Мы говорим пока о том понятии чуда, в котором не имеет места нарушение закона причинности; участие Бога, вхождение Его благодатной помощи в жизнь мира происходит, в таком случае, как направление действующих сил в форме их «встречи» и создание некоторого нового события. Конечно, главный и бесспорный критерий того, что в каком-либо конкретном случае, например, исцеления от болезни, действительно была помощь Божия, было чудо, лежит в том, что исцеление в этом случае необъяснимо из предшествующего состояния больного. Очень яркий случай такого исцеления описал знаменитый ученый Каррель в этюде «Lourdes», где описывается исцеление больной, у которой был перитонит (воспаление оболочки живота) в стадии, при которой исцеление уже невозможно. Каррель сопровождал больную, поехавшую в Лурд, – и здесь на глазах его совершилось научно необъяснимое исцеление больной: после того как она погрузилась в воду (идущую из источника в том месте, где явилась Божия Матерь), в ней мгновенно произошло изменение, которое при исследовании ясно показало, что воспалительный процесс совершенно исчез. Для самого Карреля этот случай явился поворотным в его отношении к религии, о чем он сам и рассказывает. Таких случаев мгновенного исцеления зарегистрировано бесконечно много, и если при этом скептически настроенные люди стремятся связать это с «самовнушением» (так называемая исцеляющая вера), то все же многие исцеления бывают таковы, что одним самовнушением объяснить их невозможно. Многочисленны случаи и таких исцелений, в которых ни о каком «самовнушении» говорить просто невозможно, так как речь идет о младенцах. Таков случай, происшедший с моим младшим братом, – я подробно описал его в моей статье «Знание и вера» (в сборнике «Православие в жизни», вышедшем в 1954 году в Чеховском издательстве под редакцией проф. С.С. Верховского).
Надо признать, поэтому, бесспорными многочисленные случаи исцелений, необъяснимых из хода естественной причинности. Эти случаи не могут быть поняты иначе, как свидетельство о действии Бога. Но они тем самым ставят вопрос о возможности действий Бога и в тех случаях, когда нет налицо необъяснимых изменений жизни. Если бесспорно вхождение Бога в нашу жизнь в этих (без этого необъяснимых) случаях, то нет никаких принципиальных затруднений для того, чтобы допустить участие Бога в нашей жизни и в таких случаях, где можно пытаться все свести к «естественному» ходу вещей. Часто верующие люди видят чудо, помощь Божию и там, где возможно объяснение из естественного хода событий. Что на это можно возразить? Если нельзя в этих случаях показать бесспорность участия Бога в жизни нашей, то нельзя и отвергать его под предлогом того, что наступившее желанное изменение можно объяснить и без этого. Это особенно относится к нашим молитвам о ком-нибудь или о чем-нибудь. Если то, о чем мы усердно молились, наступило, как можем мы отвергать возможность благодатной помощи свыше? Мы не можем утверждать бесспорность этой благодатной помощи (ввиду объяснимости наступившего события из естественного хода событий), но не можем и отвергать возможность именно благодатной помощи свыше. Если человеку, попавшему в тяжкое материальное положение, оказал помощь пришедший к нему человек, то как можно принципиально отвергать возможность того, что это Бог направил этого человека к тому, кто был в состоянии отчаяния? Очам веры, и только веры, часто открывается реальность чуда там, где для неверующего допустимо «естественное» объяснение. Конечно, верующие всегда стоят перед опасностью впасть в «легковерие», но, по известному выражению «abusus non tollit usum» (то есть «злоупотребление не опорочивает правильного употребления»), злоупотребление, в данном случае выражающееся в усмотрении чуда на каждом шагу, не опорочивает правильного сведения тех или иных фактов к благодатной помощи свыше.
Зеньковский В.В. (прот.) Апологетика. – Париж, 1957.
Знаменательный сон Ломоносова
На пути из Голландии в Россию на корабле Михаил Васильевич Ломоносов видел сон: вот, отец его, рыбак, плывет на лодке по Ледовитому морю, поднялся ветер, шумят волны и готовы поглотить пловца; сын хочет кинуться к нему на помощь, но руки и ноги его онемели; лодка, грянувшись о берег близлежащего острова, разбивается в щепы; отец борется с волнами, вынырнул было, вскрикнул: «Михаиле!» и исчез, а потом был выкинут на берег. По прибытии в Петербург, не имея покоя в душе при неотступной мысли, что отец его лежит не погребенный, Ломоносов употребил много усилий отыскать в столице своих земляков. Спрашивал, что сталось с его отцом, – и те ответили, что в начале весны он с товарищами отправился в море, но вот уже четыре месяца о них нет никакого слуха. Не имея покоя в душе, Ломоносов сам захотел ехать на виденный во сне остров, знакомый ему с детства, но отпуска из Петербурга не получил. Тогда он упросил местных рыбаков побывать на том острове и, если найдут тело отца его, предать его честному погребению. Тело отца было найдено и погребено. С людьми сомневающимися спорить не станем, а по нашей вере – тут дух отца сказал духу единственного сына о своем предсмертном томлении и посмертной туге вследствие того, что тело остается без погребения и молитв. Так, по крайней мере, смотрел на дело сам Ломоносов.
Никанор, архиепископ Херсонский и Одесский (Александр Иванович Бровкович). Поучения, беседы и речи: в 5 т. – Одесса, 1890–1891.
Рассказы о спасительности молитв за умерших
Блаженный Кир-Лука рассказывает о самом себе, что, когда умер родной его брат в крайнем небрежении, он просил Бога открыть ему участь умершего. Стоя однажды на молитве, старец увидел душу брата своего в руках бесовских. Тогда он послал некоторых из братии осмотреть келью умершего. Посланные нашли золото и дорогие вещи, которые старец приказал отнести в ближайший город и раздать бедным и нищим. Сделав это, старец опять стал молиться и увидел судилище Божие и ангелов света, спорящих с бесами за душу его брата. Бесы вопияли: «Ты праведен, так суди же: душа наша, ибо она творила дела наши». Ангелы говорили, что она избавлена милостыней, розданной за нее. Бесы противились и восклицали: «Да разве он роздал милостыню? Не сей ли старец?» Устрашенный подвижник отвечал: «Да, я сотворил милостыню, но не за себя, а за сию душу». Тогда бесы исчезли, и видение кончилось (Пролог, августа 24 дня).
Преподобный Макарий, задав вопрос сухому черепу, узнал важные истины касательно состояния умерших. Он, между прочим, спросил: «Ужели вы никогда не чувствуете никакого утешения?» (Преподобный обыкновенно совершал молитвы за усопших и желал знать, служат ли они в пользу.) Милосердующий о душах Господь восхотел открыть об этом Своему угоднику и, чтобы уверить раба Своего, вдохнул иссохшему черепу слова истины: «Когда, – ответствовал череп, – ты приносишь молитвы за мертвых, то мы чувствуем некое утешение» (Слово об усопших в вере).
Святая игумения Афанасия завещала сестрам своего монастыря, незадолго до своей кончины, творить нищим трапезу в течение сорока дней после ее смерти, в память ее. Но сестры исполняли это завещание только в течение десяти дней, и такое забвение ее воли вызвало святую из другого мира. Явившись в сопровождении двух ангелов некоторым из сестер, она сказала: «Для чего преступили вы заповедь мою? Да будет вам известно, что творимая до сорока дней за душу милостыня, питание алчущих и молитвы священников умилостивляют Бога: если души усопших грешны, то чрез это они получают от Господа отпущение грехов, а если безгрешны, то благотворительность за них служит ко спасению благотворителям» (Четьи-Минеи и Пролог 12 апреля).
Святая мученица Перпетуя, во время общей молитвы в темнице, нечаянно произнесла имя своего умершего брата Динократа. Вразумленная этой нечаянностью, она стала молиться о нем Богу и в следующую ночь удостоилась видения. Она видела брата выходящим из темного места, в сильном пламени, мучимого жестокой жаждой, нечистого видом и с раной на лице, с которой он умер. Между ним и святой мученицей была глубокая пропасть, так что они не могли приблизиться друг к другу, а подле того места, где стоял Динократ, был полный водоем (колодезь), край которого был гораздо выше его роста, так что брат ее никак не мог достать до него, чтобы напиться. Из этого святая мученица уразумела, что брат ее находится в муках, и с сильным плачем и слезами стала ежедневно молиться о спасении его. Вскоре она удостоилась второго видения: темное место, в котором находился ее брат, сделалось светлым, и брат ее, чистый лицом и в прекрасной одежде, наслаждался прохладой; от раны остался только след ее, край водоема был теперь по пояс ему, и на краю водоема стояла полная золотая чаша, из которой он пил – и потом стал веселиться. Этим и кончилось видение, из чего святая Перпетуя поняла, что он освобожден от мук (Деяния мучеников Рюикара. Изд. 1802 г. III, гл. 7 и 8: страдания святой Перпетуи).
Святой Иоанн Дамаскин повествует, что «у одного из святых мужей был ученик, живший беспечно. Что же? Смерть застигла его в таковой беспечности. Милосердый Отец Небесный, подвигнутый слезами и воплями старца, открыл ему того юношу горящим в пламени даже до выи, подобно немилосердному богачу, упоминаемому в притче о Лазаре. Когда же святой подверг себя строгому посту и молитвам, страстно умоляя Бога, то увидел его, объятого пламенем до пояса; наконец, когда святой муж присоединил болезни к болезням (то есть еще более усилил свою молитву), то Бог в видении явил его (юношу) старцу изъятым из пламени и совершенно свободным» (в Слове об усопших в вере).
В одном селе скоропостижно умер дьячок-старик. У него был сын, чиновник. Нечаянная смерть отца поразила сына. Загробная участь умершего не давала покоя доброму сыну в течение почти года. Зная, что в литургии самое важное время для поминовения умерших есть время пения: «Тебе поем, Тебе благословим…», печальный сын, находясь в это самое время в церкви (это было в Духов день), с особенным усердием с