Я позволил себе расслабиться, лишь когда мы покинули борт шатла и затерялись в веренице коридоров безразмерной станции. Здесь, среди полумрака и затхлого воздуха нас должны были ждать.
Полюбовавшись на широкую спину Чаки, служившего проводником, я почесал ноющую шею и хохотнул:
— А здорово ты мне тумаков навешал. Я думал, действительно прибьешь по дороге.
— Всегда пожалуйста, — равнодушно отозвался сопровождающий, свернув в очередной коридор.
— И не жалко было?
— У меня контракт на доставку инженеров. Тебя там нет.
Здоровяк остановился рядом с неприметной дверью, посмотрел на криво нацарапанный номер и потянулся к сенсорному замку.
— Контракт? — неприятно удивился я. — Странно. Мне казалось, одну проблему решаем.
Чаки покосился в мою сторону и усмехнулся в ответ:
— Я с тобой, господин доктор, из одной чашки не хлебал. Поэтому, не мешайся лишний раз под ногами, здоровее будешь.
Мда… Похоже, крепко сбитый наемник не мог забыть, как я тыкал в его бок стреляющей железкой, и был не прочь поквитаться при случае. Особенно, если за это ему ничего не будет.
Ох уж эти супермены. Узкопрофильные убийцы, с гипертрофированным самомнением и модифицированной нервной системой. Способные пальцем наделать в клиенте дырок быстрее автомата, и пробегающие стометровку наравне с чемпионом планеты. При этом достаточно хлопнуть ампулу с эфирным маслом, подмешав туда адреналиновый коктейль, и супер-мышцы свернут хозяина в бараний рог, нештатно отреагировав на запредельные раздражители. Одна ампула, и супермен «спечется»…
Ладно, плевать. Я лишь попрошу любимую паранойю приглядывать за милым молодым человеком не вполглаза, а повнимательнее. А дальше будет видно. Тем более что Чаки распахнул дверь, и, шагнув следом, я попал в руки Самсона. А потом меня передавали от одного к другому, колотили от избытка чувств по спине и кричали в самое ухо:
— Док! Наш док вернулся! Черт тебя побери, медицина, мы думали, ты уж совсем пропал!
А еще через десять минут подтянулся и подполковник Кокрелл. Пока я разыгрывал на таможне представление, стянув к себе дежурную смену, он провел в бизнес-класс инженеров, которых мудрый док предварительно накачал анаболиками и обезболивающими препаратами. И теперь отряд наемников паковал чемоданы, чтобы отбыть к месту новой дислокации, получив честно заработанные деньги за добытых «яйцеголовых». Прихватив до кучи старого доброго дока, готового составить компанию по дороге в ад.
Добро пожаловать на борт, господин старший лейтенант!
02. Кротовое дежавю
— Не люблю скафандры, — проворчал Самсон, похожий в своем «Шиваки-Универсал» на медведя, обожравшегося попкорна. Буро-желтый пластик пучило во всех местах, превратив спецназовца в надутую «выхлопными газами» игрушку. Казалось — ткни бедолагу шилом, и полетит «мишка», кувыркаясь, вдоль мрачных не освещенных галерей.
— Конечно, чего их любить, — поддакнул Тибур, придирчиво дергая кислородные шланги. — Сколько себя помню, как подстрелят бедолагу в этой резиновой кишке, так покойника назад и приносим. В шлеме лишь улыбку идиота видно, а внутри все уже в кровавый фарш смерзлось давно.
— Вот именно, — заворчал наш чернокожий пулеметчик, вешая на спину очередной короб с боеприпасами. — И ведь не спрятаться толком в этом барахле, не побегать… Куда как лучше в джунглях, там хоть на солнышке погреться можно. А тут, на астероидах? Дубак и аварийное освещение. Чего только людям дома не сидится, на планетах?
— Все, угомонились! — оборвал парней командир сводной бригады, повесив на пояс любимый потертый комм. Кокрелл был не в духе, и бойцы моментально замолкли, почувствовав настроение подполковника. — Рота альфа и браво — берут на себя верхний ярус. Чарли и дельта — нижний. Эхо и фокстрот вместе с группой силовой поддержки — захватывают центральные шлюзы и блоки внешней коммуникации. Давайте без дураков. Нам повезло, высадились тихо. Вот в этом же темпе и пойдем — чтобы ни одна живая душа нас не заметила…
Уже неделю бригада готовилась к высадке в астероидном поясе. Как значилось в брифинге по боевой задаче, мы собирались: захватить рудный комплекс одной из корпораций, размещенный на двух огромных вымороженных булыжниках, переключить на себя компьютерное оборудование и принять три шатла с военнопленными. Из современных рабов больше половины были наши старые знакомые: арестованные бойцы сводных подразделений, получивших пожизненные сроки и загнанные на каторжные работы на окраину звездной системы. Большая часть бойцов согласилась со своим седовласым командиром:
— Мы — армейская бригада, заново сформированная в условиях тотальной войны. И мы должны держаться друг за друга стеной. Выручай своих и уничтожай врагов — других законов у нас нет. Только так выживем и вернемся домой.
Правда, часть крепких парней попыталась достать многократно переписанный кодекс наемника и даже тыкала пальцем в какие-то там пункты и соглашения. Но когда самые ретивые получили от сослуживцев в морду, угомонились. Все же бригада ощущала себя пока военным организмом, волею судеб заброшенным во враждебное окружение, а не продажной наемной вольницей.
Пока ощущала. Насколько долго — это никто не мог сказать. Но сегодня мы тайком высадились на слабо освоенной стороне рудного комплекса и шли в атаку все вместе: бывшие солдаты и еще не переродившиеся наемники. Шли выручать своих, с кем вместе умирали в бетонных и зеленых джунглях. Космические кроты, увешанные оружием с ног до головы. Мы — сводная бригада войск специального назначения. Убитая, но возродившаяся вновь. Преданная, но не побежденная…
Я висел в шлюзовом ангаре под потолком и тихо шептал Тибуру, как лучше укрыться от возможного обстрела в хитросплетениях коридоров. Забавно: меня совершенно не укачивало в невесомости, а вот болтанку транспорта в грозу переносил куда как хуже. Видимо, проведенные с отцом детские годы на астероидных шахтах привили иммунитет к холодной пустоте и вонючему воздуху скафандров. По крайней мере, для меня смерть по причине отказавшего бурового оборудования была куда как привычнее, чем размазанный по кустам спецназовец, неудачно «поймавший» направленную мину.
Осторожно выглянув в черноту коридора, я продолжил шептать, хотя понижать голос на многократно шифрованном и запрятанном в помехи канале смысла не было:
— Дальше начнется до одной десятой до трети штатной гравитации. Хотя вырубить ее можно элементарно, достаточно сбить огнем блоки питания у входа и выхода в очередную секцию. Но стереотипы у людей действуют железно — по привычке, все смотрят на пол, затем на стены, и лишь потом — поднимают глаза на потолок. Поэтому — старайтесь при любой возможности двигаться в верхней части коридоров. Кроме того, там идет вентиляция. Если прижмут, сшибайте решетки и ныряйте в дыру. Пробить потолок, кабельную проводку и стенки воздуховода можно лишь из пулемета. Для нас — хоть какая-то защита.
— А если кто туда гранату зашвырнет?
— Докувыркаешься до заслонки отсека, где тебя и размажет. Поэтому — постарайтесь прибить плохих парней до того, как они начнут убивать вас.
— А заслонки взломать можно?
— Здесь — вряд ли. Рассчитаны на взрыв оборудования, мимо которого мы полезем, запас прочности там немаленький. И открываются они либо с центрального пульта, или вручную с внутренней стороны. Быстрее подобрать доступ к шлюзу и войти внутрь, чем ковырять себе дорогу через эти норы.
— Ну, док, ты у нас и голова! И откуда только все знаешь! — довольно прошипел Самсон, поводя стволом пулемета перед собой.
— Как иначе, — сипло усмехнулся я, делая крошечный глоток из скудных запасов воды. Постоянно от кислородной смеси горло сушило, что мальчишкой, что уже взрослым идиотом, сунувшим голову в петлю. — Я все же рудничный мальчик, вырос в таких лабиринтах.
— И хорошо, что почти местный. Нам любая мелочь на пользу пойдет. Все же в этих кишках бродить — не то же самое, что в космопорту прятаться… Ладно, двинулись. Парни из авангарда датчики сняли и прошли первую зону. Пора и нам.
И мы двинулись вперед. Оставив за спиной охранение на захваченных системах внешней коммуникации, причальных доках и ремонтных ангарах. Двинулись, чтобы секундой позже столкнуться нос к носу с охраной комплекса. Которые оказались совсем не рады нежданным гостям. Как и мы, заглянувшие на огонек с оружием в руках…
Статистика — мудрая вещь. Она знает, сколько бойцов удачно переживут первый огневой контакт. Сколько умрут от разрывов гранат, а кто загнется от крупнокалиберной очереди, размотавшей твои кишки по округе. Статистика любит собирать остатки выживших и рапортовать о медалях и орденах, щедрым дождем брякнувшихся на головы поседевших пацанов. И согласно статистике, при неожиданном нападении на слабо защищенные позиции, атакующий имеет все шансы одержать победу почти бескровно. Или с минимальными потерями. Согласно статистике.
Но мы этого не знали. Или статистика не знала про нас. Поэтому охрана комплекса прищемила хвост половине роты «Эхо», и теперь раскаленные очереди прошивали гремящие от ударов трубы воздуховодов. А в этих трубах матерились и прятались по закоулкам бравые парни в скафандрах, гроза и гордость войск специального назначения. Наше счастье еще, что противник не успел подтянуть что-нибудь потяжелее штатных пулеметов. Но это лишь вопрос времени.
— Док, я тебя с этими заслонками до самой смерти помнить буду! — орал Тибур, шустро семеня по узкой металлической кишке. — До самой моей яркой и быстрой смерти! И про гранаты припомню, и про бдительную охрану! Это же надо было, так накаркать!
— Греби давай, — пихал меня в костлявый зад Самсон, каким-то чудом протиснувшийся следом. — Я там пару очередей всадил на память, ребята очень рассердились. Если не уберемся, нас тут и поджарят!
— Какой предел прочности и этого оранжевого г…дона? — пропыхтел любитель ножевого боя, вываливаясь в накопительную полость рядом с бронированной заслонкой.