его локтем, присмотрелся повнимательнее. Подружка сморщила нос–кнопочку и превратилась в смешного нанайца или эскимоса из мультфильма про быт народов севера. Недоуменно хмыкнув, Дока все–же решился подхватить ее под руку и войти в круг танцующих. Партнерша оказалась стройной, невысокого роста со скуластым лицом, довольно общительной Не переставая теребить его то за плечо, то за рукав рубашки, она рассказывала и про то, и про это, и еще про что–то, которое ему сто лет не снилось. Под конец разоткровенничалась, заявила, что маршрут у них проходит по всем кавказским республикам, после которого на пароходе они отправятся в Турцию, а оттуда в кругосветку.
— Богатая у вас организация, — с сомнением покачал головой Дока. — Такое путешествие стоит больших денег.
— Да-а, очень больших, — с радостью согласилась партнерша. — Мы из Якутии, целая группа. Золотодобытчики мы, алмазники, оленеводы.
— Так ты якутка?
— Ну да, я радистка из города Тикси, что на берегу моря Лаптевых. Красиво у нас, особенно зимой.
— Само собой, тундра, ягель, полярные совы, — невольно передернулся он.
— Это каждый день, а вот полярное сияние бывает не часто.
— А что оно из себя представляет?
— Это происходит тогда, когда градусник начинает показывать выше пятидесяти градусов мороза, когда ночь соединяется с ночью, — обстоятельно взялась за пояснения якутка. — Тогда с неба каскадом спускаются как бы тронутые белым инеем длинные палочки, или полые трубочки В какой–то момент они начинают играть разноцветными огнями, переливающимися от края до края. И кажется, что это дед Мороз подключил к невидимому солнцу гигантскую небесную елку. Подобной красоты я не встречала больше нигде.
— Потому что, больше нигде не существует таких сильных морозов, — ухмыльнулся Дока. — А если бы они были везде, вряд ли люди сумели бы выжить.
— Но мы–то еще не умерли?
— Вы — народ особенный.
После танцев Дока пошел провожать новую знакомую до ее домика, расположенного в самом низу ступенями построенной на стесанной вершине горы турбазы. Дальше начинался крутой обрыв с бегущей по дну ущелья громкой речкой. Они шли по утонувшей во тьме дорожке и дурачились. Вернее, не знала что делать с охватившим ее чувством бестолковой радости якутка, а Дока лишь посмеивался на ее выходки. Она то повисала у него на руке, то, обхватив за шею, старалась пригнуть к земле, или принималась толкаться, хапая руками за все подряд. Он позволял ей делать что она хотела, подогревая себя мыслью о новом сексуальном приключении теперь с представительницей малого северного народа. В голове постепенно зарождался план о том, что неплохо было бы переспать с женщинами всех национальностей огромной страны, или довести количество подружек до сотни. Как–то бывшая супруга с затаенной ревностью поинтересовалась на этот счет. Тогда он лишь почмокал губами, не желая оглашать не столь большую цифру. Теперь же, в связи с приездом на место, в котором собирались туристы со всего государства, исполнение мечты показалось реальным.
Пока добрели до домика, якутка полностью созрела. Открыв дверь в пустую комнату, она включила свет и, не успел Дока войти, щелкнула замком и выключателем одновременно. Он тут–же поволок ее к постели в углу, на ходу стараясь содрать с нее узкие брюки. Но это оказалось не просто. Точно так–же, как цеплялась от переполнявших ее чувств за все подряд по дороге к домику, подружка принялась отбиваться с яростью попавшего в западню полярного песца. Она брыкалась, царапалась, кусалась, не давала расстегнуть пояс на брюках. А когда это получилось, стала выворачиваться наизнанку, мешая стащить их с ног. Она сумела раззадорить Доку до такой степени, что остановить его теперь не смог бы никто. С одной стороны комнаты за дощатой переборкой смолкли громкие голоса, с торца включили посильнее магнитофонную музыку. Но посторонние звуки перестали играть для него какую–либо роль, он твердо решил добиться своего. В конце концов, просто придушил партнершу по танцам подушкой, и пока та приходила в себя, сорвал брюки с трусами, вошел членом во влагалище. Судя по неприметной комплекции девушки, он ожидал встретить что–то необыкновенное, если уж не очередную девственницу, то во всяком случае половую щель «с мышиный глазок». Но член почувствовал, что привечать его настроились так–же, как принимала охотников далекая полярная тундра, о которой с упоением рассказывала якутка — просторно, враждебно и холодно. Меж тем, девушка забилась под ним пойманной куропаткой. Залопотав что–то по своему, выгнулась коромыслом, на несколько минут замерла в состоянии новой автомобильной рессоры, затем захлестала ладонями по одеялу, затопала пятками по кровати, одновременно мотая большой головой с короткой прической, словно по меньшей мере настроилась рожать. Притихший Дока покусал верхнюю губу, не решаясь вмешиваться в чужеродный процесс получения сексуальных удовольствий. Заметив, что страсти потихоньку улегаются, поднажал низом живота, доводя работу до естественного конца. Когда кончил, оперся на локти, весом тела боясь задавить миниатюрную партнершу под собой. Немного погодя прислушался. Хозяева соседних комнат, кажется, собрались отходить ко сну, музыка смолкла, голоса утихомирились. Осторожно перевалившись на край кровати, он свесил ноги на пол, успел поддернуть трусы. Тут девушка очнулась, с новыми силами вцепилась в его волосы с ушами, перетащила на себя, слюнявыми губами обцеловывая все, до чего дотягивалась. Доверившись окончательно, пустилась в странные признания, что давно его ждала, полюбила с первого взгляда и отныне они никогда не расстанутся. Дока молча слушал этот бред, выбирая момент, когда можно будет спрыгнуть с партнерши, одеться и уйти. На другой день он должен был уезжать в свой город.
— Как хорошо, что я тебя встретила, теперь мы будем только вместе. Я поговорю с начальником, он возьмет тебя на станцию радистом, и по закованному льдами морю Лаптевых мы будем проводить большие суда с продовольствием и оборудованием, поддерживать связь с пролетающими через северный полюс самолетами, — обдавала она его порывистым дыханием. Но и дыхание у якутки было таким же холодным, как ее любимые ледяные просторы. — А завтра с утра я пойду договариваться с командиром нашей группы, чтобы тебя внесли в списки и ты поехал в кругосветку с нами. Деньги есть, денег очень много.
— А кто даст разрешение внести меня в списки, — насмешливо хмыкнул он. — Для этого, как минимум, нужно несколько лет поработать в вашей бригаде, потом получить добро из самой Москвы. Или родиться на Севере, на какой–нибудь льдине.
— Все сделаем, ты не беспокойся, — поспешно заверила она. — Деньги пробивают стены и потолще.
Вздор продолжался до тех пор, пока он не начал отстраняться с недовольным видом. Она поняла это по его вялым движениям с нечленораздельным отрицательным мычанием. Он и не думал верить в бредовые росказни про мешки денег, про всесильного начальника их сплоченного коллектива, особенно про кругосветное путешествие. Подобное имело место быть лишь в якутских заунывных сказаниях, а Дока сказки слушал только в детстве. Резко откинувшись на подушку, девушка забилась вдруг в визгливом плаче, пальцами разрывая на себе одежду, ногами стараясь скинуть недавно горячо любимого партнера на пол. Перемены в настроении происходили у нее настолько непредсказуемо, что Дока не знал, к чему готовиться в следующую минуту.
— Подлец, ты взял меня насильно и за это ответишь, — в полный голос зарыдала минуту назад жадно обцеловывавшая его лицо сексуальная партнерша. — Ты отнял у меня мою честь.
— Зачем зря наговоривать, — стараясь не повышать голоса, принялся убеждать он. — Думаю, если у тебя не было хорошего мужа, то парочка любовников из русских радистов периодически наскакивала обязательно.
— Не знала я ни мужа, ни любовников, я была девушкой, — брызнула она слюной. — По нашим законам теперь ты обязан на мне жениться, иначе позора мне не пережить.
— Если ты говоришь правду, то распространяться про нашу встречу не следует, — вспоминая прохладный тоннель между ног у подружки, продолжал ухмыляться Дока, одновременно прислушиваясь к неясному говорку, возобновившемуся за дощатой стеной. Судьба словно нарочно норовила подкинуть ему приключения на грани фола. На всякий случай он еще раз провел ладонью по одеялу, оно оставалось сухим. Повернув голову к соседке по ложу, откровенно улыбнулся. — И тогда никто не догадается, что тебя лишили невинности.
— Да, ты обесчестил меня.
— Хм, так легко и быстро? Считаешь, что я такой способный?
— Ты все равно ответишь. Или женишься, или тебя убьют наши полярники.
— Пусть попробуют, я тоже не подарок…
Партнерша уткнулась в подушку и зашлась в заунывном плаче. Воспользовавшись моментом Дока взялся застегивать пуговицы на рубашке и натягивать собственные штаны. Его возня не осталась незамеченной. Якутка вскочила с кровати, бросилась к выключателю, затем, когда комната наполнилась светом, тем же шустрым песцом нырнула под постель напротив, вышвырнула из–под нее просторную адидасовскую сумку со множеством замков и ручек. Дока уже встал на ноги, каких–то несколько шагов и он оказался бы по ту сторону двери, и пускай тогда якутка проклинала бы судьбу, позволившую ей упустить крупную добычу. Он суетливо оправил на себе одежду, сделал шаг вперед. В этот момент скуластая девушка раздернула замок и рывком раскрыла сумку. Объемистое, крепко скроенное, вместилище битком было набито пачками денег. Вперемежку с красными десятками виднелись углы сиреневых четвертаков, зеленых полтинников и желтовато–песочного цвета стольников. Сцена походила на щекочущие нервы кадры из фильма про ограбление банка.
— Ты не веришь мне? Вот, смотри, сколько здесь денег, — черными узкими глазами продолжала пожирать Доку партнерша. Сдув с потного лица метелку жестких волос, еще шире раскрыла сумку. — И это только часть нашей общей кассы, есть еще.
— Не нужно мне вашего богатства, — растерялся он от такого количества невиданных доселе банковских упаковок. — Что с ним делать?