Но подполковник продолжал ходить, озвучив вполне здравую мысль:
— Если бросить камень в пруд, пойдут волны. Если бросать регулярно, то рыбаки на берегу сочтут это интересным. И если постоянно порождать курсирующие среди корпораций слухи о возможных проблемах среди директората, это вполне может подтолкнуть сомневающихся и дать нам шанс. Один лишь шанс, который мы не упустим.
И я надевал модный костюм два, а то и три раза в неделю. Повязывал галстук, начищал ботинки. И шел вместе с командиром по очередному адресу. Дабы присутствовать в качестве мебели рядом с украшенным блеском наградных планок Кокреллом. Как смеялись парни:
— Док, у тебя единственного на лице присутствует отпечаток университета. Вполне сойдешь за консультанта по деловым и политическим вопросам.
Что я и делал. Изображал важного джентльмена на встрече возможных заказчиков. Чтобы проконтролировать, подписать, тихо шепнуть на ухо. А может, потому что командиру просто неуютно было одному в чужих кабинетах, где вежливо улыбались, и столь же презрительно-вежливо разводили руками:
— Просим прощения, но ваше предложение в данный момент не интересно.
— Господин Лауэрс готов вас принять. Прошу сюда, господа.
Безразмерный стол, окно во всю стену. И крошечная охапка кубков на застекленных полках. А вот хозяин — необычен. Приплюснутые уши, неряшливо восстановленный перебитый нос. Вполне возможно, что кубки — его лично. Но взгляд такой же, как и у других обладателей подобных кабинетов: будто вынули из морозилки два шила, и теперь со скукой тыкают в посетителей, пробуя их на прочность.
— Я навел справки о вас, господа… Выполненные контракты, рекомендации, ставки за работу… И говоря прямо, мне не понравилось. Потому что с бывшей половиной вашей так называемой бригады я бы имел дело. С наемниками всегда просто иметь дело. Но вы… Это что-то для меня непонятное. Армейская часть, бежавшая с родной планеты. Психопаты, поднявшие флаг гражданской войны и кричащие об этом на всех углах. Вооруженные до зубов люди из специальных подразделений, пугающие одним своим присутствием потенциальных заказчиков. Мало того, вы еще и цены ломите непомерные…
— Зато у нас есть один плюс, который вы больше не купите нигде, — я открыл рот, посчитав столь «замечательное» начало разговора его завершением. Раз тебе открыто хамят в лицо, можно сворачиваться, толку от беседы не будет.
— Да? И какой же?
— Мы не сдаем нанимателя. Даже если обстоятельства изменились, даже если пришли конкуренты с чемоданами, набитыми деньгами, мы выполняем контракт… Наверное, вы давно общались с настоящими наемниками, если столь идеалистически смотрите на их услуги. Не обжигались на перепродаже заявки и ударах в спину? Нет? Тогда рад за вас.
Лауэрс покосился на меня, потом повозил пальцем на сенсорном экране и повернулся к командиру бригады:
— Подполковник Кокрелл, если я правильно прочел информ-справку… И давно вы позволяете подчиненным перебивать себя?
— Макс Убер мой боевой товарищ. Учитывая, сколько мы с ним провоевали, он вполне заслужил право голоса. Которым и воспользовался.
— И с кем мне тогда разговаривать? С ним, или с вами? Кто из вас действительно имеет вес? Кто будет принимать решение и ставить подпись на контракте?
— Подпись буду ставить я. А если я не стал вас посылать за столь неожиданный «наезд», так это лишь из-за привычки больше слушать, чем говорить. Максу пока простительно столь резко реагировать, у него штабного опыта не так много.
— Мда? И какой же тогда у него опыт, кроме штабного? — деланно заинтересовался хозяин кабинета, откинувшись в кресле и с откровенной усмешкой разглядывая гостей.
— Похороны, — отозвался я. Похоже, наша неприязнь была взаимной. Морду бить вряд ли будем друг другу, для этого охрана есть. Но красиво словесно плюнуть друг другу в рожу и удалиться — почему бы и нет? — У меня отличный опыт в организации похорон. В силу специфики, обычно хороню своих. Кого не удалось собрать по кускам после штурма укрепленной точки, или когда наниматель удирает обратно в уютное гнездышко, оставив нас подыхать на чужой планете.
Обладатель многочисленных кубков выбрался из-за стола, подошел к окну и уперся замороженным взглядом в нависшие над городом облака.
— Дерьмо, — неожиданно проронил он. — Все кругом — дерьмо. Вы правильно сказали — продают все и всех. Наемники, компаньоны, контракторы и проститутки в элитных заведениях. Все продаются и покупаются на корню. Приходится страховаться в несколько эшелонов, чтобы выполнить простейшую работу. Страховка на случай предательства, страховка для присмотра за наблюдателями, страховка на случай перепродажи контракта, страховка от нападения только что нанятых боевиков… Мир спятил, ни на кого нельзя положиться.
— На нас — можно, — не согласился Кокрелл, вольготно развалившись в кресле. Похоже, его забавлял разговор. Редкий в наше время разговор без вежливого политеса, со злыми словами на грани матерщины.
— Потому что вы — беглые каторжане?
— Потому что мы — солдаты. И выполняем приказ. Вне зависимости от изменения боевой обстановки.
— Сол-да-ты… — протянул Лауэрс и вернулся на свое место. — Звучит забавно. Но ваши рекомендатели действительно отмечают, что данное слово вы держите. В любой ситуации. Даже самой паршивой… Признаюсь, мне нет дела до ваших разборок с директоратом. И я не полезу в это г…но, своих развлечений полно. Но — я торгую оружием. Разным оружием. Разрешенным к продаже и не очень. И мне интересно предложить вам контракт на сопровождение одной сделки. Охрана периметра, груза, контроль за корректным поведением моих покупателей во время передачи товара, и охрана группы продавцов до момента, когда полученные деньги будут доставлены в банк. Очень простая задача, на каждом этапе которой к вам могут подойти крепкие ребята с другим деловым предложением… Как, возьметесь?
— Мы тоже навели справки, — усмехнулся командир сводной бригады и достал из кармана крошечный листок бумаги. — И я предполагал, о какой работе может идти речь… Вот здесь — список вооружения, которое нам нужно. По обычным каналам его не достать, а для эффективной работы оно необходимо. Оплатите контракт оружием согласно перечня, и мы прикроем ваших продавцов во время сделки.
— Даже так?… Забавно, обычно начинают играть цифрами и пытаются вычислить, сколько нолей можно присобачить к итоговой сумме… Хорошо, я согласен на такой вариант. Детали контракта получите завтра утром. Но если вздумаете меня кинуть, вашему господину Уберу придется заниматься похоронами сослуживцев массово. И себе, заодно, могилку отроет.
— Надо будет — отрою. В качестве окопчика… Но если и вы, господин Лауэрс, вздумаете нас использовать как шлюху из дешевого кабака, я с удовольствием схожу на ваши похороны. Даже если для этого придется чуть-чуть пострелять, или взорвать этот небоскреб к чертовой матери.
На этой доброжелательной ноте мы и расстались.
На улице дул мерзкий холодный ветер, тащивший с собой водяную пыль. Я поежился и поблагодарил командира, что прихватил меня с собой. Все же в ангаре куда как лучше дышать морозным воздухом, чем коченеть за периметром, сжавшись в задубевший комок под плащ-накидкой. О том, что в случае заварухи с покупателями стреляющего товара меня легко нафаршируют свинцом, предпочитал не думать. Скучно думать о смерти, когда тебя могут убить сто раз на дню: во время патрулирования территории, оказания помощи подстреленным солдатам, или на выходе из блестящего полированными боками небоскреба. Слишком многим мы оттоптали любимые мозоли. Слишком громко заявляем о желании пустить на комбикорм уважаемый директорат одной милой планеты. Удивительно, что столь долго зажились на этом свете.
— Эй, что за дела?! — начал нагнетать атмосферу развязный живчик в богато инкрустированном серебром жилете. — Я не понял, это что за уроды? Мы так не договаривались!
Знакомые напевы. Сейчас стороны проверят друг друга на слабину, пощупают словесно потроха, проверят — не получится ли выбить нахрапом скидку, а то и прибрать часть товара внаглую. Криминальный мир, прослойка между шпаной на улицах, и боевиками из крупных анклавов. Денег не так еще много, чтобы купить себе целый город, но хватает, чтобы сколотить крошечную личную «армию». Которая при любом реальном столкновении героически погибнет, но до этого момента успеет попортить кровь и окружающим, и своим нанимателям. Жизнеутверждающий бардак, возведенный в принцип существования. Скука…
— Деньги привезли? Или только грузчиков, чтобы чужой товар с машин перебросить? — получил «шарнирный мальчик» в ответ.
Мда, подполковник не в настроении. Видимо, на его вечно хмурое состояние души наложились новые счета за базу, мерзкая погода и нахальные рожи продавцов, спрятавшихся за нашими спинами. Легко быть нахальным, подставив под чужие стволы наемников. Ведь в случае стрельбы мальчиков в красивых костюмах оставят в живых, а прибьют лишь вояк, вздумавших спасать чужую задницу. Продавцов трогать нельзя, через них еще разговаривать с другой стороной, сбивая цену на контракт и добывая новую партию оружия. А мы — расходный материал. Если чуть-чуть дадим слабину и покажем, что боимся. Тех, кто боится — сожрут. А кто покажет зубы в ответ — может заслужить уважение. Либо — нагнать ответный страх… Со страхом у нас просто. Кокрелл на кого угодно может страху нагнать.
Но не успели стороны сцепиться в словесной перепалке, как я осторожно похлопал командира по плечу и пробормотал:
— Подожди на секунду, у меня тут разговор короткий есть…
И шагнул вперед, навстречу чужим стволам, навстречу напряженным пальцам, коснувшимся спусковых крючков автоматов и пистолетов.
— Патти? Какого черта ты здесь делаешь?
Я распахнул объятия навстречу огромному бугаю, бритому налысо. Будь все проклято, какие люди, и до сих пор живые, не захороненные на личном кладбище криминального анклава. Не ожидал…