлял ни дыма, ни запаха – все помещение наполнилось теплым, приятным светом. В его мерцании стены вдруг ожили. В неспокойных тенях, отброшенных пламенем, внезапно возникли фигуры. Казалось, свет вдохнул в них жизнь. Древнее стадо пустилось вскачь".
Первобытный художник принимался за работу там, где неровности известняка уже намечали контур какой-то фигуры. Он ставил перед собой лампу, в которой пылал мозг, вылущенный из костей, и взяв в руки некое подобие штихеля – этим тонким стержнем из стали пользуются граверы, – начинал осторожно высекать камень вокруг замеченного контура (конечно, его инструмент был из кремня). Очертания зверя постепенно выступали из камня. Наконец, весь силуэт его явственно выделялся. Вот почему при свете рисованные звери казались такими живыми. Их изображения были выпуклыми, рельефными.
Взяв в руки уголь, рисовальщик уверенным движением обводил силуэт. Чаще всего он был педантичен и тщательно окаймлял всю фигуру. Впрочем, в некоторых случаях художники, – очевидно, умышленно – не доводили начатые линии до конца, экспрессивно обрывали их, подобно многим современным мастерам.
Когда рождается человек, он наделен всеми частями тела, которым предстоит лишь окрепнуть и развиться. Когда рождалось искусство, оно было наделено зачатками самых разных стилей. Некоторые из них оказались востребованы лишь в новое время.
Интересные факты выявились при изучении крупиц угля, приставших к контурным линиям. Во-первых, нельзя было не провести их радиоуглеродный анализ. Стало ясно, что возраст рисунков – около 14 450 лет. Во-вторых, ученые узнали, какими именно углями пользовались монументальные живописцы далекого прошлого.
Был проведен ряд опытов. Выбраны деревья разных сортов, росшие в округе. Всякий раз угли, приготовленные из них, быстро крошились, когда ими пытались провести сплошную линию. Всякий раз, кроме одного случая, когда обжигали сосновые сучья. Самые древние на свете карандаши были сделаны из сосны.
В "Зале разноцветных бизонов" обнаружили эту странную раскрашенную фигуру. Быть может, здесь изображен человек с поднятыми руками?
Теперь оставались лишь детали – прорисовка рогов, глаз, ушей, губ, бороды. Их светлые линии когда-то очень разительно выделялись на окружающем темном фоне, хотя сейчас плохо видны. А еще раскраска!
Чаще всего зверей раскрашивали в красные и охристо-желтые цвета. "Нужный колорит мы получили, – вспоминают Мусквис и Саура, – пропитав водой растертые в порошок охру и оксид железа. Затем в этот раствор обмакнули лоскут – его мы вырезали из шкуры серны – и обернули им палец. Теперь краски ложились на грунт равномерным слоем. Скорее всего, в той же манере работали и древние художники".
Особенно крепко держался цвет, если красители растворяли в воде, добытой здесь же, в пещере. Анализ показал, что эта вода содержит соли кальция. Они цепче скрепляли пигмент с камнем.
Сорок тысяч лет современному искусству?
Строгие методы науки – особенно химии – не оставили испанским копиистам выбора. Зная все о работе древних мастеров, они стали повторять ее под сводами Апьтамиры-11. Точность копирования была безупречной. "Если мы видели, что художник вел штриховую линию слева направо, мы непременно следовали ему", – говорит Саура.
Но как же уверенно рисовал маэстро, рожденный в ту эпоху, когда, по мнению некоторых лингвистов, люди не умели даже говорить и, значит, не могли поделиться секретами мастерства и объяснить смысл нарисованного. Лингвисты тут явно неправы, а тот самый анималист был настоящий талант! Попробуйте, взяв в руки карандаш, одним штрихом очертить фигуру быка, чтобы она была "как живая". Неудача? Понятно! А представьте, что вы рисуете, стоя на какой-то груде камней, земли или хвороста, насыпанной на дне пещеры, и, закинув голову, выводите абрис животного на каменистом по